— Для новоприбывших… — Осенило меня, и я, словно обретя второе дыхание, радостно вскрикнул: — Строители, вот кто спасёт наш город!

Несколько местных, включая трактирщика как-то с опаской поглядели на подскочившего меня, после чего, прихватив за ткань плаща, старик вернул мою задницу обратно на лавку.

— Будьте добры, поясните нам столь обрадовавшую его величество идею…

— Мы отменим налог на въезд и выезд из города. — Уже представляя как того заменю, произнёс я, получив в ответ скоротечное и моментальное:

— Нет. Это плохая идея, ежедневно, городская казна пополняется внушительной суммой и…

— Сначала выслушай Гвиний, — перебил я старика, и тот, не сумев устоять перед огнём в моих глаза, обречённо вздохнув, согласился.

Цель отмены налога заключалась в привлечении большего числа граждан и торговцев. Которые в свою очередь, останавливаясь в городе, будут искать ночлега. Именно здесь нам на выручку и придут рабочие, нанятые мною на стройку. Благодаря их усилиям, мы отстроим множество таверн и постоялых дворов, для всех населяющих Нивград классов. Потом мы активно будем строить и дома для решившей обосноваться у нас знати, ведь городов, позволяющих просто так въезжать и выезжать в свои стены, не так уж и много. На замену же утраченному налогу планировалось ввести новый. Налог на выхлопные газы, ну, или если говорить в понимании этого мира — налог на дерьмо. То самое, которое оставляют после себя все эти многочисленные лошади. Так, к примеру, крестьянин дважды подумает, прежде чем просто так пройти по городу со своим скакуном, ведь если тот испражнится, мужчине придётся либо убрать за ним, либо заплатить маленький налог, что по размеру окажется почти таким же, как бывший налог на въезд и выезд. К тому же, в городе в основном скакунами пользуется зажиточная знать, торговцы и перевозчики, зарабатывающие на доставке грузов деньги. Таким образом, с одной стороны мы не сильно нагрузим не владеющий животными низший класс, и заставим дополнительно раскошелиться богатеев, предложим тем либо разом заплатить за несколько дней, либо постоянно, каждый день тратить своё время на разговоры со стражниками.

— Деньги на лошадином дерьме… Интересно… — Всё так же играя со своими седыми усиками, протянул старик.

— Первый раз слышу подобную чушь, но знаете, в этом что-то есть… — Утерев проступившую от смеха под глазом слезу, проговорила Августа, а после, более сурово добавила: — Вот только торговцам от этого въездного, не холодно не жарко. Им плевать на тот медный при въезде, а вот при нахождении на торговой точке пять-шесть дней, может тех слегка поднапрячь. Не боишься, братец, что таким образом наоборот, потеряешь львиную долю богатого населения?

— Не боюсь, ведь специально для торговцев у меня есть другое предложение. Для них установим такой же налог как и в соседнем, самом популярном среди торгашей городе. А также предложим тем льготы. Мол, покупаете в нашем городе дом за кругленькую сумму, и пожалуйста, торгуйте с налогом ещё на пять процентов ниже, а если учесть сюда ещё и скидку за рабов и прочее… — Начал перечислять все выгоды я.

— Получается весьма серьёзный. Господин, если до этого додумались вы, то и они тоже придут к подобному выводу. Вам не кажется, что сумма, которую потеряет город… — Вновь скептически затараторил старик.

— Не думаю, — перебив того, отозвался я и продолжил пояснять: — Говорить им обо всем мы ничего не будем, пусть считают себя самыми умными, высчитывая полученную в процентах прибыль. Мы же, как и мэрия, получим своё не от их пятнадцати процентов, а от тех, кого торгаши приведут за собой. Ведь для того, чтобы получить заведомые пятнадцать процентов налоговой скидки, торговцу придётся стать частью нашего города, а это значит купить здесь дом, а вместе с ним и рабов.

— Но так как доступного жилья у нас почти нет, и все новые дома будут построены за ваш счёт, то торговцам придётся покупать строения по завышенным ценам, а также ежемесячно платить налог и за них! — Точно так же, как и я ранее привстав со скамейки, радостно выдала Августа.

