— Хорошо, — проговорил он себе в кулак, переваривая ее слова. — Если ты хочешь так — я принимаю твою позицию на этот счет, но не жди, что смирюсь с ней до конца. Потому что я такое терпеть не собираюсь, а тем более — в отношении своей женщины, каковой ты и являешься.

Она промолчала в ответ, хоть душа наполнилась такой радостью и гордостью за своего мужчину, что дико распирало и хотелось поделиться ею с ним. Обнять крепко и снова ощутить вкус его губ… Впрочем, у них еще будет на это время.

Плотно позавтракав, они первым делом поехали в поликлинику. Врачиха — полная, но удивительно легкая на подъем женщина в летах — осмотрела пальпирующими движениями запястье Любови и заверила, что ничего страшного не произошло: всего лишь небольшое растяжение и ушиб, перелома или вывиха нет. Сойдет само, либо можно ускорить процесс бодягой.

Валентин настоял на полном осмотре, хоть Любовь и не горела желанием.

— О народ пошел! Это ж как вы жену-то эксплуатируете?! — хохотнула медичка, качнув головой и что-то быстро записывая в амбулаторной карте, а Люба поняла, что забыла снять злосчастное кольцо. И уже осматривая ребра и спину Любы, врачиха спросила: — Ну и где это вас так? Муж, что ли, бьет? — покосилась она на Валю.

Люба поспешила заверить, что нет, и рассказала придуманную по пути в поликлинику ими с Валей легенду в духе «Поскользнулся, упал. Очнулся — гипс».

Разобравшись с синяками и уже сажая Любовь в машину, Валя с загадочной улыбкой пообещал ей какой-то сюрприз… А уже через полчаса, преодолев пробки, они подъехали к стекольному заводу на окраине города.

— Зачем мы здесь? — Люба устремила удивленный взгляд в окно.

— Послезавтра день святого Валентина, — улыбнулся Валя и, склонившись, поцеловал ее, — день всех влюбленных… Никогда бы не подумал, что до такой степени сентиментален, но захотелось сделать тебе небольшой подарок…

Старый сторож пропустил их на территорию, стоило Валентину назвать имя хозяина завода и сказать, что они от него. Видимо, уже получил указание «свыше». То же самое Любовь наблюдала внутри. Улучившие минутку во время короткого обеденного перерыва высунулись несколько операторов и контроллеров, но увидев рядом с молодыми людьми сторожа, промолчали. Тот махнул рукой, мол: все в порядке, и рабочие рассосались, каждый по своим углам.

Сторож довел их до стеклодува, который, в отличие от автоматизированного массового производства посуды, прочей стеклотары и других изделий из стекла, работал по заказу, изготавливая эксклюзивные изделия.

Пришлось подождать некоторое время, пока мастер со своим помощником завершат очередное творение. Все трое наблюдали, как из простого куска стекла, попавшего в умелые руки, рождается настоящее произведение искусства: удлиненная ваза в виде цветка каллы на элегантной ножке.

Когда же мастер закончил, сторож, представив мужчин друг другу, удалился. Любовь стояла чуть поодаль, и из-за царящего вокруг шума не слышала, о чем говорят мужчины. Но редкие взгляды Валентина в ее сторону не оставляли сомнений — разговор шел о ней.

После недолгой беседы мастер с помощником принялись за дело. И шаг за шагом, из простых кусков стекла — шихту для лепестков бутона и для стебля с листьями он создавал отдельно, добавляя необходимые пигменты, — на глазах женщины рождалась изящная роза на тонкой, длинной ножке, с несколькими листьями, которым, под руководством мастера, Валя уже сам придавал нужную форму, при помощи обычных пассатижей… А дальше Люба увидела работу стеклодува во всей красе, пока мэтр изготавливал вазу для розы — такую же хрупкую и изящную…

Покидали завод они в прекрасном расположении духа: Любовь радовалась, восторгалась как ребенок, и своей искренностью и чистотой заражала, казалось, все вокруг. А Валентин, глядя на любимую женщину был счастлив, как никогда. И понял в тот момент: он сделает все, чтобы только видеть эту улыбку и радость в ее глазах…

— А как ты договорился с ними? — разглядывая розу, запоздало спросила Люба, когда они уже заехали в город. Валентин объяснил, что этот завод примыкает к их фирме — производит продукт, который они же потом и продвигают, а Любовь восхитилась, в который раз: — Какой ты у меня молодец! Давно меня так не радовали… Спасибо, Валь, просто спасибо… — она сжала ладошку, сильнее сплетая из пальцы и тепло улыбнулась.

— Ну что ж… — у Вали зазвонил телефон, и по тому, что он не раздумывая сбросил звонок, Люба поняла, кто звонит. Испортиться настроению не дала задорная улыбка в ответ. А потом он и вовсе огорошил: — …айда теперь смотреть квартиру?

— Как, уже? — Люба округлила глаза, аж подобралась вся и повернулась к любимому. — Когда найти успел? И почему мне ничего не сказал?! Мне сейчас обидеться? — сощурилась она.

— Не стоит, солнце. Лучше сочти за второй… хм… сюрприз. Хотя, нет. Какой же это сюрприз? Так, пустяковая приятность… Но я все равно честно требую плату, — остановившись на светофоре, он подмигнул ей, откровенно кайфуя от реакции женщины. — Краснеешь, как девочка, — проговорил он тише, нежно касаясь ее щеки.

— Это ты у нас умеешь смутить, — буркнула она в ответ, впрочем, беззлобно.

За разговорами ни о чем они заехали во двор стандартных пятиэтажек. Указанная в объявлении квартира располагалась на третьем этаже одного из домов. Хозяйкой оказалась пожилая женщина, которую внучка решила забрать к себе, в силу возраста бабушки и необходимости ухода. Ну и не последнюю роль сыграла хроническая занятость, при которой мотаться каждый день через полгорода, теряя время в пробках, было делом довольно муторным.

Валентин осмотрел квартиру и остался доволен: полностью оборудованная кухня, санузел, плюс квартиру сдавали с мебелью, что за запрошенную цену являлось вполне приемлемым вариантом. К тому же, хоть и не центр города, но район вполне приличный. Вещи бабки уже перевезли, так что въезжать можно было хоть завтра. На том и порешили. Обменявшись телефонами и внеся задаток, условились перебраться завтра и расстались, довольные друг другом.

И в свете этого события — хотя, Валентин в любом случае планировал сделать это сегодня — они поехали за остальными вещами Любы. На пороге их встретила Тамара Петровна. Хотела открыть рот и выплюнуть что-то желчное, увидев невестку в компании мужчины, но под взглядом все того же мужчины мгновенно стушевалась, а после сказанного Любой короткого: «Мы за вещами» и всученной «обручалки» так и вовсе развернулась и, громко шоркая тапочками, ушла в кухню.

Сергей в такое время обычно бывал на работе, поэтому Любовь никак не ожидала встретить его на выходе из подъезда. Кого угодно, но только не его. И уж тем более — в компании Елены.

Решивший уже было найти его на работе, Валентин в свою очередь встрече был только рад: пора уже окончательно расставить все точки над i.

— Какие люди, — деланно захохотал Сергей, окидывая законную жену странным взглядом, в котором соединились ненависть, насмешка и угроза. Передал Елене какой-то пакет, а сам подошел ближе. — Только из дома съебалась, а уже хахаля нашла себе, как я погляжу!

Валентин жестом запретил Любе отвечать, и не успела она опомниться, как вовсе задвинул ее себе за спину.

— Где нимб потерял? — холодно поинтересовался он, и не дав оппоненту времени на раздумья, в один шаг сократил разделявшее их расстояние. Схватил за грудки амбала и, не глядя на него, процедил угрожающе тихо: — Послушай сюда, святоша, прежде чем открывать пасть, убедись, что у самого карма чиста. Ах, да. Еще небольшая просьба. Пока просьба: оставь ее в покое, — он не уточнял, кого, но все поняли правильно, — Чтобы впредь не звонил и не писал. Держись от нее на расстоянии пушечного выстрела. Если вдруг увижу тебя возле нее — натяну твое поганое очко на глаз. И разговаривать ты уже будешь не со мной, а с ребятами в форме — уж те церемониться не станут.

— Чего-о?! — Сергей попытался отпихнуть Валентина, но тот вцепился, словно клещ. — Люба, это еще что за глиста такая?! Я не понял: мужик, ты че рамсы попутал? Ты мне угрожать пытаешься? Да таких как ты… Да я… Тьфу! Да пошел ты на ху… у-у-у-у-у!