При взятии Харькова в 1919 г. особенно отличился бронепоезд «Князь Пожарский», которым командовал капитан 1-го ранга Потемкин, бывший командир Морской роты, потерявший глаз в февральских боях 1918 г. Моряки также входили в состав еще ряда бронепоездов, действовавших на Юге России.

Как говорилось в предыдущей главе, в период революционных событий 1917 г. Черноморский флот значительно дольше сохранял свою боеспособность. Но всеобщий развал, постигший Россию к концу 1917 г., не миновал и наиболее стойкие части ее вооруженных сил. В конце 1917 — начале 1918 г. на Черноморском флоте произошли массовые убийства офицеров, а затем флот охватила анархия. Часть матросов в составе различных красногвардейских отрядов отправилась воевать на суше против австро-германских войск, активно наступавших на юге, и белых частей. Офицеры либо скрывались, опасаясь новой волны террора, либо поступали на службу в вооруженные силы Украины, недавно получившей независимость. Только меньшая их часть приняла участие в зарождавшемся антибольшевистском сопротивлении. После официальною роспуска «старого» флота большевиками в начале 1918 г, корабли и морские части начали комплектоваться на добровольческой основе, и к началу апреля в Черноморском флоте числилось около 7 тысяч человек, но не готовых к напряженной боевой деятельности. По-прежнему действия флота сводились к участию отрядов в различных операциях на суше.

Весной 1918 г. наступление австрийских и германских войск продолжалось. В связи с угрозой захвата базирующихся в Севастополе кораблей интервентами 23 апреля 1918 г. Совет народных комиссаров предписал Черноморскому флоту перебазироваться в Новороссийск. Вот тут-то революционные матросы с удивлением обнаружили, что управлять флотом оказалось гораздо труднее, нежели безнаказанно убивать офицеров и грабить винные склады. Как писал очевидец и участник тех событий Монастырев, «какой-то детский испуг овладел нашими матросами-большевиками, которые теперь не знали куда и как бежать перед неумолимо приближающимися немецкими частями. Вот тогда и обнаружили, что им не обойтись без офицеров. Все чаще на митингах стали раздаваться голоса, требующие восстановить в правах офицеров и вернуть их на занимаемые должности. К сожалению, было уже поздно. В Севастополе царила паника. Большевики делали вид, что готовятся к обороне города, а в действительности, если к чему-то и готовились, то только к бегству. Наконец, 29 апреля команды линейных кораблей „Свободная Россия“ и „Воля“ решили обратиться к сидящему в тюрьме адмиралу Саблину, чтобы он снова принял на себя командование флотом. Матросы торжественно обещали выполнять все приказы адмирала и принудить все другие корабли к повиновению, если надо, то огнем тяжелых орудий. Адмирал Саблин, понимая безнадежность положения и мало веря обещаниям матросов, долго колебался, но чувство долга победило в нем все прежние обиды, и он принял командование»[16]. В этот период флот, как и всю страну, охватила митинговая лихорадка; его судьбу пытались решать разные политические силы — украинские националисты, эсеры, меньшевики. 29–30 апреля в Новороссийск ушла основная часть флота (2 новых линкора, 14 эсминцев, 2 миноносца, вспомогательный крейсер, 10 сторожевых катеров и ряд других кораблей и судов с общей численностью личного состава 3500 человек) под командованием контр-адмирала М.П. Саблина. Вступившие в Севастополь австро-германские части захватили все старые линкоры, крейсера, подводные лодки, часть эсминцев и др. корабли и вспомогательные суда, многие из которых находились в неисправном состоянии и не имели команд.

В Новороссийск корабли пришли 1–2 мая, а уже через десять дней командующий германскими войсками ультимативно потребовал вернуть их в Севастополь. Формально советское правительство согласилось на эти требования, однако рядом личных распоряжений В.И. Ульянова (Ленина) было решено корабли затопить. Для проведения этого решения в жизнь в Новороссийск командировали члена Коллегии Наркомата по морским делам И.И. Вахрамеева. На делегатских собраниях и митингах развернулась ожесточенная борьба между коммунистами, оставшимися верными своему долгу офицерами, эсерами и украинскими националистами по вопросу о потоплении флота. 16 июня на референдуме четверть моряков высказалась за потопление, большинство воздержалось.