— Верно! — стукнул кулаком по столу я. — По первое, мы, получив огромную выгоду уже только за покупку недвижимости, то есть дома… — Видя некое непонимание в глазах спутников, заявил я. — Налоговый процент, что мы ежемесячно будем терять из-за рабов, частично компенсируется налогом за строение и закупкой продуктов питания для рабов.

Несколько редких хлопков, сделанных стариком, ободряюще подействовали на меня и сестру, буквально боготворившую мою гениальность своими глазами.

— Это превосходный план, юный господин, вот только где мы возьмём столько счетоводов, способных вычитать и слаживать проценты, числа и прочее. С одними лишь штрафами за испражнение на улице, мэрия, и местных чиновников, отвечавших за потоки финансов начало лихорадить. Ведь за каждую монету тем предстояло отчитываться лично перед вами, и внезапное появление одной лишней, или наоборот, её отсутствие, может привести к необратимым последствиям. — Дельное замечания старика пришлось к месту. И в правду, где нам взять такое число образованных людей? В размышлениях провёл больше получаса, обдумывая привлечение детей аристократов, самих аристократов, торговцев, но всё это сопровождалось большими финансовыми расходами и рисками. Ведь каждый из них имел за своими плечами громкое имя и своего покровителя, а значит, наказать тех за воровство куда сложнее, чем того же местного жителя.

— Выбора нет, старина, придётся учить крестьян… — От моих слов, что Августа, что сам старик Гвиний, одновременно прыснув, залили весь стол своим вином и слюнями. Кажется, идею обучать крестьян они вообще никогда и не для каких-либо своих целей не рассматривали.

— Карл, это безумие, ни один уважающий себя дворянин не возьмётся учить чернь. Это позор, понимаешь? Величайший позор тратить силы, старания предков, вложивших в тебя свои знания и душу, чтобы обучать какую-то грязную свару. — Как никогда категорично проговорила Августа.

— Поддерживаю вас, мисс. Даже под угрозой телесного наказания редко какой дворянин решится на это, а если даже и вам удастся убедить кого-то, качество проделанной работы оставляет желать лучшего. Да и вообще, я не думаю, что мы найдём в нашем городе хоть одного претендента, готового согласиться на эту работу, — заявил старик.

— Ну а если мы предложим хорошую сумму, такую, который не заплатит никто другой? — спросил я у того.

— Тогда эта сумма должна быть эквивалентна всем тем годам работы наставника, ибо после подобных занятий с «грязью» ни один мало мальски уважающий себя аристократ не пригласит к своему ребёнку преподавателя, работавшего с рабами и нищими, — всё также холодно проговорил Гвиний, загоняя меня с моей идеей в угол.

— Тогда что на счёт церковников и святош, Августа? — обратился я к сестре, потянувшейся к принесённой порции жаренного мяса.

— А что церковники? Ну умеет там читать парочка, считать ещё меньше, их дело молиться, а не дьявольские науки, порочащие людские души продвигать, — отозвалась девушка. — Хотя, к нашим монашкам учителя относятся гораздо лояльнее. Думаю, если взять девиц, находящихся на попечении женского монастыря, что на расстоянии в двух дней пути отсюда, проблем возникнуть не должно. Вот только как в письме убедить настоятельницу отдать своих подопечных…

— В письме? Я думал ты сама за ними съездишь, — скрывая улыбку подшутил над сестрой, получив в ответ ожидаемое «не дождёшься».

По итогу, сошлись реконструкции маленькой часовни, стоявшей у моего поместья. В отличии от имения Тутлюса, где та использовалась скорее для отвлечения внимания, моя же оказалась вполне себе нормальной, без камер пыток и всех тех штуковин, от воспоминания о которых кусок в горло не лез. Проблемой являлся только её измученный вид, прохудившаяся крыша и покосившиеся стены. По хорошему её вообще стоило снести и построить новую, но сестра сказала что «сойдёт», а после добавила: