Они направились на восток, сначала мимо многочисленных куч камней, затем караван повернул к морю. Если они проедут весь день без остановки и не встретят на пути никаких препятствий, то смогут рассчитывать на безопасную стоянку ночью. Там, как сообщил женщинам мистер Алебастер, они наймут небольшую лодку, чтобы добраться до Розетты.
— Инша Аллах! — проговорил один из арабских охранников, нервно оглядываясь назад. Он неумело держал мушкет, что было довольно опасно. — Воля Божья.
Средиземное море блестело под прямыми солнечными лучами. Сорок или пятьдесят путешественников держались поближе друг к другу, опасливо поглядывая на дальние барханы. Розе дали нечто похожее на зонтик. Но она чувствовала себя очень странно. К тому же было неимоверно жарко. У нее снова началась тошнота от постоянной качки из стороны в сторону на спине верблюда, который неутомимо продвигался вперед. «Я не стану просить осла». У Розы все плыло перед глазами. «Меня сейчас стошнит». Розу вырвало бы прямо на верблюда, но уже было нечем. А солнце продолжало палить. Она запретила себе сдаваться, не сейчас. Как-то она заставила себя сесть поровнее. Она не могла поверить, что сможет когда-нибудь есть, но ей отчаянно хотелось пить. Открыв мех, она сделала несколько судорожных глотков, надеясь, что миндаль сделал свое дело. Она осмотрелась. Невдалеке на ослах ехали мисс Горди, миссис Алебастер и Мэтти. В своих черных платьях и с зонтами они имели самый решительный вид. Солнце не сдавалось. Верблюд покачивался из стороны в сторону. Через какое-то время ей удалось подстроиться под его ритм. Теперь они одновременно качались и колыхались. Когда Роза смогла сесть прямо, она почувствовала себя в безопасности. Спустя какое-то время прошла тошнота, и она внутренне улыбнулась чувству мрачного триумфа, которое овладело ею. Роза ощутила себя частью пейзажа — всадница, которая на верблюде пересекает пустыню, одетая в черное платье и с коптским крестом на шее. Время от времени на пути появлялись финиковые пальмы. Некоторые из них ломились под тяжестью спелых плодов. Были видны желтые и красные финики, свисающие с высоких веток. Некоторые пальмы буйно разрослись, свесив ветви почти до самой земли.
Когда солнце было низко, кто-то крикнул, указывая на отдаленный бархан. Одинокий бедуин на черном скакуне четко вырисовывался на фоне фиолетового заката. Он следил за караваном. У всех перехватило дыхание, и они ничего не могли с собой поделать. Все это было похоже на сцену с известного полотна. Потом он исчез.
— Прошло лишь два года с тех пор, как состоялось сражение при Абукире между французами и англичанами и умер лорд Аберкромби, — предупредил один из английских торговцев, когда они приблизились к тому месту. — Мы разобьем лагерь в Абукире. Там до сих пор остались следы битвы. — Роза вздрогнула, услышав это название. — Конечно, славная битва лорда Нельсона на Ниле тоже произошла недалеко от Абукира. Собственно, на самом Ниле битвы-то и не было.
Роза недоуменно покачала головой. Она вспомнила о медалях Гарри, которые тот получил за это сражение. Теперь она сама была в Египте, на дороге, по которой ходил Гарри.
Незадолго до наступления темноты они добрались до Абукира, который больше всего напоминал обыкновенную дорожную стоянку. Верблюд Розы по собственному почину решил улечься на землю, и, если бы мистер Алебастер не крикнул: «Откиньтесь назад!», Роза бы выпала из седла прямо перед верблюдом. Она аккуратно слезла с него. Костры были разожжены, палатки поставлены, еда приготовлена; молоко буйволов женщины пить отказались. Мистер Алебастер осторожно засунул в карман бутылку рома и объявил, что поищет лодку, которая отвезет их в Розетту. Мисс Горди и Роза смотрели на море, с удовольствием гуляли по песчаному берегу, глядя, как солнце прочертило ослепительную дорожку по поверхности воды. Они были рады, что выбрались из Александрии.
— Какие необычные ракушки, — заметила Роза. Она нагнулась, чтобы поднять симпатичную белую вещицу, не услышав предостерегающего окрика мисс Горди.
— О Боже! — воскликнула Роза.
Она быстро встала. В руках у нее была маленькая белая кость — возможно, фаланга пальца. Она уронила ее и немедленно взяла себя в руки. Она находилась в Абукире, где разыгралась ужасная битва. Гарри часто описывал ее: идущие ко дну горящие корабли, море, красное от крови, крики людей. Мисс Горди нагнулась и глубже засунула кость в песок. Потом, при свете заката, она увидела, что кости валяются повсюду — большие кости, осколки черепов. Как они поняли, здесь лежали кости и англичан, и французов, и арабов, и турок. Роза на секунду закрыла глаза и произнесла что-то похожее на молитву за упокой души, хотя это место, казалось, было забыто Богом. В этот момент, словно чтобы посмеяться над ней, раздался призыв муэдзина: «Аллах акбар…» Жалобный крик сливался с шумом моря.
Когда они вернулись в лагерь, то застали там арабов, которые появились, казалось, ниоткуда и спорили из-за верблюдов, ослов, лодок, воды и в особенности из-за денег. Мистер Алебастер вынырнул из гущи спорщиков. От него разило ромом. Он сообщил, что их лодка отбудет, когда взойдет луна, чтобы они могли выбраться с опасной розеттской отмели рано утром.
— Возле отмели встречаются вода из океана и вода из реки, образуя водовороты и высокие волны, — сообщил мистер Алебастер. — Нам придется нанять лоцмана, чтобы избежать самых опасных из них.
Она увидела озабоченные лица, но не придала этому значения.
Ожидая лодку в Абукире, где ее муж воевал вместе с лордом Нельсоном и стал героем, Роза лежала на подушках, защищенная сеткой, и смотрела на ярко сияющие звезды в чистом темном небе. Конечно, как заметила мисс Горди, древние египтяне не могли не стать астрономами, если у них над головами сияли такие звезды. Откуда-то из караван-сарая над песком лилась арабская музыка. Совсем рядом с Розой скорпионы рыли норы, но она об этом не подозревала. Ей казалось, что она очутилась в зачарованном месте. Шум моря напоминал ей стоны погибших солдат, сгинувших здесь, так далеко от дома. А музыка все звучала.
Но призрака Гарри здесь быть не могло, поскольку он погиб среди руин и развалин Александрии. Как Долли. Бедная, обреченная Долли. Роза почувствовала, как в уголках глаз возникают слезы, чтобы медленно скатиться по щекам и упасть на белый песок Абукира.
При свете луны они быстро проделали значительный путь вдоль берега на своем небольшом суденышке. Они дождались утра за розеттской отмелью. Поднялся ветер. Послышался приглушенный рев — соленая и пресная вода вступили в борьбу за господство. Сидя в колыхающейся лодке, Роза видела перед своим внутренним взором угрюмые лица Джорджа и Уильяма на поспешном обряде погребения Долли. Что было известно Джорджу? Следовал ли он за ними, обогнал ли он их? Когда наступил рассвет, их позвал лоцман. Было много криков и резких жестов, но наконец они отплыли. Лодка приблизилась к отмели. Рев воды усилился, матросы приготовились к худшему. Все покрепче схватились за все что можно. Суденышко бросало из стороны в сторону, огромные валы угрожали опрокинуть и утопить его. Опытные арабы, казалось, атаковали волны с помощью весел. Лодку качало из стороны в сторону. Внезапно они вырвались из яростной хватки бушующей стихии и оказались в спокойных, гостеприимных водах реки Нил, на берегах которой лежали остовы кораблей.
Роза промокла до нитки. Она подумала, что еще никогда в жизни не была так напугана и вместе с тем так взволнована. Она обеспокоенно посмотрела на Мэтти, которая лежала ничком с закрытыми глазами, и мисс Горди, которая сидела выпрямившись и осматривалась с неподдельным интересом. На ней тоже не осталось ничего сухого. Роза погрузила руки в Нил, зачерпнула воды и выпила — хоть они только что покинули море, в воде соли не было. Вода была пресной и чистой. Дальше они плыли по спокойной воде мимо прибрежных селений. Вскоре они миновали группу строений на правом берегу. Миссис Алебастер крикнула Розе:
