Затертый льдами, не имеющий угля „Tepeц“ выбросился на мель, решив ради обороны наших позиций сделаться живой мишенью для артиллерии красных. Пробоины „Терца“ свидетельствуют его боевую деятельность.

Лишенный способности маневрировать, тяжело раненный, „Терец“ продолжает бороться с бронепоездами противника и держать в страхе пехоту красных. Высадив на берег всю команду, за исключением прислуги орудий, „Терец“ оказал поддержку гарнизону Арабатской Стрелки, как людьми, так и своим геройским духом». 18 апреля израненный «Терец» вошел в Южную бухту Севастополя, а на смену ему отправилась канонерская лодка «Страж».

В 1920 г. 2-й отряд (главная база — Керчь) имел в своем составе плавбатарею (бывший линкор) «Ростислав», 3 дивизиона канонерских лодок (12 единиц), дивизион катеров-тральщиков (5 единиц), минный заградитель, 2 плавбатареи, 12 транспортов и периодически усиливался 2–3 эсминцами из Севастополя. В мае отряд осуществил набег на базу Азовской военной флотилии красного флота в Мариуполе, в июне — июле высадил десанты на северо-западном побережье, провел ряд боев в море, нес дозорную службу. Широкое применение противником мин, подрыв нескольких кораблей и судов снизили боевую активность 2-го отряда. 15 сентября в бою у косы Обиточная погибла канонерская лодка «Салгир», а еще две получили повреждения. В дальнейшем корабли отряда осуществляли поддержку войск на северо-западном побережье, а также защиту коммуникаций 29 сентября 1920 г. основные силы отряда перебазировались в Мариуполь, потеряв при форсировании минных заграждений 3 тральщика. В начале октября корабли отряда произвели постановку мин в Таганрогском заливе, обстреливали позиции противника на побережье, высаживали тактические десанты. К концу октября 1920 г. все корабли сосредоточились в районе Керчи и участвовали в эвакуации войск и беженцев из Крыма. При оставлении Керчи пришлось затопить бывший линкор «Ростислав». Часть кораблей отряда вошла в состав Русской эскадры, нашедшей последний приют в Бизерте.

О роли белого флота на Азовском море неоднократно цитированный Кадесников написал следующее: «Значение же нашего флота в Азовском море было гораздо больше, чем оборонительное, так как все надежды на будущее возлагались на выход из Крыма, как в Мелитопольском, так и в Кубанском направлении. Выход из Крыма без помощи десантных операций вообще был невозможен. За все время Белой борьбы Черноморско-Азовский флот успешно выполнял все оперативные задания, поставленные ему Главнокомандующим, вплоть до полной эвакуации Крыма».

К ноябрю 1920 г. положение войск Русской армии под командованием генерал-лейтенанта П.Н. Врангеля, из последних сил оборонявших Крымский полуостров, стало не просто тяжелым, а критическим. Борьба перед Чонгарским и Перекопским перешейками оказалась безуспешной. Красная конница под командованием С.М. Буденного прорвалась в тыл входивших в состав Русской армии 1-й и 2-й армий и вынудила их отступить за озеро Сиваш. Теперь командованию армии стало очевидно, что эвакуация войск за пределы Русской земли неизбежна. Начальник штаба командующего армией генерал от кавалерии П.Н. Шатилов вспоминал: «Ко времени отхода за перешейки мы с генералом Врангелем уже высказались откровенно друг перед другом о неизбежности оставления Крыма.

Нам были отлично известны свойства нашей армии, незаменимой при наступлении, терявшей силу сопротивления при отходе и не умеющей обороняться за проволокой.

Еще под Царицыном была масса случаев, когда наши части, стоявшие на прекрасно оборудованных позициях за сплошными рядами проволоки, оставляли их почти без сопротивления.

В то же время на маневренных участках общего фронта другие части переходили в контратаки, опрокидывали наступающего неприятеля и выручали этим укрепленные и оставленные нами участки.

