- И не поймёшь, - ответил за всех Гней Тернеций. - Я такое уже слыхал во время похода в провинции Азии (exp.: ныне западная часть Турции). Это не местный. Не знаю как он оказался у нас, может как-то связано с беглыми рабами. Массово ушли от торговца около полугода назад. Там больше половины были как раз оттуда. Могли призвать, когда впали в отчаяние.

- Чего замолчал? - поторопил я командира.

- Так всё у меня. Там не такие звери были. На собак похожи. И ростом ниже. И туман не пускали. Но голоса - точь в точь.

- То есть нет полезного... Ладно.

Я подошёл сзади к Септимию, зажал ему уши ладонями как можно плотнее и сказал:

- Я сейчас уйду к этому чудищу. А вы отмечайте, через какое время Септимий закроет глаза. Есть надежда, что долго оторванный от тумана, он не останется под контролем и просто уснёт обычным сном.

Я перешёл на сторону лица парня и посмотрел ему в глаза. Такое ощущение, что встретился взглядом с монстром, а не с пробуждённым мальчишкой. Не скрываясь, рассказал об этом своим. Гней кивнул, что понял, зачем я это сообщаю. Так проще понять, есть ли ещё контроль.

А потом я сказал уже для чудовища:

- Организуй мне коридорчик. Хочу показать тебе одну занятную вещь. Ты же её чуешь?

Тот кинжал, скорее всего, вовсе не что-то сделанное руками. Это какая-то часть тела чудовища. И он вовсе не принадлежит этому миру, а принесён с той стороны. Так что есть шанс, что твари будет интересно.

Меня проигнорировали!

- Что ты собирался ему показать? Как рыдаешь? - пошутил Гней Тернеций, но как-то беззлобно, не остро.

Я проигнорировал. Не до сарказма.

- Анна. Сможешь по деревьям переместить нас прямо к чудовищу, чтобы в туман не попасть?

Она кивнула, удивившись. Удивилась, естественно, не тому, что я сомневаюсь в её возможностях, а слову «нас».

Спрашивается, зачем мне лично лезть в такое опасное дело? Почему не поручить кому-нибудь из сопровождения? Чем мальчишка может быть лучше опытного воина? Кроме того, что меня Анне легче тащить.

Ну, хотя бы особым зрением. Я вижу то, чего не видят они. Вдруг замечу какую-то слабость чудовища? Да и на работу кинжала хотелось бы посмотреть... Ну, и признаюсь уж вам. Всё равно догадаетесь: это в нашем языке называется «детство в жопе заиграло». Я-ребёнок жаждет подвигов. И непросто подвигов ради их самих.

Помните, я рассказывал про «путь чести», он же «курсус хонорум»? Так вот, брательник мой, со своим участием в военном походе будет сосать мамкину титьку, по сравнению с мной, покорителем чудовища. Но для этого я должен немного рискнуть, чтобы сделать себе карьерный трамплин. Нет, не стоит понимать этот путь в классическом смысле - мне, сыну рабыни, в сенаторы не пробиться, в легаты, соответственно, тоже. Но вот, скажем, трибуном - вполне. (exp.: легат - не полномочный посол, выбирался из сенаторов и командовал легионом. Военные трибуны - под ним). Есть и другие тёплые места, которые я смог бы занять при поддержке отца-сенатора.

- И в самом деле, что за глупости я спрашиваю. Конечно сможешь. Значит, идём к нему, - естественно, Анне ничего рассказывать не стал. Незачем ей понимать мой ход мыслей.

Я снял кольчужный капюшон и защиту с голеней. Так будет полегче. Подумал немного и отстегнул ножны, взял свой меч в руки. У меня не классический гладиус, более тонкий и лёгкий. И заточен чуть лучше, потому как цементирован и поверхностно закален.

Я ж мясник, ха! Люблю, когда инструмент острый. Мне «правильная» заточка гладиусов не нравится. Точат их градусов под сорок-пятьдесят. Как колун. Собственно, ими и не нужно карандаши очинять, это преимущественно колющее оружие, а так, кромка и острая, и меньше забоинам подвержена. Баланс.

- Свою железку тоже оставь, - приказал я Анне. Против этого, - я почему-то показал на Септимия, но женщина поняла, - она вряд ли поможет.

- Я, если что смогу помочь только немного, - Гней Тернеций коснулся дерева и его вены проникли в ствол. - Сил мало осталось.

