– Яд, – просто ответил на мой невысказанный вопрос снайпер.

– Что-то вижу, – в сгущающихся сумерках умудрился что-то разглядеть идущий теперь первым Баюн.

– Движется или стоит? – я взялся за ремень баллисты. Так и не выстрелил ни разу, а помучиться с громоздким оружием пришлось. Хорошо хоть допёрло сразу, когда пришлось ползти, закрепить крепостной арбалет плечевым ремнём за пояс и тащить за собой на манер салазок. Ох и долго же мне теперь инструмент приводить в нормальное состояние придётся…

– Стоит, – не очень уверенно отозвался разведчик. – И… там свет! Вижу огонь! И слева вижу ещё один, тусклее!

Вторая линия! Дошли всё-таки!

Сложнее всего было дождаться, когда же всё-таки откроют ворота. Даже меня усталость едва ли не сбивала с ног, а рядовые полудесятка просто расселись на утоптанной земле перед створками. Кое-кто даже лёг, нашей одежде это уже повредить не могло. Спать! Или горячего сожрать. И в баню бы… Наконец створки ворот пошли в стороны. Я даже вяло удивился: нафига, спрашивается? Приоткрыли бы одну…

– Тру-тууу!!! – грянувшие фанфары заставили меня схватиться за копьё. Отвальные, кое-как поднявшись с земли, тоже с круглыми глазами наблюдали открывшееся зрелище: ровный строй мечников, выстроенный сразу за воротами. Трубы замолчали, и тут же воины выхватили клинки, как я спустя мгновение понял – в салюте. Чудо, что никто из моих не выстрелил. Чудо – и крайняя усталость. Но глаза у всех нас были с золотую монету размером. Тем временем перед строем вылетел всадник на кауром коне, в блистающих в свете нескольких масляных ламп доспехах и геральдическом плаще.

– Форт королевства Зар приветствует отважных Рубежников! – звонко, но внушительно выкрикнул наездник, ударяя себя по плечу кулаком. За его спиной гвардейцы, успевшие спрятать бесполезное против тварей оружие в ножны, повторили жест. Поправка. За её спиной.

– Ка-ри-на, – выдавил я из себя лишь одно слово, прижимая ладонь к лицу.

10.

— Её благородие гвардии капитан миледи Карина Бертран изволит пригласить командира отряда Рубежников на ужин!

Я вздохнул, поставил на стол лампу, и повернулся к говорящему… заметно сбледнувшему с лица. Что это с ним? А. Я отложил окровавленный челюстно-лицевой зонд – этакое длинное тупое толстое изогнутое шило на рукояти — в торопливо поднесённую местным лекарем керамическую кювету. И привычно-бездумно хлопнул ладонями друг об друга. Точно дозированный выброс Жизни заставил сшелушиться тонкий слой покровного эпителия кожи моих рук, взамен наращивая новый – за секунду сделал то, на что у организма уходят сутки. Внешне это выглядело так, словно вся грязь с рук, включая неприятно выглядящие пятна биологических жидкостей, осыпалась невесомой пылью. И когда в этом мире изобретут хирургические латексные перчатки? Самому, что ли, заняться, как закончится эта идиотская эпопея со службой-стажировкой в составе Войска Рубежа. Не так уж сложно это должно быть… наверное.

— Польщён и с благодарностью принимаю приглашение, – учтиво ответил я недавнему серву.

Карина, заставившая половину моего десятка проторчать под воротами форта лишних добрых пятнадцать минут, пока готовилась “торжественная встреча”, прямо с седла выдала несколько славословий в честь “защитников человечества”… и спокойно направила коня в сторону конюшни, даже не потрудившись посмотреть, кого она там встретила. Ну а что? Масляные лампы – так себе освещение, а слой грязи и налипшей на броню и оружие отборной весенней степной грязи и прошлогодней травы прекрасно замаскировал особенности моего снаряжения. Голос в ответ я подать так и не успел, и геральдической накидки на мне не было. Неудивительно, что после двух лет разлуки девушка в сержанте Рубежников меня не признала. Да и не всматривалась она, я уверен. Не по чину. Был бы я хотя бы лейтенантом – вот тогда другое дело…

Впрочем, на приём в форте королевства Зар грех было жаловаться. Мне и моим рядовым немедленно протопили баню — а пока она грелась, собрали еды. Причём как раз с офицерского стола — солдатам такие разносолы здесь, на второй линии, точно не перепадали. В общем, оказали максимально доступное уважение, особенно учитывая цену полностью привозного топлива и извечный дефицит воды в районе Горловины Шрама. Увы, спокойно расслабиться вместе с пятёркой зарубежников я сам себе не позволил. Провернул тот же фокус, что с очисткой ладоней, только для всего тела, облился тёплой водой – и двинулся в местный лазарет.

Недаром говорят: “бытие определяет сознание”. В благополучном и богатом Лиде мне бы и в голову не пришло лезть в вотчину городского врача-виталиста, да и моими действиями в форте королевства Матл руководили скорее расчёт и наитие. Собственно, это посещение, а потом служба на первой линии кое-что изменили в моём отношении к окружающим. Полностью здоровых людей мало. На Земле принято валить всё на экологию, трындеть с экранов телевизоров: “Сейчас вот химия везде, а вот раньше-то, наедине с нетронутой природой, здоровье так и пёрло! Вот и не болели.” Да сейчас! Болели и ещё как. Просто по-настоящему больные люди быстро умирали. Возможно, это была ещё одна причина популярности службы в Войске Рубежа: тут хотя бы как средство последнего шанса была та самая “живая вода”. Вылить на рану или выпить, если проблема в организме не связана с непредусмотренной природой дыркой в теле — авось поможет. Ну а нет -- ложись да дохни. Желательно поскорее, чтобы не мучаться понапрасну. А что? Дело-то житейское.

Знаете сколько я таких историй наслушался за два с половиной месяца службы на заставе Сим? Это поначалу новоиспечённые солдаты Войска никак не могли принять концепцию товарищества, декларируемую Уставом – всё цеплялись за старые социальные нормы. А побегали по тревогам, повкалывали вместе над восстановлением периметра и внутренних строений укреппункта – и языки развязались. Особенно после того, как я излечивал хронический гастрит, убирал последствия давних травм и прекращал многолетние мигрени.

Обычно на очередного пациента меня наводил Колин или один из друзей-поваров. У которых, разумеется, пол-базы ходило в друзьях: какой дурак будет портить отношения с хозяевами кухни?! Помогал я, правда, формально не просто так: услуга за услугу. Но большая часть моих пациентов просто не могла предложить что-нибудь даже не равноценное, а вообще что-то сразу. Деньги, несмотря на уставной запрет на их хождение и оборот на Рубеже, многие притащили с собой – но я их принципиально не брал. В конце концов – что мне эти копейки? Помощь и поддержка, если уж пошло, в нужный момент на линии фронта куда ценнее. А мне… мне использование магии Жизни ничего не стоило.

Не сказать, что я любую болезнь мог излечить по щелчку пальцев. Иногда приходилось здорово напрячь мозги, чтобы докопаться до причины недуга. Но именно что мозги – силы подвластной Стихии всегда за глаза хватало. И чем больше я практиковал, тем меньше и реже приходилось искать ответы: практика. Вот скажите, вы, обладая такими возможностями, смогли бы пройти мимо людей, которые без вашей помощи обречены если не на скорую смерть, то на длительные страдания? Я вот не мог. Тем более, рациональные мотивы никто не отменял. Кто знает, как повернётся ситуация в будущем? Больших выплесков быть в ближайшие три года не должно, но… мы ведь тут все под Шрамом ходим. В общем, пока отвальные отдыхали, я, в очередной раз прогнав усталость, пошёл лечить. Как оказалось, был прав вдвойне: всё равно бы разбудили.

– Веди, – накинув на плечи наскоро оттёртую бронекуртку, разрешил гвардейцу я. Парень вздрогнул. И чего он так косится на зонд в кювете? Пусть сам кому-нибудь попробует собрать назад из нескольких обломков арку нижней челюсти без инструментов, голыми руками и магией. Половину своих накоплений отдал бы за примитивный рентген. На Земле я даже близко не понимал, какая это крутая штука для медика…