Машина Тима устремляется вперед.

Нюрбургринг — не просто трасса, она как живое существо жадно поглощает спортсменов. Затягивает к себе в зеленую долину, скрывает среди холмов и бросает в предельно опасные повороты. Кого-то она сегодня, возможно, проглотит навсегда, но кто-то обязательно вынырнет из Зеленого ада.

Вокруг меня раздаются крики, волны восторга прокатываются по трибунам, над головами зрителей взлетают флаги. Я бросаю еще один взгляд на трассу, захватившую гонщиков, и иду к мониторам. Там уже топчется Мира, которую Маргарита Юрьевна отправила вместо себя, и остальная команда. Мне остается только ждать. Это все, что я могу сделать.

Время сворачивает нервы в тугие канаты и медленно, почти мучительно по ним катится, как электрический ток по проводам. Эмоции уходят на второй план, уступая место работе. Впахивают все — начиная с пилотов и механиков и заканчивая их женами. Потому что не сойти с ума и удержать себя в руках — это тоже труд, и те, кто хотя бы раз любил мужчину рисковой профессии, понимают какой.

На протяжении двадцати четырех часов мы наблюдаем за борьбой команд, проживаем каждую смену водителей, каждую битву за позицию.

Сердце стучит размеренно, в унисон с ритмом гонки. Утро сменяется днем, а день — вечером. Машины мчатся, мы кипим в оставленном ими шлейфе адреналина. Несколько пилотов уже закончили гонку, кто-то уехал на скорой. Бой в разгаре.

В ночные часы трассу окутывает темнота. Мы пытаемся дремать, а когда просыпаемся, видим на экранах огни фар. Страх и надежда — как две стороны медали. Каждая секунда имеет значение.

Перед рассветом я вновь погружаюсь в короткий сон, но вскоре пробуждаюсь от шума. Какой-то мужчина отчаянно рвется в наш шатер поговорить с менеджером.

Я прошу минуту и отлучаюсь в туалет, где протираю покрасневшие глаза и виски холодной водой, чтобы хоть как-то взбодриться. Наливаю себе кофе.

Гонка продолжается.

Предлагаю кофе гостю, тот отказывается и представляется. Из Mercedes-Benz, но не из шиловской банды. Видимо, кто-то выше. Мужчина утверждает, что они будут рады видеть Тима в своей команде, особенно в случае проигрыша.

От Сергея приходит сообщение, что Тим поставил рекорд прохождения круга. Трасса высохла. Все получилось. Мое тело наполняется таким острым ощущением триумфа, словно каждая клетка начинает пульсировать, а сердце замирает от восторга. Я дрожу, едва сдерживая улыбку.

Не ожидали?

«Мерседесовцы», без сомнения, в шоке. Самовыдвиженец, гоняющий на машине, собранной в гараже, делает для пиара марки больше, чем их собственная официальная команда. Ирония так и витает в воздухе.

Благодарю за предложение и прощаюсь с гостем. Прошу Семена передать Тиму, взбодрить парня. Осталось немного.

Я выхожу на свежий воздух и глотаю его, запиваю черным кофе с сахаром. Куртку забыла в гараже, но холода не чувствую — как будто лимит ощущений исчерпан. И все же дрожь не проходит.

Следующие два часа мои глаза не отрываются от трассы, а сердца будто вовсе нет. Оно там, с Тимом.

Последние тридцать минут мы все стоим на улице. Никто не спит, не ест, не дышит. Вместе с другими командами ждем кульминацию.

Воздух вдруг становится таким прозрачным, каким никогда раньше не был. Каждая деталь врезается в память. Освещение, цвета пейзажа, вкус на языке — все вместе создает атмосферу таинственности и волшебства.

Я сцепляю пальцы. А потом зажмуриваюсь. Напряжение зашкаливает настолько, что меня тошнит. Слезы брызгают из глаз. Больше не могу терпеть, не могу выносить это! Кто-то оказывается рядом, поддерживает — я открываю глаза и вижу Семена. Переполняет благодарность за то, что он всегда был рядом с Тимом. Мы вместе отсчитываем последние секунды.

Сердце болит. Кажется, будто каждая его клетка разрывается на части. Ждать для меня, оказывается, самое тяжелое. Я смотрю вниз на серый асфальт. Я хочу топать и кричать. Захлебываюсь адреналином.

Трибуны взрываются.

Меня охватывают жара и холод одновременно. Тело не успевает за мыслями.

Все позади. Как бы там ни было, все закончилось.

Я поднимаю глаза и вижу на табло свою фамилию.

— Господи…

Дышать можно, кричать можно. Да хоть петь!

Мы победили.

Я застываю как вкопанная, силясь осознать. Тело горит, пылает. Еще секунда, еще миг, и вот тогда — придет облегчение. Я хочу его почувствовать. Я больше не могу держаться.

Я делаю несколько шагов к машине. Снова замираю.

Тим выходит из мерса, снимает шлем и поднимает руку как триумфатор.

Он оборачивается, и я быстро начинаю хлопать в ладоши, как будто это может снять остатки напряжения. Тим усмехается, словно каждый день ставит рекорды на этой зеленой трассе. Он как обычно невозмутим, но я-то знаю, чего нам это стоило. Его взгляд встречает мой, и Тим кивает, приглашая меня подойти.

Пытаюсь, но не получается. Силы заканчиваются на полпути. Колени слабеют, и я, как дешевая героиня из старых романов, просто оседаю на асфальт. Плачу.

Столько всего сделано. Боже! Мы столько сделали!

Тим оказывается рядом, обнимает, подхватывает.

— Ну ты чего? Колени разбила.

— Да плевать на колени! Ты победил! Ты сам-то осознаешь это?!

Я обнимаю его изо всех сил, прячу лицо на груди, жадно вдыхаю запах бензина и металла. Тим поглаживает по спине и сразу дает интервью.

— Упорство и страсть могут совершить невозможное… — произносит он заранее подготовленные слова.

Мы решили начать новый этап его карьеры с чего-то предсказуемого. Такая речь не совсем в его стиле, ее написали пиарщики. Просто Тим… если честно, капец как старается ради нашего с ним будущего.

— Этот день не конец, а только начало пути. Я готов к новым вызовам!

Раздаются аплодисменты, поздравления летят со всех сторон. Тим залпом выпивает две бутылки воды и открывает третью.

К нам подходит тот мужчина, что предлагал Тиму работу в случае проигрыша, с ним еще двое. Все одеты официально, с идеальной осанкой. Я смотрю на них и невольно ловлю себя на мысли: женихи на свадьбе.

Представители «Мерседеса» поздравляют с победой, хвалят технику, характер и выбор машины. Приглашают Тима к ним в официальную команду. Все камеры направлены на нас, это событие непременно станет прецедентом. Любой парень из Сибири может собрать тачку, победить и осуществить мечту.

Мгновение Тим молчит, будто борясь с искушением. А затем усмехается и выдает искренне, уже от своей мрачной души:

— Стать частью вашей команды было моей многолетней мечтой. Но, к сожалению, представитель компании Константин Шилов как-то сказал, что «Мерседес» доверит мне лишь электросамокат.

Неловкий смех прокатывается по рядам. «Мерседесовцы» тушуются.

— Наверное, это была шутка.

— Мне было не смешно, — спокойно отвечает Тим, — поэтому… я уже подписал контракт с «БМВ». Спасибо, вы опоздали.

Повисает пауза. Шок. Через пару секунд зрители взрываются обсуждениями.

Представители «Мерседеса» застывают. Переглядываются. Более чем очевидно, что Шилову — конец.

Тим машет в камеру, передает приветы всем, кто болел за него. Сообщает, что самое интересное только начинается. Заметно, что он едва на ногах держится от усталости и напряжения. При этом задавливает окружающих энергетикой. Обнимает меня за талию и притягивает к себе. Я все еще реву, как дурочка, от счастья за него. Мы целуемся в губы.

Тим наклоняется и говорит:

— Малыш, я, блин, щас упаду. Вот будет прикол.

Поспешно хватаюсь за него.

— Держу! — отвечаю, веселя своим рвением, хотя оба понимаем, что удержать его мне не под силу.

Неспешно шагаем в сторону шатра. Спать? Завтракать? Веселиться? До награждения час — мы успеем все. Наши пальцы переплетаются.

В голове пусто, никаких планов на завтра, никаких забот. Мы чисты как белые листочки новой тетради и абсолютно готовы к чему-то новому.

Впереди нас ждет пьедестал, поздравления, литры шампанского…