- Любая мелочь может мне жизнь спасти, - я благодарно кивнул.

- А ты-то тут при чём, сопляк? Я про твою амазонку говорил. Или ты сам в бой рвануть собрался? - ехидно заявил мужчина, но я понимал, даже не приглядываясь к ауре: лукавит.

- Атаковать будем сразу, - шепнул я ему на ухо. - Попробуй ноги, или что там у него снизу, связать.

Гней даже кивать не стал под взглядом "Септимия". Но я знаю, что он постарается.

Анна по моей просьбе остановилась на половине пути, чтобы мы сверили понимание задачи, без свиделя Септимия:

- Швыряй, сажай меня на шею или ещё куда-то, что посчитаешь уязвимым. А сама бери кинжал и пытайся срезать сферу чудовища. Понимаешь?

- Если не режет - отступим?

- До тридцати досчитали, помнишь? Рядом с ним туман плотнее, так что если не сработает, отступаем сразу. Не жди.

Вблизи можно было рассмотреть, что это за тварь. Больше всего оно напоминало собаку вроде добермана, с длиной узкой мордой. Анубис, короче. Говорят, что прообраз этого египетского бога - шакал, а как по мне так доберман - видел я как-то с неподрезанными ушами - точно так же лопушились. А вот черных шакалов я даже по телику не наблюдал. У этого, к счастью и облегчению, не было человеческого тела. Только глаза не добермановские бусинки, а голубые как у хаски, умные совсем не по-звериному. В остальном же просто здоровенная псина, с небольшими элементами лавкрафтовских монстров: там, где у добермана купированный хвост, у этого полноценный гофрированный шланг, сходство с которым усиливалось тем, что он полый. Именно из него валил туман, а зверюга им виляла, окружала, себя волшебным маревом.

А ещё у него на теле имелись небольшие костяные щитки, весьма ажурные, чем-то напоминающие орнаменты на ноже, которые я по началу принял за резьбу. Не знаю, у всех ли чудовищ так, но именно у этого они как бы обвивались вокруг точек крепления божественной Сферы. И шея прикрыта.

- Гней! Заткни ему хвост! - крикнул я, не особо рассчитывая на понимание. Что услышал - сомнений нет, но как выполнить, если находишься на расстоянии двух сотен метров? Да и вблизи-то проблематично.

- А ты? - коротко спросила Анна.

- На шею, где зазор в костяной броне. Стой: когда почувствуешь, что засыпаешь, засунь кинжал в ножны и в землю. А вместо него возьми одну из пластин от зверюги.

Анна кивнула.

- Поняла. Нужно ещё и сломать.

- Ловишь мысли на лету, - улыбнулся я.

Как я уже рассказывал, при активации способности Анны, внутри Сферы время идёт нормально для нас. Это наружный мир (по ощущениям) замедляется. Так что такому длинному диалогу ничто не мешало.

Когда я уже летел к шее, то вдруг понял, что Гнею кричал изнутри Сферы. То есть для него речь звучала ускоренно. Не понял он ничего про хвост, если моя речь вообще не превратилась в ультразвук из-за временной разницы и доплерова эффекта.

Остаётся надеяться, что сообразит сам. Не зря же он сказал, что для контроля нужна обратная связь? Наверняка по себе знает. Как-то может разведывать обстановку с помощью корешков. Вряд ли слышит или видит, но судя по тому, как растения сплели пол площадки, как минимум пространственная ориентация ему подвластна.

Гней Тернеций сообразил, и очень кстати: когда я воткнул свой меч между пластин, то назначение хвоста тут же сменилось: оказывается, это не просто дымомашина, а полноценная зубастая пасть. И он вцепился ею в меня, начал жевать лорику на спине.

Я обеими руками, ухватился за зажатый пластинами меч, одновременно пытаясь пнуть пяткой этот шланг. Надеялся, что гладиус, зажатый между двумя костными пластинами, поможет мне удержаться. Куда там! Тварь подбросила меня выше уровня деревьев, я, естественно, истошно заорал.

Уж не знаю, как Анна меня заметила (при активированной способности внутрь звуки не проникают), но именно она меня спасла, поймав налету. Довольно грубо. Вышло как в плохом супергеройском кино: когда страдалец падает с небоскрёба, супермен ловит его у самой земли. Типа спас. Но в реальности, нет никакой разницы, обо что убьёшься на полной скорости: об асфальт тротуара или о руки супермена. Скорость надо гасить плавно!