Активными сторонниками потопления флота были командир эсминца «Керчь» бывший старший лейтенант В.А. Кукель и заместитель наркома по морским делам бывший мичман Раскольников. Одним из главных противников уничтожения флота стал временно исполняющий должность командующего капитан 1-го ранга А.И. Тихменев. Историк Белого флота инженер-механик лейтенант Кадесников об этой трагической странице истории Черноморского флота написал: «… в Новороссийске получились два течения: командующий Черноморским флотом капитан 1-го ранга А.И. Тихменев, ссылаясь на настроение команд, настаивал на уходе, а командир миноноща „Керчь“, старший лейтенант Кукель, проводил мысль о необходимости флот утопить раньше наступления срока немецкого ультиматума, то есть до 19 июня 1918 года. В результате 17-го вечером дредноут „Воля“ („Император Александр III“) и миноносцы „Пылкий“, „Поспешный“, „Дерзкий“, „Беспокойный“, „Жаркий“ и „Жуткий“ и транспорт „Троян“ ушли в Севастополь под командой капитана 1-го ранга Тихменева. 18 июня Раскольниковым и Кукелем были утоплены: дредноут „Свободная Россия“ („Императрица Екатерина II“) и минонощы „Фидониси“, „Пронзительный“, „Гаджибей“, „Калиакрия“, „Капитан-лейтенант Баранов“, „Лейтенант Шестаков“, „Сметливый“, „Стремительный“ и „Керчь“».

В ноябре 1918 г. германское командование передало часть кораблей, находившихся в занятых немецкими войсками портах, представителям Белой армии и Украины.

В ноябре — декабре 1918 г. в Черное море вошли крупные военно-морские силы Антанты — Великобритании, Франции, Италии и Греции (10 линкоров, 13 крейсеров, 13 эсминцев и другие корабли). Союзники заняли Одессу, Севастополь, Николаев, Херсон, Новороссийск и захватили находившиеся там корабли. Иностранцы чувствовали себя хозяевами в стране, охваченной войной, и вели себя соответственно. Как писал уже цитировавшийся нами Монастырев, «…первое что сделали союзники, придя в Севастополь, был захват всех наших кораблей, откуда выгнали всех, включая офицеров. Даже греки, которые в годы войны ничем не занимались, как пакостили Антанте, и те захватили два наших эсминца». Особенно развязно повели себя англичане, приказавшие опустить поднятые на русских кораблях после ухода германских войск Андреевские флаги, и уведшие ряд кораблей и судов в Турцию.

Ранее, в конце августа 1918 г., части Добровольческой армии заняли Новороссийск. Командиром этого порта стал уже неоднократно упоминавшийся капитан 2-го ранга В.Н. Потемкин, участвовавший в боях на стороне белых еще в конце 1917 г. При Управлении генерал-квартирмейстера штаба Добровольческой армии было образовано Морское отделение — первый орган управления флотом на Юге России. Новороссийск стал тем центром, куда стали стекаться офицеры, желавшие продолжить участие в Белой борьбе.

В декабре 1918 г. группа морских офицеров во главе со старшим лейтенантом А.П. Ваксмутом отправилась из Новороссийска в Севастополь с целью получить в распоряжение Добровольческой армии хотя бы один корабль из числа тех, что достались Украине. Миссия закончилась провалом, т. к. не получила поддержки ни в штабе украинского флота, ни у командующего русским Черноморским флотом адмирала В.А. Канина (впрочем, последний занимал свою высокую должность скорее номинально).

В итоге флот пришлось создавать из того, что находилось под рукой. В Новороссийском порту реквизировали и вооружили 75-мм орудиями ледокол «Полезный». Этот корабль, а также канонерская лодка «К-15», вооруженная в марте 1919 г. в Севастополе, и приходившая оттуда же подводная лодка «Тюлень» были первыми кораблями белого флота на Черном море. Зимой 1918 — весной 1919 г. корабли участвовали в поддержке войск в районе Арабатской стрелки и Ак-Манайской позиции. Помимо этого некоторые торговые суда осуществляли транспортные перевозки для нужд армии.