На следующий день, на рассвете, как только она попрощалась с Фанни и Джейн, сказав, что будет с нетерпением ждать письма, а потом они сразу же все спланируют, Роза выбежала из дома. Она поспешила к резиденции французского посла на Портман-сквер. Ей было все равно, что подумают о грязи, пыли и лошадином навозе на ее платье. Главное — успеть. Она попросила позвать месье Монтана.

Слуга в сложном напудренном парике поклонился ей и сообщил, что месье Монтан отбыл во Францию прошлой ночью.

Небо стало еще более тяжелым и серым. Днем было холодно. Женщины надевали больше шалей и платков поверх тонких платьев, простужались и страдали ревматизмом, поскольку в домах всегда было холодно. Приближалась зима, декабрь, а с ним Рождество и Новый год. «Где же письмо от Фанни? Думаю, Пьер еще неравнодушен ко мне». Она написала ему по крайней мере десяток писем и все порвала, ведь они казались такими глупыми. «Дорогой Пьер, я совершила ошибку». Как только Фанни напишет ей, она начнет планировать путешествие и отправится в Париж. В один из таких холодных серых дней Роза медленно поднялась на второй этаж дома на Саут-Молтон-стрит, надеясь получить письмо от Фанни или от Пьера. Мэтти убирала в гостиной. Роза уже было собралась идти в свою комнату, но внезапно повернулась и обратилась к Мэтти:

— Мэтти, — сказала она.

— Да, мисс Роза? — Мэтти доставала из шкафа жидкость для полировки мебели.

— Мэтти, — повторила Роза. Она говорила равнодушно, но ее щеки пылали. — Когда мы были маленькими, ты говорила нам, что мы должны быть уверены в том, что наши мужья нам нравятся. Папе Гарри не нравился, несмотря на все его обаяние.

— Хм, — отозвалась Мэтти, не прекращая натирать мебель.

— Тебе нравился Гарри?

— Святые небеса! — воскликнула Мэтти. Она как раз нагнулась над большим столом и старательно надраивала его. — А я-то тут при чем?

— Но… я думала, что он всем нравится. Он был такой обаятельный!

Мэтти так старательно трудилась, что даже запыхалась.

— Если вам и правда интересно, что я думаю, у нас во дворе были мальчики как раз такие, как те, с Лудгейт-хилл. Я держала себя с ними независимо, но я не притронулась бы к ним даже очень длинной палкой. — Щеки Розы стали еще краснее. Мэтти остановилась на минуту и посмотрела на Розу. — Я поняла, что у вас проблемы, когда он заставил вас сложить все книги в вашей комнате. Вы были так очарованы, что совсем не протестовали. — Она смахнула с лица непослушные пряди. — Вы не видели, какой он человек на самом деле!

Роза не могла ничего поделать с краской, залившей ее лицо. «Как я могла отпустить Пьера?»

— Послушайте, мисс Роза, когда Корнелиус Браун узнал, что ваши родители учат меня читать, вы знаете, он, бывало, помогал мне по выходным, хотя мог бы заняться чем-нибудь другим! Он знал, что это важно для меня.

Стол уже был начищен до такой степени, что Роза могла увидеть в нем отражение своего раскрасневшегося лица.

— Ну, где же письма? — нетерпеливо воскликнула она.

Наконец от Фанни пришло самое короткое из всех ее писем.

«Он говорит, что мы не поедем». Больше в нем не было ни слова.

Пьер Монтан тоже написал короткое письмо из Парижа. Он отослал его как Розе, так и Долли. В нем он сообщил, что бесценный перстень возвращен на место в Комиссии по делам Египта, что все ученые вздохнули с облегчением. Он больше не упоминал ни о браке, ни о чем-либо ином личном. О путешествии он тоже не написал ни слова. Он пожелал им всего наилучшего.

Роза уселась в кресло в гостиной, держа в руках оба письма.

Она зажгла маленькую сигару.

«Это не из-за Гарри. Это из-за меня. Я никогда ничего не хотела так сильно, как хочу этого ребенка, который хоть отчасти будет похожим на того, которого я потеряла. Которого я видела».

Затем ей в голову пришла неожиданная мысль.

«А почему я жду, чтобы кто-то принял решение за меня?»

— Нет! — ответила Фанни. — Нет, Гораций, пожалуйста, я не буду!

Гораций снова застал ее врасплох: служанка пошла купить соли, была середина дня, Фанни готовила на кухне обед. У нее не было с собой ни губки, ни уксуса. Уже столько раз это случалось с тех пор, как она вернулась в Уэнтуотер.

— Ты говоришь «нет» своему мужу?

— Гораций, дети же играют совсем рядом, в холле, подожди до вечера, я тебя прошу.

В горшках варилась еда, пот струился по ее щекам, покрытым веснушками, рыжие волосы разметались по сторонам.

— Ты говоришь «нет» своему мужу? — Гораций принялся расстегивать сюртук, тяжело дыша и прижимаясь к ней. — У нас будут еще дети. Ты выполнишь обязанности жены. Святой Павел сказал: «Женщина создана на утеху мужу». Ноги твоей не будет в Лондоне. Твоя кузина, — он задрал ей платье, — вечно забивает тебе голову, — он толкнул ее, — порочными идеями. — Она попыталась отпихнуть его. Он слегка ударил ее локтем по лицу, но даже не заметил этого. — Ты говоришь «нет» мужу, который является представителем Бога на земле?

Он уже не мог держать себя в руках. В горячем воздухе кухни стояли запахи баранины и лаванды, сала и пота, а затем внезапно появился аромат секса, когда желание поглотило его. Мгновение он тяжело дышал, прижимаясь к ней. На ее рубашке появилось темное пятно.

— Мама? — рядом послышался тихий, неуверенный голос Джейн.

— Убирайся! — поспешно застегиваясь, вскричал отец. Джейн мигом бросилась в холл, словно напуганный кролик. В этот момент в дверь постучали.

Фанни, прижав руку к лицу, еще раз взглянула на мужа, развернулась и пошла наверх. Котелки продолжали кипеть и шипеть без присмотра.

Гораций еще не успел отдышаться и был немного неодет, когда посетители вошли в дом вместе со служанкой, которая немедленно бросилась к кипящим котелкам. Горацию было нелегко прийти в себя еще и потому, что посетителями оказались Роза и ее служанка Мэтти.

— Добрый день, Гораций, — поздоровалась Роза, протягивая ему руку. — Как мы давно не виделись!

Гораций в ответ поклонился, но слова его были отнюдь не доброжелательными.

— Полагаю, мы вас не ждали, — заметил он.

— Я знаю, — ответила Роза. — Но я была у друзей семьи в Бирмингеме, мы практически проезжали мимо вашей двери. Поскольку мне очень понравилась ваша дочь, долг требует, чтобы я познакомилась и с вашим сыном, о котором я столь много слышала. Но я останусь очень ненадолго… только на эту ночь, если возможно… поскольку мне надо срочно возвращаться в Лондон.

На лице Горация отразились противоречивые чувства. Он не хотел, чтобы эта падшая женщина влияла на его сына. С другой стороны, сын являлся для него главной радостью и его было грех не показать.

Джейн, с удивлением услышав голос тети, с опаской появилась в другом конце холла.

— Тетя Роза? — тихо спросила она, глядя на дверь.

— Джейни! — Джейн бочком придвинулась к ней, поглядывая на отца. Ее брат исчез.

Роза обняла девочку. Она увидела озабоченное выражение на ее маленьком веснушчатом личике. У Джейн были очень холодные руки.

— Я так скучала по тебе, что решила приехать! — сказала она Джейн. — Надеюсь, — она посмотрела на Горация, — я наконец смогу увидеть твоего брата.

Джейн хотела сказать ей, что брат постоянно щипается, когда взрослые не смотрят, но она не могла сделать это при отце.

— Позови брата, — приказал Гораций, и Джейн сразу же поспешила по коридору к задним комнатам.

— Теперь послушай меня, Роза, — сказал Гораций. В этот момент в комнату влетела его жена. — Роза! Я услышала твой голос! — сказала она, крепко обняла кузину, затем окинула ее озабоченным взглядом. — Все в порядке?

— Конечно, — ответила Роза. — Я не хотела напугать тебя. Я только проездом, завтра поеду дальше. Я была в Бирмингеме. Поэтому решила повидать твоего сына, — и она улыбнулась Горацию, — о котором я столько слышала.

Фанни посмотрела на кузину, улыбаясь от удовольствия, но в ее умных глазах Роза видела сотни вопросов.