Наверно, Каре казалось, что она выглядит представительно и брутально. В принципе, в какой-то мере так и было: от кирасы она не избавилась даже за столом, а капюшон серой геральдической накидки очень удачно дополняла меховая оторочка. Кроме того, капитан гвардии королевства Зар не забыла прихватить с собой вертикальный штандарт, который в данный момент украшал одну из стен трапезного зала для офицеров.

Хотя, думается мне, даже само наличие длинной тряпки нужного цвета с вышитым гербом было заслугой скромной управляющей поместья Бертран Миланы Пэр. Как и меховой капюшон, надо полагать: баронетта-блондинка отличалась редкой хозяйственностью и утончённым вкусом. И совершенно непрошибаемым прагматизмом: я точно знал, что в счёт казны моей бывшей вотчины были приобретены две тяговые химеры.

Раз столь престижного транспорта нет в распоряжении леди Карины, значит, местный аналог тракторов продолжает трудиться на благо крестьян баронства. Утраивая, если не учетверяя посадочные площади и пропорционально увеличивая доход манора. Что, впрочем, аргумент для меня, а вот местные аристократы ради возможности пустить пыль в глаза другим таким же благородным запросто последние штаны снимут со своей черни, что там говорить об “излишествах”.

Как я сказал выше, баронессу Бертран я не видел полных два года. Мы переписывались, но не сказать, чтобы активно – за два года и десятком писем не обменялись. По-моему, Кара просто не знала, что мне сказать. Правда, Мила пересказывала своей миледи новости из своих писем – вот с молодой Пэр у меня общение сложилось. И не только общение: то, что я смог без потерь выкрутится из истории с экстерном в первый год обучения – это её заслуга. Без своевременной помощи извне мне не удалось бы выкупить Таню из лаборатории “Новых горизонтов”, а без собственной разумной химеры было нечего делать в Рении…

Рыжая отрастила волосы, которые теперь скалывала заколкой на затылке в пышный пушистый хвост. Наверное, целая морока каждый раз упихивать такую гриву в шлем. Компанию ей составлял статный пожилой аристократ, надо полагать, комендант форта. Интересно, если Кара тут, то и её сеньор, герцог Эдмонд де Берг тоже должен быть где-то здесь, в Горловине? Точно не в этой крепости, иначе бы торжественный ужин не пропустил. Но, надеюсь, что тут: ведь с ним должен быть мастер Стихии Огня Марат, мой первый учитель магии. На второй линии швыряться огненными шарами без риска подпалить самого себя ещё более-менее получается, а это серьёзное подспорье против тварей, если что. Или после того, как дурочка пообщалась с генералом Кристианом, моим папочкой, король Зар Шестой её отправил на фронт, так сказать, вне очереди? Тогда плохо… Ладно, сейчас сам все узнаю.

– Моя леди, командир отряда Рубежников доставлен, – громко и чётко отрапортовал гвардеец, привлекая к нам внимание. Я успел заметить, как поморщилась баронесса: рапорт был отдан громко и чётко, как положено, а вот составлен… Впрочем, бывшему крестьянину повезло: девушку посмотрела на меня и наконец-то узнала.

– Арн Миракийский, сержант десятка разведчиков Войска Рубежа с заставы Сим, – я привычно хлопнул себя кулаком по плечу, любуясь быстрой сменой цвета и выражения на лице Кары. Рыжая всегда легко и сильно краснела, но сейчас, похоже, определённо пошла на рекорд. Что же касается мимики, то удивление быстро сменилось на… страх? Или это она от смущения была готова прямо сейчас залезть под стол?

– Позвольте представиться по случаю встречи, – благооборазный командир крепости, бросив мимолётный взгляд на леди-капитана, явно надёжно выбитую из колеи, немедленно взял ситуацию в свои руки. Он неторопливо, но и не нарочито-медленно поднялся, повторил воинское приветствие, и сообщил мне: – барон Ким Сорис из герцогства Бри, волей Его Величества капитан гвардии и командир гарнизона этого форта.