Итак, за проволокой мы драться не могли. Наступили сильные морозы и замерз Сиваш. Это обращало оборону узких перешейков в борьбу за непрерывную стоверстную позицию, заняв которую, мы оставались почти без резервов.

Сидеть в окопах, не имея необходимого количества обогреваемых землянок, и при отсутствии теплой одежды было невыразимо тяжело.

Перекопские позиции имели колоссальное моральное значение при борьбе впереди них, но с переходом на эти позиции, несмотря на наличие большого количества заблаговременно установленной артиллерии и на оборудование их окопами, проволокой и укрытиями, они едва ли могли нами долго защищаться.

С отходом из Северной Таврии, пехота потеряла большую часть своих рядов, пополненных красноармейцами и мобилизованными жителями Северной Таврии. Эти последние дрались прекрасно при наступательных оперциях, но при отходах оставались по ночам в своих деревнях, мимо которых части проходили.

Пехота уменьшилась почти втрое, кавалерия же в постоянных боях и маневрировании потеряла за последние дни около половины конского состава.

Переутомление после беспрерывной 5-месячной борьбы в Северной Таврии дошло до предела…

Кроме того, продовольственных запасов в Крыму было недостаточно и мы могли не выдержать дальнейшей борьбы и по экономическим условиям. Ценность рубля падала. С отходом же за Перекоп падение его грозило стать катастрофическим. Ясно было, что борьба за Крым становилась невозможной».

Состояние белого флота, находившегося в Крыму в 1920 г., также представлялось далеко не блестящим. В «Кратком очерке действий флота при эвакуации Крыма в ноябре 1920 г.», частично опубликованном в эмигрантском журнале «Морские записки»[18], положение дел описывалось следующим образом: «Военный флот представлял собой остатки Черноморского Императорского флота и состоял из одного линейного корабля „Генерал Алексеев“ (бывший „Император Александр III“, бывший „Воля“), одного крейсера „Генерал Корнилов“ (бывший „Кагул“), посыльного судна-яхты „Алмаз“, трех нефтяных эскадренных миноносцев по одной тысяче тонн — „Дерзкий“, „Беспокойный“ и „Пылкий“, пяти угольных миноносцев — „Капитан Сакен“, „Живой“, „Жаркий“, „Звонкий“ и „Зоркий“, четырех подводных лодок — „Буревестник“, „Утка“, „Тюлень“, „АГ-22“ и транспорта-мастерской „Кронштадт“. К этому надо прибавить небольшое число вспомогательных судов различных назначений. Эти остатки флота с начала революции прошли все этапы развала смутного времени, последовательно перебывав в руках большевиков, немцев и союзников. С переходом флота в конце 1918 — начале 1919 года (а некоторые суда даже в 1920 году) в состав противобольшевицких сил сначала Добровольческой армии, а потом Вооруженных сил Юга России суда, абсолютно все нуждавшиеся в капитальном ремонте, начали оборудоваться и приводиться в боевую готовность. Все остальные военные суда представляли собой либо корпуса совершенно еще не достроенные и находившиеся главным образом в Николаеве, либо остовы судов совершенно запущенные, разграбленные и со взорванными англичанами в апреле 1919 года машинами, а потому совершенно непригодные». Трудности с ремонтом и боевым использованием кораблей обуславливались различными причинами: отсутствием в Крыму многих необходимых материалов, ремонтной базы и квалифицированных рабочих, а также проблемами с топливом Существовала острая нехватка кадров — офицеров, матросов и унтер-офицеров специалистов. Летом 1920 г. основные силы флота были поделены на три отряда, в которые входили свыше 120 кораблей и судов[19].

Вступая в должность командующего ВСЮР (через несколько дней переименованными в Русскую армию), генерал Врангель прекрасно понимал о трудности дальнейшей борьбы против большевиков. Об этом говорило многое: превосходящие силы противника, прекращение боевых действий на многих других театрах военных действий и истощение войск Русской армии. Поэтому планы возможной эвакуации разрабатывались заранее.