Ныне мало кто знает о трудах Сарпи или вообще слышал о нем. А ведь в те далекие годы Фабрицио называл его медицинским «оракулом века», Галилей славил его как «отца и учителя», которому он обязан своими знаниями в области астрономии, и добавлял, что «никто в Европе не мог превзойти Сарпи» в знании математики. Работы Сарпи в области оптики послужили основой современных теорий зрения: он исследовал внутреннее строение глаза и выяснил функции радужной оболочки, а также ее реакцию на свет. Сведения о строении и работе глаз он передал своему другу Фабрицио д’Аквапенденте, и тот включил их в собственную учебную программу. Правда, Сарпи не принадлежит честь изобретения телескопа, как уверяют некоторые, но он применил его для составления карты Луны.

Для Фра Паоло не существовало препятствий, которые столь часто ограничивают знания человека и его деятельность. Он внес огромный вклад в развитие естественных наук, медицины, философии, богословия и даже политики. Он принадлежал к числу самых стойких защитников свободы мысли и совести, и это, в большей степени, чем что-либо другое, привело его к столкновению с церковными властями.

Политические враги Сарпи называли его «неистовым монахом» и тщетно пытались передать в руки инквизиции. Весьма возможно, что эти могущественные враги, потерпев неудачу в многочисленных попытках уничтожить самого Сарпи, преуспели, по крайней мере частично, в том, что предали забвению результаты его научных исследований.

Сарпи родился в Венеции 14 августа 1552 года. Еще в юности он обращал на себя внимание выдающимися способностями. В течение четырех лет он изучал математику и восточные языки в Мантуе, а в возрасте 13 лет вступил в монашеский орден Сервитов. В двадцать лет он уже был профессором богословия и канонического права.

Рис. 13. Паоло Сарпи (1552–1623).

Пытаясь укрепить свои основы, Венецианская республика вступила в резкий конфликт с папой Павлом V, который считал, что его власть должна распространяться и на светские дела. Фра Паоло, сторонник революционной доктрины отделения церкви от государства, был назначен консультантом по богословским вопросам при венецианском правительстве. По его рекомендациям Сенат республики принял ряд законов, ограничивавших влияние церкви на светские дела, и даже пытался как-то обуздать ретивую деятельность святой инквизиции.

Именно в период конфликта республики с папой ортодоксальная церковь обвинила Фра Паоло в целом ряде преступлений. Утверждали, будто бы он враг церкви и пособник протестантов. Позднее, так же как и вся Венецианская республика, он был отлучен от церкви, а его работы включены в список запрещенных книг — так называемый «Index Expurgatorius».

Круг вопросов, которыми интересовался Фра Паоло, был необычайно широк. Его исследования обогатили многие области человеческих знаний, но, пожалуй, самые поразительные открытия Сарпи относятся к кровообращению. Как мы уже отмечали, Сарпи изучал венозные клапаны и знал их функции. Результаты своих наблюдений он передал Фабрицио д’Аквапенденте, а тот в свою очередь сообщил о них Гарвею. Не исключена возможность, что этот удивительный монах представлял себе и истинную картину кровообращения.

В пользу этого предположения свидетельствует одно из писем Фра Паоло, в котором он отзывался о книге Везалия следующим образом: «Некоторые места этой книги я читаю с особым удовольствием, ибо они повторяют полученные и записанные мною факты о циркуляции крови в организме животных и об устройстве и назначении клапанов». Очень важно здесь появление слова «циркуляция», так как оно связано с концепцией, которая получила распространение значительно позже.

Противоречия Фра Паоло с римской церковью продолжали углубляться, поэтому о публикации его работ в католическом мире нечего было и думать. «Неистовому монаху» неоднократно предлагали отречься от крамольных взглядов, касающихся свободы мысли и отделения церкви от государства, но он отказывался, чувствуя себя в безопасности под защитой Венецианской республики. В ночь на 5 октября 1607 года его подстерегла банда убийц, которые исполосовали его кинжалами и бросили на улице, полагая, что он уже мертв. Однако Фра Паоло выжил и даже, по свидетельству современников, пытался шутить со своим хирургом по поводу характера нанесенных ему ран. После выздоровления он возобновил свои разнообразные занятия и исследования.

Вера этого не столь уж «неистового», как его старались изобразить, монаха в свободу человеческой мысли проявилась не только в его научных достижениях. Ему, например, принадлежат следующие поистине пророческие слова, которые он произнес после отъезда Галилея в Рим для допроса: «Мне стало известно, что маэстро Галилей едет в Рим по приглашению кардиналов и там будет демонстрировать свои астрономические открытия. Боюсь, что если в подобных условиях он представит свои мудрые доказательства, которые позволили ему выступить с поддержкой теории Коперника о нашей солнечной системе, то согласия с иезуитами и прочими монахами ему достичь не удастся. Физические и астрономические проблемы сведутся к богословским спорам, и я, к своему великому неудовольствию, предвижу, что ему придется отречься от своих прежних взглядов, дабы жить в мире и без клейма ереси и отлучения от церкви. Однако наступит день — и в этом я почти уверен, — когда люди, просвещенные великими исследованиями, будут сожалеть о злой судьбе Галилея и несправедливостях, допущенных к этому выдающемуся человеку. В ожидании этого дня Галилею придется втайне страдать и не рассчитывать на чье-либо сочувствие».

В 1623 году Фра Паоло скончался. К этому времени основная часть его работ все еще не была опубликована. Большинство из них так и осталось в рукописном виде в библиотеке монастыря Сервитов, к ордену которых он принадлежал. А в сентябре 1769 года таинственный пожар полностью уничтожил библиотеку и находившиеся в ней бесценные манускрипты. От великих научных достижений Фра Паоло осталось лишь несколько документов, немногочисленные упоминания современников да кучка пепла.

Было бы бесполезно и, по-видимому, неуместно задавать вопрос, действительно ли Фра Паоло принадлежит честь открытия кровообращения. Но совершенно очевидно, что сведения о клапанах, переданные им Фабрицио д’Аквапенденте, повлияли на работы Гарвея и других исследователей.

Итак, описание клапанов было завершено, малый круг кровообращения охарактеризован, положение о том, что кровь переносится не только венами, но и артериями, было наконец принято. Человеческий разум, освобожденный от оков предрассудков и догматизма, в любой момент был готов распахнуть ворота в будущее.

С тех пор как древние китайцы и египтяне некогда выдвинули свои знаменитые теории, минули сотни лет. За это время теории эти то всплывали на поверхность, то вновь погружались в бездну. И вот настал наконец исторический момент, когда человек смог не только воспринять их и осмыслить, но и получить в свое распоряжение средства для их доказательства.

Наступила пора открытия кровообращения.

Четыре европейца удостоены высокой чести: в ознаменование их научного подвига — открытия кровообращения — сооружены монументы:

в Мадриде — в честь Мигеля Сервета;

в Болонье — в честь Карло Руини;

в Пизе — в честь Андреа Чезальпино;

в Англии имеется несколько монументов в честь Уильяма Гарвея.

Этим перечнем памятников отнюдь не исчерпывается почетный описок первооткрывателей кровообращения. Французы, например, считают, что кровообращение открыл Франсуа Рабле, но всем образованным людям Рабле все-таки известен как писатель, нежели как терапевт и хирург.

Находятся люди, отдающие предпочтение знаменитому Фра Паоло Сарпи, который внес значительный вклад в исследования циркуляции крови и которому, быть может, действительно удалось проследить весь ее путь. Другие же утверждают, что не кто иной, как Леонардо да Винчи первым до конца постиг тайну кровообращения.