Сорис определенно не просто так ввернул про “волю Его Величества” – судя по небрежной отточенности поклона, он немало времени провел, вращаясь в “высшем свете”. Ну и разумеется, мои собственные рефлексы, то немногое, что осталось со мной от прежнего Арна, тут же сработали – я поклонился в ответ как благородный благородному. И это не осталось незамеченным – глаза мужика удовлетворенно сверкнули.

– Что-то мне подсказывает, что с моей юной коллегой вы знакомы, товарищ сержант, и представлять вас не нужно, – камерным тоном уведомил о результатах своих наблюдений мужчина, и почти мне подмигнул. Именно почти - воспитанный благородный с практически незнакомым ему собеседником не мог допустить столь вульгарный жест. Да, что не фраза – то бриллиант: столько граней смысла. Надо полагать, демонстрация расположения и одновременно аккуратное прощупывание – что я за птица. А упоминание уставного обращения – показывает мне, что хорошо представляет порядки в Войске, и понимает, почему у меня шеврон на рукаве “не по чину”.

– Имел счастье быть представленным её благородию… – с некоторым трудом вспомнив, как складывать губы в “лёгкую улыбку”, начал было отвечать я, но тут вмешалась сама рыжая.

– Барон спас мне жизнь! – пылко и одновременно страшно неловко рубанула она, начисто разрушая атмосферу беседы. Н-да. Старая добрая Кара как есть. Ничуть не изменилась.

– Романтичный подвиг в духе старого рыцарства, – и снова пожилой аристократ показал умение держать удар. – Надеюсь услышать историю из первых уст… но только после того, как вы займёте свое место за моим скромным столом, барон!

– Лучше все-таки товарищ, – поправил его я, садясь на стул и обозначая некую границу в теплоте общения. А то знаю я эту манеру, ещё по Земле: втереться в разговоре в доверие, типа тут же все свои. Потом проблем от такого “своего” не оберёшься, даже если и не сболтнул на расслабоне ничего лишнего. Вот же мужик заскучал на своем месте без придворных интриг! – Что касается спасения жизни прекрасной леди… я просто выполнил свой долг.

Зелёное яблоко было из того сорта, что может пролежать в погребе всю зиму и к весне так и не растерять ни твёрдость, ни кислый, без малейшей сладости вкус. Не тот фрукт, который ждут на столе у аристократов, но в Горловине и такому будешь рад. Недаром на блюде аж в центр стола выставили несколько штук. Тем более, мне-то как раз давиться кислятиной не обязательно. Слабенький импульс Жизни – и плод меняет цвет, желтеет, а с одного бока даже краснеет, и становится сладким. Перекинув яблоко Каре, я улыбнулся: поймала, и ловко так. Заодно перестала натужно мучиться выбором, что такое сказать и снова начала краснеть. А я взял следующий фрукт в руки.

– Господин виталист, – вот тут Ким все понял, опять вскочил и поклонился: в этот раз не небрежно-выверенно, а по-настоящему уважительно. Проняло.

– С вашим лазаретом я уже разобрался, – небрежно сообщил я ему. – Мне нужно будет уводить отряд утром назад на заставу – мы и так лишние сутки проболтались в степи, боюсь, ещё немного, и нас сочтут… выбывшими.

– Припасы и арсенал к вашим услугам, – немедленно отозвался капитан. – Всё, что в моих силах.

– Не откажусь, – согласился я. – И… дадите нам с баронессой немного времени после замечательного ужина? Иные встречи приятны, но увы, столь мимолётны.

– Ни слова больше, барон! Ах, мои извинения, товарищ сержант!

Оставшись наконец вдвоём, мы с Карой молча уставились друг на друга. Всё то время, пока мы ужинали, девушка просидела как на иголках, но под конец кое-как смогла успокоиться, и теперь буравила меня хмурым взглядом исподлобья. А я с удивлением понял, что не очень-то и понимаю, с чего начать разговор.

— Как дела? – если ничего умного не придумывается, почему бы не начать с глупых вопросов?