Он кивнул Кайли. Слава богу, в нем не было ничего странного. По крайней мере, в этом автобусе нашелся еще один нормальный человек.

Кайли села и еще раз взглянула на светловолосого. Но он отвернулся, и ей не удалось разглядеть, почернели у него глаза или нет. Зато она увидела, что девушка с трехцветными волосами что-то держит в руках.

У Кайли снова перехватило дыхание. Девица держала жабу. Не лягушку — лягушки, наверное, бывают ручными, — а именно жабу. Здоровенную хлюпающую жабу. Что же это за девушка, которая красит волосы в три разных цвета и берет с собой жабу в лагерь? Господи, а вдруг это та самая жаба, у которой в коже наркотик, и девица лижет ее, чтобы заторчать? Кайли слышала о таком в каком-то дурацком криминальном телешоу, но раньше думала, что это вранье. А теперь не знала, что хуже: лизать жабу, чтобы заторчать, или везти с собой жабу, чтобы выделиться среди приятелей.

Водрузив чемодан на соседнее сиденье, чтобы никто не подсел, Кайли тяжело вздохнула и уставилась в окно. Автобус уже ехал по шоссе, хотя она так и не поняла, как их водительша умудрилась дотянуться до педали газа.

— Знаешь, как нас называют? — раздался голос оттуда, где сидела девица с жабой.

Кайли подумала, что вопрос адресован не ей, но все же повернулась в ее сторону. Девица в упор смотрела на нее, так что Кайли поняла, что ошиблась.

— Кто называет? — спросила она не слишком дружелюбно, но и не слишком стервозным тоном.

Меньше всего ей хотелось сейчас злить этих дебилов.

— Ребята из других лагерей. В трех милях от «Водопада» шесть лагерей.

Обеими руками она убрала с лица разноцветные волосы и придержала на несколько секунд. Тут-то Кайли и заметила, что жабы у нее нет. И нет ни клетки, ни переноски, куда бы девица могла ее убрать. Классно. Теперь эта, возможно, ядовитая жаба в любой момент может прыгнуть к ней на колени. Дело было не в том, что Кайли боялась жаб. Просто ей не хотелось, чтобы жаба к ней прыгнула.

— Нас называют «костяными башками».

— Почему? — спросила Кайли, поджав ноги на случай, если жаба на полу.

— Потому что раньше лагерь назывался «Костяной ручей», — ответила разноволосая. — Там когда-то нашли кости динозавра.

— Ха, — сказал светловолосый парень, — а еще они называют нас «тупыми башками».

Отовсюду послышались смешки.

— Не вижу ничего смешного, — произнесла девица в черном таким убийственно серьезным тоном, что Кайли снова бросило в дрожь.

— Что, первый раз слышишь слово «тупой»? — спросил Блондин. — Садись рядом — покажу.

Глаза у него опять стали другими. Пресвятая матерь божья, теперь они были желтыми! Желтыми, как у кошки. Контактные линзы, решила Кайли. Наверняка у него какие-то особые контактные линзы, которые меняют цвет.

Готка поднялась с места, словно собираясь пересесть к Блондину.

— Эй, полегче! — сказала Жаба без жабы и тоже встала.

Пройдя по проходу, она шепнула что-то на ухо Готке.

— Как грубо.

Готка шлепнулась назад на сиденье. Потом посмотрела на Блондина и ткнула в него пальцем с черным маникюром.

— Только попробуй меня достать. В глухую полночь я могу сожрать побольше твоего.

— Кто-то что-то сказал про глухую полночь? — донесся голос сзади.

Кайли обернулась посмотреть, кто говорит.

Девица, которую Кайли не заметила, так и взвилась со своего места. У нее были черные как смоль волосы и темные очки. Рыхлая, бледная, девица казалась слепленной из теста.

— Все знают, почему лагерь переименовали в «Тенистый водопад»? — спросила Жаба.

— Нет, — отозвался кто-то впереди.

— Из-за древней индейской легенды, где говорится, что если в сумерках встать на этой земле под водопадом, увидишь тени танцующих ангелов смерти.

Танцующие ангелы смерти? У них что, у всех с головой не в порядке? Или ей снова снится кошмар? Один из ее ночных страшных снов? Она глубже вжалась в мягкое сиденье и попробовала сосредоточиться, чтобы проснуться, как ее учила доктор Дей.

«Сосредоточься. Сосредоточься». Кайли сделала глубокий вдох через нос и выдох через рот, повторяя мысленно: «Это всего лишь сон, это не взаправду, не взаправду».

То ли она не спала, то ли сосредоточилась на каком-то другом автобусе, и, черт возьми, как же ей захотелось попасть в тот, другой. Она огляделась, не желая верить тому, что видит. Блондин смотрел на нее, и глаза у него снова почернели.

Мерзость какая. Неужели никто в этом автобусе не понимает, что тут все ненормально?

Она оглянулась на парня, показавшегося ей здесь самым нормальным. Мягкий взгляд его зеленых глаз, так похожих на глаза Трея, встретился с ней, и паренек пожал плечами. Кайли не поняла, что это значит, но, судя по всему, парень ничему тут не удивлялся. Что, пусть и в малой степени, делало его таким же психом, как все остальные.

Кайли достала из сумочки телефон и начала набирать сообщение Саре: «Помоги! У меня полный автобус психов. Жутких, абсолютных придурков».

Ответ пришел почти в ту же секунду: «Нет, это ты мне помоги. По-моему, я залетела».

— Вот черт!

Кайли уставилась на текст, надеясь, что он исчезнет или в конце появится: «Шутка». Как бы не так. Ничего не исчезло и не появилось. Сара не пошутила.

Но все-таки приятно. Сара не могла забеременеть. Такого не случается с девчонками вроде нее. Красивыми… которые… Черт побери. О чем она думает? Со всеми случается, все забывают предохраняться. Или презерватив попадется с дефектом.

Как могла она забыть ту короткометражку в школе, на просмотр которой ее записала мать? И те статьи, которые мать приносила домой и бесцеремонно оставляла у Кайли на подушке, будто вечернее лакомство?

Вот кто умеет испортить человеку настроение. Кайли тогда пришла домой после особенно жаркого свидания с Треем, ей хотелось только вспоминать его горячие поцелуи и дерзкие ласки, но дома ее ждала статистическая статья о нежелательных беременностях и не менее нежелательных болезнях, которые передаются половым путем. И ведь мать знала, что Кайли всегда нужно что-нибудь почитать перед сном. Какие могли быть приятные сны после такого чтения!

— Плохие новости? — спросил кто-то.

Кайли подняла голову и увидела Девочку С Жабой, та сидела сейчас рядом через проход, подтянув ноги к груди и упершись подбородком в колени.

— Э-э… Да… нет… Я, в общем…

То, о чем она думала, вот никак не касалось этой девицы, но Кайли всегда с трудом давалась твердость, а тем более грубость… кроме разве что тех случаев, когда человек действительно нажимал не на те кнопки — кнопки, которые безошибочно отыскивала ее мать. Ее неумение стоять на своем Сара окрестила «приятной болезнью». Мать назвала бы это манерами, но, поскольку именно она преуспела в нажимании на «кнопки», мать-то как раз считала, что манер Кайли не хватает.

Кайли закрыла телефон на случай, если Жаба могла прочесть эсэмэску со своего кресла. Потом снова подумала, что тут, пожалуй, есть человек, у кого в самом деле могут оказаться необычные особенности зрения, — блондинистый парень с его… Она посмотрела в его сторону и увидела, что он тоже смотрит на нее… голубыми глазами. Н-ну… да. По крайней мере, теперь было ясно, что это очень странный тип.

— В общем, пустяки, — сказала она.

Автобус резко затормозил, и чемодан Кайли съехал на пол. Чувствуя на себе взгляд блондина, она быстро пересела ближе к проходу, чтобы он не воспринял пустое сиденье за приглашение.

— Меня зовут Миранда, — сказала девица и улыбнулась, и Кайли поняла, что, не считая разноцветных волос и ручной жабы, в остальном девица выглядит совершенно нормальной.

Кайли назвала свое имя, бросив быстрый взгляд на пол, чтобы убедиться, что жабы там нет.

— Ты первый раз в «Тенистый водопад»? — спросила Миранда.

Кайли кивнула.

— А ты? — спросила она из вежливости.

Она все еще прижимала к себе мобильник. Ей нужно было ответить Саре, сказать… черт, а что она скажет Саре? Что можно сказать лучшей подруге, которая сообщила, что она, кажется…