216. Тростник[226]

Сидел рыбак веселый
На берегу реки;
И перед ним по ветру
Качались тростники.
Сухой тростник он срезал
И скважины проткнул;
Один конец зажал он,
В другой конец подул,
И будто оживленный,
Тростник заговорил;
То голос человека
И голос ветра был.
И пел тростник печально:
«Оставь, оставь меня;
Рыбак, рыбак прекрасный,
Терзаешь ты меня!
И я была девицей,
Красавица была,
У мачехи в темнице
Я некогда цвела,
И много слез горючих
Невинно я лила,
И раннюю могилу
Безбожно я звала.
И был сынок любимец
У мачехи моей;
Обманывал красавиц,
Пугал честных людей.
И раз пошли под вечер
Мы на? берег крутой,
Смотреть на сини волны,
На запад золотой.
Моей любви просил он…
Любить я не могла,
И деньги мне дарил он —
Я денег не брала;
Несчастную сгубил он,
Ударив в грудь ножом;
И здесь мой труп зарыл он
На берегу крутом;
И над моей могилой
Взошел тростник большой,
И в нем живут печали
Души моей младой.
Рыбак, рыбак прекрасный,
Оставь же свой тростник;
Ты мне помочь не в силах,
А плакать не привык».
1832

217. Русалка[227]

1
Русалка плыла по реке голубой,
        Озаряема полной луной;
И старалась она доплеснуть до луны
        Серебристую пену волны.
2
И шумя и крутясь, колебала река
        Отраженные в ней облака;
И пела русалка — и звук ее слов
        Долетал до крутых берегов.
3
И пела русалка: «На дне у меня
        Играет мерцание дня;
Там рыбок златые гуляют стада,
        Там хрустальные есть города;
4
И там на подушке из ярких песков,
        Под тенью густых тростников,
Спит витязь, добыча ревнивой волны,
        Спит витязь чужой стороны…
5
Расчесывать кольца шелковых кудрей
        Мы любим во мраке ночей,
И в чело и в уста мы в полуденный час
        Целовали красавца не раз.
6
Но к страстным лобзаньям, не знаю зачем,
        Остается он хладен и нем,
Он спит, — и, склонившись на перси ко мне,
        Он не дышит, не шепчет во сне!»
7
Так пела русалка над синей рекой,
        Полна непонятной тоской;
И шумно катясь, колебала река
        Отраженные в ней облака.
1832

218. Еврейская мелодия («Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей…»)[228]

(Из Байрона)

Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей!
        Вот арфа золотая:
Пускай персты твои, промчавшися по ней,
        Пробудят в струнах звуки рая.
И если не на век надежды рок унес,
        Они в груди моей проснутся,
И если есть в очах застывших капля слез —
        Они растают и прольются.
Пусть будет песнь твоя дика. Как мой венец,
        Мне тягостны веселья звуки!
Я говорю тебе: я слез хочу, певец,
        Иль разорвется грудь от муки.
Страданьями была упитана она,
        Томилась долго и безмолвно;
И грозный час настал — теперь она полна,
        Как кубок смерти, яда полный.
1836

219. Ветка Палестины[229]

Скажи мне, ветка Палестины:
Где ты росла, где ты цвела?
Каких холмов, какой долины
Ты украшением была?
У вод ли чистых Иордана
Востока луч тебя ласкал,
Ночной ли ветр в горах Ливана
Тебя сердито колыхал?
Молитву ль тихую читали
Иль пели песни старины,
Когда листы твои сплетали
Солима бедные сыны?
И пальма та жива ль поныне?
Все так же ль манит в летний зной
Она прохожего в пустыне
Широколиственной главой?
Или в разлуке безотрадной
Она увяла, как и ты,
И дольний прах ложится жадно
На пожелтевшие листы?..
Поведай: набожной рукою
Кто в этот край тебя занес?
Грустил он часто над тобою?
Хранишь ты след горючих слез?
Иль, божьей рати лучший воин,
Он был, с безоблачным челом,
Как ты, всегда небес достоин
Перед людьми и божеством?..
Заботой тайною хранима
Перед иконой золотой
Стоишь ты, ветвь Ерусалима.
Святыни верный часовой!
Прозрачный сумрак, луч лампады,
Кивот и крест, символ святой…
Всё полно мира и отрады
Вокруг тебя и над тобой.
1837
вернуться

226

Музыка Агренева-Славянского. Фольклоризировалось. При пении сокращено, изменен конец:

Рыбак, рыбак веселый,
Оставь, оставь меня.
Ты плакать не способен.
Терзаешь ты меня.
вернуться

227

Музыка Пауфлера (1854), Виардо-Гарсиа, Рубинштейна (соло и хор) и др. В XIX в. — 8 композиторов.

вернуться

228

Вольный перевод стихотворения Д. Г. Байрона «Му Soul is dark» из цикла «Еврейские мелодии». Музыка Балакирева, Направника, Рубинштейна.

вернуться

229

Солим — Иерусалим. Ср. последнюю строфу стихотворения со стихами А. С. Пушкина из поэмы «Бахчисарайский фонтан»:

Лампады свет уединенный,
Кивот, печально озаренный,
Пречистой девы скорбный лик
И крест, любви симво?л священный.

Ср. также со стихотворением А. С. Пушкина «Цветок». Музыка Прокофьева.