Казалось, он ищет утешения. Внезапно устыдившись, что поддался слабости, старый кузнец опустил глаза. Лорн не знал, что сказать и как рассеять отеческую тревогу.

Они долго молчали.

Затем Лорн тряхнул головой и заговорил как ни в чем не бывало:

— Как думаешь, эти развалины не совсем безнадежны?

Старый кузнец еще раз обвел взором старую кузницу, задумчиво кивнул и ответил:

— Скоро моя наковальня здесь запоет.

Вслед за Ваардом пришли другие.

Люди появлялись по мере того, как вокруг Черной башни поднимались строительные леса. В основном они приходили, привлеченные слухами. По приказу Андары объявления сорвали, но вскоре в них уже не было необходимости. Разговоры пошли вовсю, главным образом среди профессиональных военных и ветеранов, тосковавших по утраченной славе Верховного королевства. Люди передавали из уст в уста, что появился новый Первый рыцарь и что он вербует в Ониксовую гвардию. Возможно, он сумасшедший. Но рядом с этим сумасшедшим был сам Рейк Ваард, один из последних верных подданных Верховного короля.

Итак, лето шло, и каждую неделю в Башню являлись новые и новые кандидаты.

Лорн принимал их в присутствии Ваарда, с которым советовался, если колебался. Часто ему было достаточно одного взгляда, чтобы отказать добровольцу. Он хотел видеть людей, которые умеют сражаться и ездить верхом. А также подчиняться приказам, терпеть усталость и боль. В первую очередь он искал людей, которые сберегли в сердце идеалы, людей чести и долга, которые, как он сам, все потеряли, но сохранили в душе тайный огонь.

Священный огонь.

За истекшие недели Лорн завербовал только четверых человек.

Дуэйн, рыжий великан, со спиной, исполосованной шрамами, служил кузнецом в Ансгарнской армии, прежде чем его сослали на галеры. Йерас, разведчик, которого — с острием стрелы в левом глазу — оставили на поле битвы в конце опаснейшей экспедиции в Серые степи. Эриад, привлекательный светловолосый молодой человек, который мечтал о великих свершениях и героических победах.

И Логан.

Однажды вечером он пришел в крепость с двумя шпагами — на боку и за спиной. Он был скуп на слова, смотрел с недоверием и неохотно отвечал на вопросы, которые Лорн задавал ему. Встреча прошла так плохо, что Логан уже развернулся и пошел прочь, как вдруг Ваард окликнул его:

— Погодите!

Скорее довольный тем, что Логан уходит, Лорн с удивлением посмотрел на старого кузнеца.

— Наемник? — спросил Ваард.

— Да, — ответил Логан.

— Давно?

— Почти всю жизнь.

— Соблюдаете ли вы Кодекс?

Логан отодвинул рукав и показал метку, нанесенную раскаленным железом на запястье. Такую метку носили все наемники, дававшие клятву, что будут выполнять свой долг согласно заповедям о мужестве и верности, изложенным в Железном кодексе.

Ваард сделал вид, что размышляет, а затем спросил:

— Две шпаги — это для красоты?

Вопрос был явно провокационным, но Логан и бровью не повел.

— Нет.

Другой на его месте тотчас бы обнажил обе шпаги и продемонстрировал владение ими, чтобы доказать свое мастерство.

Но не Логан.

Ваард улыбнулся. И, даже не повернувшись в сторону Лорна, сказал:

— Будь здесь завтра на рассвете.

Наемник кивнул и молча ушел.

— Ты уверен? — спросил Лорн, глядя вслед уходящему Логану.

— Уверен, — ответил Ваард.

Он узнал во взгляде наемника страдание, которое было слишком хорошо знакомо ему самому. Этот человек был в поисках искупления.

— И, чтобы ты знал, — добавил он, — мне не нравится Эриад.

Лорн скривился:

— Это чем же? Ну, мечтает парень о великой славе, и что с того? Он молод.

— Он всего на пять лет моложе тебя.

— Ну, я тоже мечтал о славе пять лет назад.

Лорн помрачнел, думая о том, кем он был и кем ему уже было не суждено стать.

