Пролетев километра два, мы остановились – но не перевести дух. Отвальные молча достали щётки-ёршики (со мной поделился Костяшка), которыми мы кое-как оттёрли подошвы сапог. Потом на те же подошвы нанесли какую-то дрянь из глиняных горшочков: я без глупых вопросов понял, что это. То самое противозапаховое зелье, которое позволяет зарубежникам скрывать следы своего присутствия в лесу. Буквально минута – и опять долгий бег. Несколько раз мы меняли направление, постепенно выворачивая к югу… пока бегущий первым Репей не сделал резкое круговое движение правой рукой, одновременно падая ничком на землю. И когда мы все повторили “нырок в степь”, произнёс только одно слово.

– Гидра.

И ткнул рукой на юг. Опасность оказалась между нами и дугой застав.

Я сказал, что гиена-мутант танк? Забудьте. Максимум – лёгкий броневичок. Вот гидра – действительно танк! Бронированный непробиваемый черепаший панцирь подходящих для настоящего танка размеров, дополнялся способностью стрелятькакой-то сумасшедшей кислотой. Липкой и мерзкой дрянью, которую невозможно оттереть, и которая разъедает не только любую органику, но и металл. Кислота-суперлитик при попадании разбрызгивается, пятная всё вокруг: словно осколочный снаряд попадает. Это такой способ питания, и, одновременно, охотничий инструмент – пока сверхмедленный мутант доковыляет до жертвы, та как раз наполовину переварится. Стреляет, в смысле, прицельно плюётся супер-черепаха на какое-то совершенно безумное расстояние: два километра! Никогда бы не поверил, если бы не имел “счастье” лично побыть мишенью такого же монстра. Тогда меня вывезла Вспышка, сейчас вытащить было некому.

– Натираемся прошлогодней травой, чтобы цвет одёжка поменяла, совсем похожей на неё стала, – и опять дело в свои руки взял Баюн. Потом ползём к сволочи.

– К гидре?! – я подумал, что ослышался. – Может, от неё?

– Почти всё зверьё на запах ориентируется, а эта зараза – на глаза, – я вдруг сообразил, что мы сейчас копируем давешних волков, пытаясь тереться о землю и траву, не вставая. – И шея длинная, голову может высоко поднять. Встанем – привлечём внимание, не встанем – может кто другой на нас наткнуться. Зато если к опасности поползём – от других она нас и защитит. И домой так ближе.

Логично. Вот только…

– Долго придётся ползать, – вслух подумал я.

– Сколько надо, столько и будем, – отрезал разведчик.

Ну да. Как будто выбор есть.

Слышали присказку “до Китая ползком?” Вот нифига она не смешная. Двадцать часов черепашьего (да-да, ха-ха) движения в непрерывном ожидании смертоносного плевка – врагу не пожелаешь такого испытания. Особенно когда стемнело, а почву вдруг стали сотрясать тяжёлые шаги многотонной туши. К сожалению, в темноте не видел только я – остальные, включая гидру, таких проблем не испытывали. Хоть закапывай в глаза чудодейственные капли.

Не знаю, как справлялись со стрессом остальные. Лично я, пользуясь знаниями о действии Печати на психику носителя, лишил себя возможности испытывать некоторые эмоции. Потому даже не вздрагивал, когда до меня в очередной раз долетал шипящий звук плевка-выстрела. Похоже, наше решениепоползать оказалось правильным, а вот кое-кому из изменённых не повезло. Благо, теперь, после получения профильного образования, я мог это проделать, не вызывая длительные и неприятные откаты. В первый раз пришлось воспользоваться за много месяцев. С другой стороны, зарубежники всё время живут под угрозой атаки тварей, так что, наверное, им было попроще. Баюн вон хладнокровно объявил привал (мда, ещё раз ха-ха), когда чёртова тварь наконец угомонилась и перестала шляться во мгле…

…До рассвета оставалось минут, наверное, сорок, восток уже начал ощутимо светлеть, когда произошло это. Если бы я спал – решил бы, пожалуй, что меня нашла и заглатывает гидра – размера пасти хватило бы. Давление магии, когда мы углублялись на территорию аномалии очень быстро росло. Не будь других отвлекающих факторов, я бы мог уделить этому феномену больше внимания, а так – просто старался не обращать внимания. Позже обдумаю. Не больно – и хорошо. И вот теперь на какое-то мгновение вдруг стало… нет, всё-таки не больно. Но на секунду я почувствовал себя если не мухой в янтаре, так глубоководной рыбой: сдавило со всех сторон. И тут же отпустило. И словно по команде вскрикнули или застонали сквозь зубы зарубежники.

– Глаза! – Косточка был ближе других, потому я на него первого наложил руки, вливая Жизнь. – Ничего не вижу!

– Терпи! – приказал Баюн и возвысил голос. – Всем терпеть! Всё пройдёт скоро… должно пройти. Я… слышал о таком.

Я с трудом сдержал бранное слово: переложив руки на голову соратнику, я стал вливать Стихию. И понял, что светящаяся зелень ухает в органы зрения как в чёрные дыры. Словно вода в сливные отверстия.

– Баюн, быстро, – теперь настала моя очередь приказывать. – Что слышал? Говори, я пойму как лечить!

– Сомневаюсь, – неожиданно ответил отвальный. Он перевернулся на живот, встал на четвереньки и, покачиваясь, поднялся, с наслаждением разгибая спину. – Тварь ушла.

– Как – ушла? – то, что в разведчика ещё не прилетело смертоносной пакостью, подтверждало его слова, но… – Мы же больше не слышали шагов…

– Не ушла, а ушла, – с давлением в голосе поправил меня зарубежник.

– Исчезла здесь и появилась в другом месте, так? – я вдруг вспомнил трактирные слухи о возможностях гидр.

– И сейчас все твари удирают отсюда как ошпаренные. Если могут. Им поболее, чем нам досталось, – закончил лучник.

О-хре-неть…

Собственно, как только глаза рядовых пришли в норму (не без моей помощи) – мы пошли. Тупо пошли на юг, потому что направление на свою заставу потеряли. И – “повезло” – умудрились промахнуться мимо других укреппунктов.

– Что-то вижу! – предупредил всех Соболь, вглядываясь вперёд.

– Форт? – с глупой надеждой предположил я.

– Нет. Движется сюда… и быстро!

Вскоре я сам разглядел растущую чёрную точку на горизонте. Опять тварь. Безопасное пространство, расчищенное отбытием гидры, давно осталось позади – да и скорее всего уже не было безопасным. За сегодня мы трижды отбивали атаки тварей – к счастью, таких, с которыми можно было справиться. Больше всех не повезло змее, которой Косточка умудрился через глаз пробить мозг. Фокус, который, как мне говорили, только эльфийским лучникам доступен. И вот – опять.

– Овцебык, – вглядываясь в приближающегося гостя, сделал вывод Баюн. – Врассыпную!

После настоящего биотанка мясной холм на копытах на таковой не тянул. А вот на БМП, пожалуй, вполне. Сила – это масса на ускорение. В школе физику я учил плохо, но эту простую формулу запомнил. В этом плане овцебык был силён: с массой у него было всё в порядке. И с мышечной мощью тоже. Чудовище до последнего пыталось выцелить кого-нибудь из нас, в итоге Соболю пришлось уходить из-под таранного удара перекатом. Едва успел. Дрожь земли и грохот стоял такой, словно тепловоз мимо пронёсся! Уж не знаю, что там планировал монстр: войти в циркуляцию и постараться всё-таки сделать себе котлету к гарниру из травы, или пронестись мимо в поисках жертв размером побольше. Выстрелить из ручной баллисты я так и не рискнул: череп выглядел слишком крепким, а бока слишком толстыми, чтобы нанести одним выстрелом фатальные повреждения. Пожалуй, даже Машу на Милке с большим охотничьим копьём запросто могла постичь неудача…

…Одиноко тренькнула тетива лука, и стрела Косточки вошла твари точно под хвост. Хорошо так вошла, судя по рёву, от которого у меня уши заложило! И так быстро движущемуся овцебыку словно пинка отвесили – изменённый ещё ускорился! И ещё! И… на полном ходу завалился на бок.