– Их убил тигр. Просто смёл, не останавливаясь, – внезапно для меня тихо заговорила девушка, и шмыгнула носом мне в ключицу. – Просто сбил лапами, никто даже ударить не успел. И я тоже. Басс меня спас. Затащил за дверь, захлопнул её, и протащил через дом насквозь прежде, чем монстр вломился. И потом таскал за собой. Собрал ещё людей, потом на нас напали рогатые твари, но Рубежники отбились… Я так его ненавидела, он начинал меня поносить грязными словами, едва завидев. Молчала, терпела. Хотела вызвать на дуэль, если встречу вне Шрама… а он мне жизнь спас. А я ничего не сделала. Только всем мешала. Даже тебе. Поссориться умудрилась… И теперь опять бесполезная. Только и могу, что плакать! Отец говорил, что я не плакала с тех пор, как научилась говорить… и вот.

Последние фразы были сказаны с характерными упрямыми нотками, и я покрепче сцепил руки: в таком состоянии с рыжей сталось бы со стены взять и прыгнуть!

– Ты не бесполезная, – о боже, вот как мне найти правильные слова за пять минут? И возможно ли это вообще?! Давить на логику? – Иначе я не оставил бы тебе поместье и титул.

– Мила справляется с манором куда лучше меня, – не поднимая головы, возразила Карина. – А я ничего не могу. Только под ногами у всех мешаюсь. И делаю только хуже. Мне сказали, что это из-за меня самые опытные воины покинули Сим…

Прибью языкастую суку! Хотя один к двум – уже твари за меня сделали.

– ...Здесь уже поняла, почему меня герцог Берг в гвардию отпускать не хотел. А там в лицо никто не пожелал сказать, что я никчёмная. Или я его не услышала, потому что не хотела. И тебя не услышала, когда ты в ворота форта постучал. Даже не узнала!

Какая знакомая история – убиваться оттого, что не нашел места в жизни. И, главное, даже посочувствовать особо не могу Карине – это у Маши и Роны жизнь отняла всё. А рыжей я, наоборот, подогнал всё, что нужно. И всё равно. Ну и что мне ей сказать?

“Пользуйся своей удачей и живи в своё удовольствие, дура?” Может, и послушает. Но… что-то мне подсказывает, что даже тогда она будет себя ненавидеть подспудно. К чему это приведет – Свет весть. На Земле, помнится, читал в какой-то “психологической” книжке по коучингу про “виктимное поведение”, тогда так и не понял, что это такое. Но после чтения конспектов по психологии вспомнилось. “Поведение жертвы” – это когда человек сам разрушает свою жизнь за осознаваемое “прегрешение”. Действительное или мнимое. Вот уж не такой судьбы я хочу для рыжей. Всё-таки мне она не чужая. И особенно остро я чувствую это сейчас.

Роне я предложил семью, место рядом с собой – ей этого оказалось достаточно. Маше – что я приведу её к мечте, если она пойдет за мной. И не соврал ведь, хоть и не скажу, что это целиком моя заслуга. А Карине я что могу предложить? Разве что… нет. Дурацкая идея. Или нет. Но, блин, время! Просто некогда больше ничего придумывать.

– Кара, – я отстранил девушку от себя, заглянул в её глаза. – Сделаешь кое-что для меня? Сразу скажу, это сложно и долго. Мало кому я могу такое поручить – а тут и вовсе некому.

– Я гото…

– Роди мне ребенка, – перебил я. – Воспитай. Научи быть достойным фамилии Бертран.

Боже мой, что я несу… Ох, а ещё никогда ни у кого я не видел настолько расширившихся от удивления глаз!

– Решай прямо сейчас, у нас десять минут максимум. Я виталист, ты знаешь, гарантированное зачатие обеспечу. Ну что, согласна?

В десять минут уложиться не удалось — только в пятнадцать. И, уверен, вся застава была в курсе, чем мы занимались. Потому что если поначалу Кара пыталась сдерживаться, то под конец не просто стонала – натурально кричала! Хорошо ещё, что галерея поверху стены достаточно широкая, чтобы нас снизу было хотя бы не видно. К счастью, у сослуживцев хватило чувства такта, чтобы не подниматься и не интересоваться, чем это таким интересным мы тут решили заняться, и не холодно ли нам это делать на улице в преддверии зимы.

