— Наверное, во мне есть что-то от эксгибиционистки, — произнесла Лина. — Я понимаю, что снаружи меня не видно, но всё равно, когда вот так стою, чувствую какое-то… какое-то дразнящее наслаждение.

— Раз так, то можешь насладиться по полной программе, — заметил я и включил двустороннюю прозрачность окон.

Лина тотчас испуганно ойкнула и отпрянула вглубь комнаты, стыдливо прикрыв ладошкой гладко выбритый лобок. Я насмешливо улыбнулся и отменил свою команду. Стёкла снова стали прозрачными лишь изнутри.

— Вот и весь твой эксгибиционизм, детка. Если бы тебе и впрямь нравилось рисоваться обнажённой перед толпой, ты бы стала моделью, а не стюардессой. И уж тем более не тратила бы своё время, учась на медсестру.

— Я пошла в стюардессы, потому что люблю космос, — возразила она, надевая коротенькую прозрачную ночнушку. — И на медсестру выучилась для того же — ведь карьера стюардессы недолговечна. Жаль, что я оказалась слишком глупой, чтобы меня приняли в лётный колледж.

— Ну, ты совсем не глупая…

— Но и недостаточно умная, — пожала плечами Лина. — Поэтому ты меня любишь. Две такие умницы, как Элис, были бы для тебя чересчур. — Она хмыкнула. — Так что Кортни зря старается.

— Кортни Прайс? — недоуменно переспросил я. — А она тут при чём?

— Да при том, что в течение всего полёта подбивала к нам клинья. Ко мне и Элис, имеется в виду. Но не потому, что втюрилась в нас, а чтобы подобраться к тебе. Она действует так, как это принято в подобных ситуациях на Ютланде — через жён или невест.

Я был ошарашен этим известием.

— Слушай, детка, ты не шутишь? Это серьёзно?

— Вполне. Можешь спросить у Элис. Кстати, именно она предложила не говорить тебе ничего до конца полёта — мол, это повлияет на твои профессиональные отношения с Кортни. Хотя ты и сам мог заметить. По-моему, на всём крабле только для тебя оставалось тайной, что Кортни не прочь присоединиться к нашей троице.

— Ага… — пробормотал я. — Так вот почему она ставила сто против одного.

— О чём ты?

Я рассказал, как отреагировала Прайс на моё совершенно невинное и чисто дружеское предложение поселиться с нами в квартире. Выслушав меня, Лина серьёзно кивнула:

— Всё верно. Я бы на её месте сразу согласилась, приняв желаемое за действительное. Но Кортни не я, она — умница, поэтому сперва забросила удочку насчёт трио и квартета, чтобы выяснить твои мотивы. А когда поняла, что ты предлагаешь совсем не то, чего она хочет, то отказалась, чтобы не ставить тебя и себя в неловкое положение.

Я энергично тряхнул головой, словно пытаясь прогнать наваждение.

— Нет, чёрт возьми! Только этого мне не хватало…

Лина внимательно посмотрела мне в глаза:

— Значит, ты не в восторге от перспективы троежёнства?

— Это ещё слабо сказано. Я вовсе не бабник и, вообще-то, сторонник моногамии. Просто с тобой и Элис так получилось… странно получилось. Я воспринимаю вас как две неотъемлемые части одного целого.

Лина улыбнулась:

— Да, Элис говорила об этом. Она даже в шутку предположила, что в твоём восприятии мы с ней — лишь разные фазовые состояния одной и той же виртуальной девушки. Как протон и нейтрон в вашей вакуумной физике.

— Любопытное сравнение. — Тут я с грустью вздохнул. — Н-да, паршивая ситуация. Самое скверное, что теперь мне придётся перевести Прайс на другой корабль. Очень жаль — она хороший лётчик, мы с ней отлично сработались.

— А почему её нужно переводить? — не поняла Лина. — В ютландском флоте нет запрета на близкие отношения между сослуживцами.

— Смотря какие эти отношения. Если такие, как у нас с тобой и Элис, то тут всё в порядке. Но в случае с Кортни дело может обернуться межличностным конфликтом, и тогда… — Я умолк, не договорив. — Ладно, разберусь завтра, на свежую голову. А пока хватит об этом, я слишком устал.

Я переключил освещение из яркого в режим ночника и опустил на окна шторы, отчего в спальне, несмотря на её размеры, стало довольно уютно.

— Так гораздо лучше, — согласилась Лина, забравшись на кровать и юркнув под одеяло. — По крайней мере, не видно всех этих флайеров. Знаешь, Саша, ты можешь назвать меня глупенькой трусихой, но я боюсь высотных домов. Боюсь, что у пролетающего мимо флайера откажет контроль безопасности и он врежется в здание — причём именно тогда, когда я буду там находиться.

— Здесь ты можешь спать спокойно, — сказал я, расстёгивая мундир. — Здание банка сверху донизу покрыто силовым полем для защиты от всякого рода диверсий и попыток незаконного проникновения. Так что флайеры нам не страшны. Даже если какая-нибудь взбесившаяся машина вознамерится на полной скорости протаранить наше окно, мы отделаемся всего лишь лёгким испугом. Этот банк — настоящая крепость. Потому мы выбрали его.

Тут в спальню вошла Элис.

— Курьер задерживается, — сказала она. — Надоело ждать.

— Ну и правильно, — ответил я. — Займёшься новостями с утра. Нигде они не денутся. А сейчас раздевайся — и в постельку.

— Хорошо. — Элис с вожделением взглянула на Лину, провела языком по верхней губе, затем одарила меня озорной улыбкой: — Чур, кто первый, тот и с Линой!

— Это нечестно! — заявил я, имея на то веские основания: ведь я был при полном парадном облачении, разве что с расстёгнутым мундиром, и никак не мог победить в гонке на скоростное раздевание.

— Сам виноват, — пожала плечами Элис. — У тебя была масса времени, чтобы раздеться.

Она быстренько сняла с себя юбку, блузку и трусики, запрыгнула на кровать и оказалась в объятиях Лины. К тому времени, когда я присоединился к девочкам, они от стадии быстрых и жадных поцелуев уже перешли к нежным и затяжным.

— Не мешай, — велела мне Элис, закатывая кверху ночнушку Лины, чтобы заняться её грудью. — Смотри и тащись.

Я этого ожидал и спорить не стал, удовольствовавшись ролью наблюдателя. Мне нравилось смотреть, как мои девушки милуются, это здорово заводило меня. Мы редко занимались любовью все вместе — сказывалось предубеждение Элис, да и отчасти моё (а вот Лина не имела на сей счёт никаких комплексов), — но по случаю прибытия на Вавилон я был совсем не против маленькой оргии.

Спустя несколько минут Элис подняла голову и смешливо посмотрела на меня.

— Ладно, Сашок, — сжалилась она. — Давай к нам. — А сама сползла вниз и полностью скрылась под одеялом.

Я придвинулся к Лине, покрыл поцелуями её пышущее жаром лицо, затем принялся целовать грудь, одновременно поглаживая рукой упругий животик.

— Знаю я вас, — невнятно пробормотала Лина, млея от наших ласк. — Сейчас вы доведёте меня до отключки, а сами займётесь необузданным сексом… Ох, Элис, солнышко, ты куда? Не останавливайся, продолжай…

Но было уже поздно. Элис проворно вынырнула из-под одеяла и на четвереньках добралась до края кровати, где на тумбочке лежал дистанционный пульт. Только тогда я сообразил, что пульт тихо жужжит.

— Я настроила его на сигнал, когда прибудет почтовый курьер, — пояснила она. — Подождите немного, сейчас я быстро просмотрю заголовки.

— Боже!.. — простонала Лина, прижавшись ко мне. — Она сумасшедшая. Правда, Саша?

Я не мог не согласиться с ней.

А между тем Элис с помощью пульта включила настенный экран перед кроватью и вызвала заголовки важнейших международных новостей. В самом начале списка там значилось:

— Чёрт побери! — хором выругались мы с Элис.

Сообщение агентства «Евроновости» гласило: