– Стажёр Арн, следуйте за мной, остальные вольно, – офицер развернулся к дверям. Не знаю, может быть он считал, что стремглав понесусь вслед за ним, но я уже был учёным: покинул казарму при шлеме у пояса и с эльфийским копьём в руке. С метателем у пояса я в принципе не расставался, даже ночью стараясь держать самое мощное своё оружие на расстоянии вытянутой руки. Не потому, что не доверял отвальным, а потому что подобный аргумент лучше всегда держать при себе, даже с учётом всех ограничений на его применение. Мало ли.
– Я не сказал, что нужно оружие, – заметил мне лейт, когда я его догнал. Впрочем, “догнал” – это сильно сказано: замком заставы и отойти толком не успел.
– Так точно, – у меня, в отличие от Филина, изображать из себя недалёкого селянина возможности не было. Впрочем, кобура на боку, я думаю, уже заставила моего сопровождающего несколько подрастерять спокойствие. Он знал, что в случае чего я не постесняюсь нажать на спуск. – Согласно Уставу, покидая расположение, я должен быть готов вступить в бой немедленно.
– Расположение – это вся застава, – всё так же внешне бесстрашно поправил меня офицер. И этим просто шикарно подставился. Ну, что, замок? Лови удар по разгильдяйству и бездорожью!
– Никак нет, – громко и четко доложил я. – Согласно Уставу для полевых укреплений местом расположения считается отмеченное на карте командира укрытие для отряда или боевой группы.
Три дня. Трое долбанных суток я просидел, фактически привязанный к одному месту без всякого толку. Нет, я, конечно, узнал у сослуживцев массу интересной и в целом полезной информации, постоял в дежурстве на вышке третьим лишним, посмотрел на жизнь заставы Рубежников изнутри, почитал привезённые с собой записи, обследовал личный состав и свою подопытную курицу… но и только.
Не сказать, что такая ситуация меня, привыкшего самостоятельно решать, где и чем себя занять, устраивала, но… Даже просто дойти до офицера и подать жалобу либо рапорт я не мог. Это на “своей территории” Филин мог посылать кого угодно куда угодно, прикрываясь отсутствующими в данный момент там же Фомозой или Бассом, а вот на чужой... Праздно шатающийся рядовой, не обременённый четко сформулированным приказом сверху, сразу становился законной добычей первого же попавшегося сержанта – а как местные реагировали на загадочного для них “стажёра” я уже видел, и второй раз фокус с размахиванием метателем мог не пройти. Заставить поработать на себя “чужого” младшего по званию, обычно над чем-нибудь не особо приятным – это был такой местный своеобразный спорт.
В часы дежурства “на верхотуре” я успел насмотреться на происходящее снизу. А насмотревшись – порасспросить сослуживцев. Пусть у них самих опыта было не особо много, многое они знали со слов родственников и соседей по деревне. Это была одна из причин, почему отвальных принимали без всяких учебно-тренировочных лагерей, сразу в действующие части Войска. Вторая причина заключалась в уникальных способностях и опыте можно сказать урождённых Рубежников, едва ли не с пелёнок вынужденных заниматься тем, чем занимались солдаты и офицеры на первой линии обороны Горловины. Что позволяло им довольно вольно относиться к внутренним правилам Войска.
Но даже зарубежники не смели покуситься на священную корову – Устав. Никто не смел – этот документ был центральным стержнем, скрепляющим на Рубеже буквально всё. В этом плане верховенство закона тут, на Рубеже, было столь же железным, как в Лиде. Вот только в республике был глубоко проработанный свод законов, а тут – только Устав: всеобъемлющий, но не описывающий каждый чих и каждую мелочь. Вредно это в воюющей армии, о правила можно и убиться, если не будет свободы маневра. А потому… Не просто так Ромар советовал “читать Устав каждую свободную минуту”. О, более чем уверен, что майор-то хорошо знал, о чём говорил – иначе бы не поднялся до своего звания. Хорошо знал и отлично умел пользоваться.
– Застава – это не полевое укрепление, – а вот у Фомозы до сих пор не задребезжал в голове тревожный сигнал. – Это даже вы должны знать…
– Товарищ лейтенант, разрешите доложить: расположение десятка, к которому я отношусь, не является частью заставы Сим, – ещё более громко доложил я. Где располагался штаб, он же дом офицеров, я уже выучил, потому прекрасно представлял, куда меня лейт вывел. В самом здании не было места для проведения Испытаний, в какой бы форме они не проводились, зато была закрытая матерчатым навесом небольшая площадь перед ним, этакий полукрытый плац, куда можно было выставить столы и стулья без риска оказаться под дождем или снегом. Именно там собирали сержантов для получения приказов по гарнизону, касающихся сразу всех, нарезались боевые задачи – ну и так далее. Я уже заметил капитана в окружении адъютантов, в одном из которых опознал “посланного” Филином сержанта, чуть в стороне сбились тесной кучкой рядовые, видимо, отправленные на эту своего рода переаттестацию. И все эти люди, разумеется, повернули головы в нашу сторону.
– Застава, – словно на экзамене продолжил цитировать близко к тексту армейскую “супер-книгу” я. – является долговременным укреплением, иначе называемым постоянным военным лагерем. Таким образом, застава относится к объектам боевой инфраструктуры Войска Рубежа, и полностью подчиняется правилам функционирования таких объектов. Таким образом, военнослужащим Войска, дислоцированным на территории военных лагерей, в обязательном порядке полагается: трехразовое горячее питание, доступ к объектам банно-прачечного самообслуживания; обеспечение занимаемых площадей, отмеченных в реестре как жилые, топливо по нормам на площадь и водой по нормам на количество проживающего личного состава.
В установившейся тишине я перевел дыхание и подвёл черту:
– В случае отсутствия обеспечения либо доступа к одному либо нескольким перечисленным пунктам, место дислокации личного состава следует считать полевым, иначе говоря временным военным лагерем либо полевым укрытием, – последняя фраза была целиком отсебятиной. Но это былаправильная отсебятина: я лишь сделал прямой вывод на основании Устава.
Прежде, чем мне успел ответить Фомоза или чутка побагровевший, несмотря на холод, Басс, заметная волна оживления прокатилась по группке рядовых. Я почти расслышал хоровое удивленное: “а что, так можно было?!” Оно и понятно: полевая служба и гарнизонная служба в Войске оплачивались по-разному, и я только что во всеуслышание заявил: “ребята, пишите рапорт на двойную ставку!” То, что груда подобных бумажек уедет в тыловой штаб со следующим караваном, можно было не сомневаться: бывшие наёмники своего никогда не упустят. Ещё и расскажут всем. Что сделает штаб с командиром-растратчиком, не сумевшим вовремя организовать быт на вверенном объекте, я не знал, но ничего хорошего уж точно. Ромар не упустит случая макнуть мордой в навоз Басса. Шах и мат.
К некоторому моему удивлению, командир заставы не стал орать на всю ивановскую. Молчаливым жестом он подозвал к себе Фомозу, и эти двое скрылись в доме офицеров, оставив остальных переминаться на морозе. Повезло, что Филин завернул адьютанта: так бы и я тут битый час торчал бы. Что ж, по-видимому я сделал то, чего от меня ожидал майор: подложил кнопку размером с хороший такой кинжал под задницу капитана застав Сим. Теперь за свою “выходку” стоило ожидать расплату… вот только какую?
“Построить” меня не выйдет, я сам кого хочешь “построю”, уже доказал. Назначить под “своего” десятника, который меня заставит нужники выгребать? Так я ведь и потерпеть могу, а вот новые и новые рапорты уже о состоянии санитарных объектов придётся отправить “наверх”. Найти-то нарушения я точно найду. Да и нет, я думаю, у недавно переведённого Басса тут своих – постарался майор. Когда есть команда – не будет таких глупых прое… инцидентов, как со снабжением десятка Филина.
Полагаю, в этом и был план Ромара – засунуть чем-то лично насолившего ему офицера на должность, которая ему максимально не подходила. Он же кадровик, а Басс только недавно получил заставу – вместе со званием, я полагаю. Идеальная подстава сама по себе (переступил майор через давнюю нелюбовь, поддержал повышение!), но изменённый пошёл дальше: падающего – подтолкни. Лёгкое движение руки, росчерк пера – и вот на заставе Сим “случайно” собирается сборная солянка из полуобученных наёмников, “диких” отвальных, только-только вышедших из леса, и прочих столь же замечательных личностей. А все опытные-заслуженные младшие командиры и солдаты попадают в другие места. И словно крупинка перца в почти готовое блюдо – я. Надо, правда, отдать штабисту должное: сначала он удостоверился, что меня вообще можно посылать на Рубеж… Ну что ж, обычная в общем-то ситуация. Сам я, будучи менеджером на Земле, так ни разу не попадал, а вот видеть – видел, и не раз. Нормальная такая корпоративная разборка, с пониманием, можно сказать. И низовые работники куда лучше начнут трудиться, когда им заместо осрамившегося руководителя нормального директора или начотдела поставят…