Кстати, не холодно совершенно — скорее жарко. Хотя думаю, мы бы и в снегу справились – настолько от души зажгли. И, боюсь, если бы не моя Жизнь — баронессу и будущую маму мне бы пришлось выносить на руках. А так ничего – сама спустилась вместе со мной. И о случившимся с девушкой можно было догадаться не по растрепанной прическе (как-то нам тут всем не до ухода за волосами последние сутки было), и не некоторому беспорядку в одежде (те же причины), а по совершенно шальному взгляду.

Зато – рыжая спокойно дошла со мной до ворот к медленно растущей куче вещей, которые нужно будет взять с собой отступающей группе. Там же собирались не задействованные в постройке полога перед воротами и растаскивании бочек с маслом и мешков с углём Рубежники. Многие из рядовых и сержантов “незаметно” показали мне жестами своё полное одобрение, понимание и восторг. И некоторые из этих жестов в приличном обществе воспроизводить строго не рекомендовалось, н-да… Сцены прощания, как таковой, и не было. Даже слова оказались не нужны – только долгий поцелуй. Сослуживцам же я продемонстрировал воинское приветствие, и когда все люди вокруг ответили тем же — в горле почему-то застрял комок. С усилием его проглотив, я повернулся, пытаясь выкинуть из головы всё лишнее. Теперь нужно думать только о предстоящем бое.

— Щёлк. Всшшшших! – ролики на рогах дуги арбалета вхолостую прокрутились. Я отложил готовую машинку и начал собирать вторую. Со стороны ворот доносился слитный стук молотков.

— Глаза, -- Баюн раскладывал перед собой стрелы. Тщательно осматривал – и по каким-то своим критериям распределял между тулами. – Бережёт их гидра. А если кто в них чем пуляет да выбить пытается – тут же туда кислотой шпарит. Стрелы наши для тварины этой чуть опасней мошек, да только если мошка в глаз залетит – ничего хорошего не будет.

После очень бурного секса по телу разлилась приятная удовлетворённость, а в голову лезло всякое, потому я вдруг вспомнил картинку из интернета с силуэтом танка “Абрамс” и обозначенными на ней слабыми местами. Авторы рекомендовали разбивать приборы наблюдения и бронестекло-триплекс сапёрной лопаткой. Тогда я счёл это за прикол, а сейчас вдруг понял, что принцип-то вполне рабочий. Правда, танкисты скорее всего на такую, гм, инициативу будут нервно реагировать – так что лучше по танку из гранатомёта жахнуть. Противотанкового. Смутно представляю, как такая базука выглядит, но сейчас от подобной штуки не отказался бы… Блин, иногда мне казалось, что земная жизнь осталась где-то далеко-далеко, а иногда вот так вот внезапно вылезали “приветы”.

– Плевки страшны, но всё ж не может гидра плеваться бесконечно, – вдруг подал голос Косточка. Свои стрелы он уже разобрал, и теперь, заново опорожнив один из колчанов, обматывал древки снарядов у наконечников ветошью. – Оттого и тактика такая у Рубежников, если нужно стену защищать. Монстр лупит по движению сначала – а защитники прячутся за парапетом и щитами: так не дают проплавить твари дыру в одном месте, чтобы туда голову просунуть и заглянуть. Так гидра иногда пытается головой стену расковырять – вот тогда в ход идут стрелы и пики по глазам.

Я вспомнил тренировки у Ромара и кивнул.

– Мы будем действовать так, – теперь уже Баюн взялся за тряпки, а Косточка сунул подготовленные стрелы в кувшин с маслом – пропитываться зажигательной смесью. – Как морда твари в проломе замаячит – прячемся за домами, да “зажигалки” пускаем по бочкам и мешкам оттуда, что наши разложили. Зараза плеванёт несколько раз на движение и дым – это, значит, чтобы по пологу не стрельнула. Если подготовленные палы кончатся, а тварь ещё не влезет – по морде её работаем уже, тогда точно обидится и полезет.

Что ж, просто и эффективно. Потому я опять молча кивнул.

– Щёлк. Всшшшших!

Вот и второй арбалет голов. Болты из Рении я в этот раз экономить не буду. Они мне, конечно, могут и при отступлении с заставы понадобиться, но с другой стороны – только лишняя тяжесть, которая будет на каждом шаге тянуть. Практически нет у первой линии тварей, для которых стрела будет чем-то более докучающим, чем большая заноза. Вот ручную баллисту бы… а лучше и метатель – до кучи. Но нет – так нет. Хорошо хоть копьё нашли. Всё, я готов. Теперь осталось только ждать.