Велико было недоумение молодого человека, когда внезапная мысль пробежала в голове его. Мысль эта была великолепна, или по крайней мере показалась ему такой. Он вспомнил жидовку Дебору, и начало любви, которую почувствовал, встретив ее один раз. Рауль не знал огромного богатства Эзехиеля Натана, которого считал ростовщиком самого низшего разряда, и потому не сомневался, что прелестная жидовка с готовностью, исполненной упоения, уступит обольщению, которому он намеревался подвергнуть ее. Только для этого надо было ее видеть, но чтобы видеть, требовалось снова попасть в дом жида; а чтобы попасть в этот дом, нужен был предлог, которого у Рауля еще не было. Без сомнения, ничего не могло быть легче, как занять деньги и отдать какую-нибудь вещь в залог ростовщику… Но Рауль знал, что бедность не обольщает молодых красавиц, и ему не хотелось, чтобы Дебора считала его бедным и вынужденным прибегать к займам.

Как же быть?.. Случай помог нашему герою и доставил ему предлог, которого не могло придумать воображение.

Прошло три недели после происшествия, случившегося с Раулем, а еще ни разу он не был в игорном доме. Однажды вечером он почувствовал непреодолимую потребность посмотреть, как золото блещет на зеленом сукне, которое два раза принесло ему столько счастья. Вследствие этого он после обеда отправился в игорный дом. В то время, как молодой человек входил в ворота, которые вели на обширный двор, кто-то дернул его за полу платья. В ту же минуту голос, не совсем ему знакомый, сказал ему гнусаво и с немецким произношением:

– Извините… извините за такую смелость…

Рауль обернулся и увидал возле себя смешную и тщедушную фигуру жида Эзехиеля, широкий и беззубый рот которого улыбался ему. В любом другом случае Рауль рассердился бы на него, как он осмелился подойти к нему в публичном месте, обнаружив таким образом сношения, которые должны были остаться тайными. Но ростовщик был отцом божественной Деборы. Он первый заговорил с Раулем, стало быть, имел до него дело. По всей вероятности, предлог быть в доме жида, тщетно отыскиваемый молодым человеком, наконец ему представился.

Между тем Натан, которому Рауль еще не ответил, кланялся до земли и повторял свою фразу:

– Извините… извините за великую смелость…

Все размышления, приведенные нами выше, Рауль сделал гораздо скорее, нежели мы написали. Поэтому вместо того, чтобы показать жиду неудовольствие от его неуместной фамильярности, Рауль отвечал с самым дружелюбным видом и благосклонным тоном:

– Здравствуйте, любезный месье Натан, что вам угодно?

– Не удостоите ли поговорить со мною несколько минут?

– Ничего не может быть легче.

– Можете вы выслушать меня сейчас?

– Очень хорошо.

– Этот двор, наполненный множеством народа… Прогуляемся по улицам?

– Как хотите.

Они удалились на несколько шагов.

– О чем хотите вы поговорить со мною, любезный месье Натан? – спросил Рауль.

– О деле, касающемся вас…

Рауль с удивлением взглянул на него.

– Меня? – повторил он.

– Вас.

– Что ж это за дело?

– Я вам скажу, и вы уже знали бы это давно, если бы я мог найти вас… Так как я не знал ни вашего имени, ни адреса, то мне пришлось ждать случая встретиться с вами…

– Это правда.

– Пять или шесть раз подстерегал я вас у ворот игорного дома, и все понапрасну.

– Я не был здесь три недели.

– А! Так вот отчего я вас и не видал!.. Но приступаю к делу, касающемуся вас…

Любопытство Рауля было возбуждено. Жид продолжал:

– Вас обокрали?

Рауль вздрогнул.

– Откуда вы знаете? – вскричал он.

– Ничего не знаю, решительно ничего, но делаю предположения и считаю их справедливыми… Вас обокрали, не правда ли?

– Да, меня обокрали и чуть было не убили в придачу.

– Что у вас взяли?

– Все золото, какое только было в карманах.

– А еще что?

– Часы с гербом, которые я выкупил у вас за несколько часов перед тем.

– Это-то мне и хотелось узнать.

– Я вас не понимаю.

– Сейчас объяснюсь: ведь эти часы – фамильная драгоценность?

– Я вам уже говорил.

– Вы очень ими дорожите?

– Чрезвычайно.

– Стало быть, вы будете рады найти их.

– Я дам охотно вдвое против того, что они стоят.

– Я знаю человека, который предоставит их вам.

– Полноте, это невозможно!

– Нет очень возможно.

– Кто же это?

– Я.

– Вы, – повторил Рауль с изумлением.

– Да я сам…

– Но каким образом…

Рауль остановился. Натан кончил его фразу:

– Вы хотите знать, каким образом ваши часы находятся в моих руках?

– Именно.

– О! Это целая история.

– Можете вы мне рассказать ее?

– Конечно. Она очень проста.

– Я слушаю.

– Представьте себе…

Но жид не успел договорить фразы, его прервал маленький африканский негр, довольно жалко одетый. Негр этот служил Натану слугой или скорее комиссионером. Он подошел к своему господину, шепнул ему несколько слов на ухо и удалился, выслушав ответ его.

– Сегодня, – сказал Натан Раулю, как только негр ушел, – я не могу ни отдать вам часов, ни рассказать, вследствие каких происшествий они попали в мои руки.

– Почему же вы не можете? – спросил Рауль.

– Мне сейчас сказали, что меня ждет человек, с которым я должен увидеться сию же минуту… Я должен вас оставить.

– Если вам необходимо, ступайте…

– Когда я буду иметь честь видеть вас?

– Могу я прийти завтра к вам?..

– Прекрасно.

– В котором часу я застану вас дома?

– Когда вам будет угодно. Я буду ждать вас целый день…

– В таком случае до завтра, любезный месье Натан, прощайте…

– Имею честь кланяться…

Жид поклонился до земли и ушел так скоро, как только позволяли ему маленькие ноги, по направлению противоположному его дому. С минуту Рауль следовал за ним глазами. Губы его улыбались и шептали:

– И этот смешной пигмей, этот хилый выродок, отец прелестной Деборы – этого великолепного создания, самой ослепительной, самой пленительной из дочерей Евы!.. О природа, природа, как ты прихотлива и сумасбродна!

Эхо улицы повторило юмористическое замечание Рауля, и он отправился в игорный дом. На этот раз никто его не остановил на пороге, молодой человек вошел. Часа два прохаживался он по залам, бросая и направо и налево золотые монеты на зеленое сукно, не столько затем, чтобы выиграть, сколько для того, чтобы развлечься. Однако благоприятствусмый тем изумительным счастьем, с которым он, казалось, заключил обязательный контракт, молодой человек и на этот раз ушел в полночь домой, унеся с собой двенадцать тысяч ливров – золотую дань его счастливого рудника.

Нам не нужно говорить, что, возвращаясь домой, он не нанял портшеза.

На другой день Рауль рано отправился к Натану. Его побуждала двойная причина: во-первых, сильное и почти страстное желание увидеть Дебору; во-вторых, желание, не менее сильное, услышать рассказ о часах с гербом, обещанный Натаном накануне.

На этот раз опять сам жид отворил Раулю дверь. Немного раздосадованный, Рауль последовал за хозяином на первый этаж. Часы лежали на дубовом столе, который служил Натану прилавком и конторкой.

– Видите?.. – сказал жид, указывая на часы Раулю.

– Точно, – отвечал последний, взяв часы и осмотрев их. – Точно, это они… Бедные часы, вы опять возвратились ко мне… Отчего не может вернуться ко мне тот, кому вы принадлежали!..

Говоря это, Рауль думал о Режинальде; глаза его наполнились слезами, и он благоговейно поднес часы к своим губам. На несколько секунд Натан почтил уважением скорбь молодого человека, потом продолжал:

– Вы, конечно, никак не думали, что найдете эту вещь, не правда ли?

– Не думал нисколько и готов был побиться об заклад, что золотой корпус давно расплавлен в воровском тигле.

– Это действительно легко могло случиться, но вы счастливец.

– Да, – возразил Рауль, улыбаясь, – даже очень счастлив… Мне посчастливилось даже тогда, когда я не последовал вашим превосходным советам…