Старый кузнец что-то проворчал.

Смутившись, что невольно разбередил душу Лорна плохими воспоминаниями, он откашлялся и произнес:

— Ладно, давай так: я не возражаю против Эриада, ты не возражаешь против Логана.

Лорн кивнул.

— Что скажешь об остальных?

Ваард ненадолго задумался, прежде чем дать ответ:

— Мне очень по душе Дуэйн. Ему я доверяю. Что до Йераса, в нем я не так уверен. Пусть и одним глазом, но, по-моему, он видел смерть чересчур близко.

— А Лайам?

— Ну, тут никаких сомнений. Его ты назначишь своим заместителем.

Шли дни, и жизнь в Черной башне понемногу налаживалась.

Первые Ониксовые гвардейцы познакомились друг с другом и побратались, за исключением Логана, который чаще предпочитал оставаться в стороне. Вечерами, когда все собирались у костра после изнурительного рабочего дня, он молча ужинал и вскоре уходил, кивнув остальным на прощание. Тем не менее совместные трапезы под открытым небом у стен донжона проходили приятно, а нередко и весело. Лорн и его люди рассаживались на досках и мешках с песком, ели, пили и беседовали, рассказывая друг другу о том о сем, задавая вопросы и подчас пускаясь в откровения.

Дариль так заслушивался их разговорами, что то и дело не успевал уследить за мясом, которое жарил на костре. Его восхищение Лорном никуда не делось, однако несколько померкло на фоне преклонения перед Ваардом, чьи забавные анекдоты и эпические рассказы очаровывали подростка: в его глазах старый кузнец был кем-то вроде полубога, пришедшего из героических времен. Впрочем, остальные относились к Ваарду не менее почтительно, чему способствовали скромность и простодушная искренность кузнеца. Новые друзья прозвали его Стариком и произносили это слово со смесью уважения и привязанности. Прозвище понравилось Ваарду, и даже Лорн ловил себя на том, что иногда называет его так.

Старик пользовался статусом, которого никто не оспаривал: статусом доверенного лица Лорна. Последовав его совету, своей правой рукой Лорн назначил Лайама, и не пожалел об этом. Старый солдат был серьезным и аккуратным, преданным и работящим. Если он был с чем-то не согласен, то высказывал свое мнение лишь раз, а затем молча выполнял приказание. А еще он был способен проявлять инициативу. Кроме того, он следил за всем и сообщал Лорну о том, что тому следовало знать, иными словами, он сообщал ему не обо всем. Идеальный заместитель.

Одна из обязанностей Лайама состояла в том, чтобы следить за восстановлением башни.

Подошло время более серьезных работ, и Лорн решил нанять каменщиков и ремесленников. На плотницкие работы он пригласил Эльбора Сарне, отца Дариля, и попросил рекомендовать ему опытного управителя. Сарне посоветовал проверенных людей из числа тех, с кем работал сам или кого знал понаслышке, но все отклоняли предложение или отказывались очень быстро. Это не могло быть совпадением. Неужели префект Иоргас задействовал свои рычаги? Или это Андара исполнял свои угрозы? В любом случае результат был налицо: казалось, никто не хочет отвечать за воссоздание Черной башни.

За исключением Сарне, к которому Лорн и обратился в конечном счете, не скрывая от него опасностей:

— Андаре это не понравится.

— Андара заправляет Красными Мостовыми уже непростительно долго, — ответил отец Дариля после недолгого размышления.

Лорн и Сарне скрепили договор рукопожатием.

Лорн не пожалел об этом выборе.

Сарне доказал свое мастерство. Всю жизнь он работал плотником, строил дома и знал более чем достаточно, чтобы руководить другими. Ремесленники уважали Сарне и доверяли ему, потому что он был человеком дела и нанял лучших. Донжон оброс строительными лесами внутри и снаружи, и воины Ониксовой гвардии, потея, но не хмурясь, трудились под палящим солнцем, как простые рабочие. Вечерами, еле стоя на ногах, они счастливо улыбались, довольные тем, что принимают участие в возрождении последней Черной башни Ориаля.

Она стала их башней.

Башней, которую они строили и защитили бы, если потребуется.