"Ни слова в ответ! Ни слова! Иначе пожалеешь!"

"И будет у тебя одним подопечным меньше, авось по шапке схлопочешь", — мстительно подумал Рич, готовый ради такого дела на многое.

— Ах, да, запамятовал… — словно спохватился старик, сокрушенно качая головой. — Что ж, будем по старинке.

Через секунду в руку Ричу сунули ручку, бумагу и приказали:

— Пиши.

— Чистосердечное? — промычал колдун издевательски, но его, конечно же, не поняли. Поэтому парень ничтоже сумняшеся подвинул стул к столу, небрежно смахнул мешавшие ему бумаги — старик натуральным образом взвыл, глядя на вопиющее самоуправство! — и, исполнившись творческого вдохновения, принялся писать.

"Родился я в замечательной семье почти тридцать один год назад. Маменька моя была здоровьем слаба после родов…"

В это время старик в тельняшке лихорадочно подбирал разлетевшиеся по полу листочки и аккуратно складывал один к одному. Твердый даже на вид хвост раздраженно бил по паркету, каким‑то чудом не оставляя на нем вмятин от внушительных шипов. Может, заклинание какое от порчи имущества наложено? Рич скосил глаза на нервного старикашку и задумчиво повертел ручку в пальцах. За пять минут, пока демон носился с листочками — даже на столе раскладывал ровно в том же беспорядочном порядке, в каком они лежали до того, как Рич их смахнул — колдун успел вкратце описать голубое детство, резвое отрочество и бурную юность, и теперь размышлял, стоит ли посвящать неизвестного читателя сего труда в подробности своего сексуального образования. А поведать было что…

— Написал? Дай сюда!

Старик бесцеремонно схватил нетленку со стола и только собрался прочитать, как в воздухе около двери заклубился черный туман, через некоторое время принявший форму человеческого тела. На глазах у Рича туман уплотнялся, концентрировался, менял цвет и искрил, пока, наконец, не преобразовался в мужчину, лицо которого Ричу показалось смутно знакомым. Встречались где‑то? Где? Когда? Колдун напряг память и понял: нет, нигде они не встречались, просто портрет именно этого мужчины висел в пыточной на потолке. А раз так, значит, перед ним, вероятно, сам хозяин дома, наделенный, судя по способу появления, значительной силой и склонностью к позерству, которое мало того что выглядит нелепо, так ещё и зачастую опасно для жизни.

Рич откинулся бы на спинку стула — вальяжно, расслабленно — если бы у этого стула спинка была, а так оставалось ему лишь всем видом демонстрировать полнейшее равнодушие. Вновь прибывший, машинально поглаживая бороду, оглядел собравшихся и сочным басом, растягивая гласные, обратился к старикашке:

— Ты поймал?

— Я! — отрапортовал демон, протягивая мужчине писанину Рича. — Вот им написанное объяснение по поводу появления.

Мужчина, не глядя, взял бумажки, швырнул через комнату на стол — и попал! — затем приказал:

— Свободен.

— Да, хозяин. — Демон угодливо склонил спину в земном поклоне и, поджав хвост, потрусил из кабинета.

— Меня зовут Дирьярд, — дружелюбно представился мужчина, занимая место за столом. Кресло натужно скрипнуло под его весом, Дирьярд повозил по нему задом, устраиваясь поудобнее. Рич молча ждал. Написанные много лет назад письма привели его именно сюда, значит, существовала вероятность, что их автор обитает в этом доме. Был ли это сам хозяин, сказать сложно, но так или иначе, первая ниточка появилась. А поскольку автор писем, скорее всего, являлся создателем проклятия, либо нанял кого‑то для его наложения, Рич был кровно заинтересован в идентификации вышеупомянутых личностей и скорейшем их допросе. На докторскую потянет легко! А там и до магистра недалеко… ууухх, перспективы открывались, аж дух захватывало!

Мужчина был одет просто, без особых изысков, взгляд имел спокойный, фигуру — внушительную. Не производил впечатления опасного человека. Если бы чуть ранее Рич своими глазами не видел освобожденную силу, с помощью которой этот самый Дирьярд оказался здесь, то не сказал бы, что вновь прибывший представляет собой нечто из ряда вон. Да, колдун, и колдун неслабый, но и только. Колдунов на свете много. С другой стороны, не следовало забывать, что этот Дирьярд, судя по всему, приручил демона, а последние всегда славились тем, что подчинялись только грубой силе, признавали хозяином того, кто способен на истинную жестокость. На ум тут же пришла недавно посещенная пыточная.

Однозначно, этот Дирьярд ох как не прост, пусть и выглядит средней руки помещиком.

"Слушай сюда, друг мой, — подала голос Совесть, и Рич неожиданно для себя последовал совету. — Я сейчас — не сама, конечно, знакомых подтяну — блокирую местное заклинание, ты открываешь портал, и мы валим отсюда в счастливое будущее. Понял?"

Рич еле заметно мотнул головой — со стороны могло показаться, что он тряхнул волосами, как модели в рекламе шампуня.

"Нет? Что значит, нет? Ты головой соображаешь, в какую, прости Истина, кучу дерьма ты вляпался? Ты хоть знаешь, где находишься?"

Нет, нет и еще раз нет, — упрямо сигналил Рич. Ему всё ещё не было страшно. Азарт и интерес гнали его по следу проклятия. Колдун вроде бы и понимал, что надо бежать, но тянул время в надежде узнать что‑нибудь интересное. Он и раньше совался без опаски в самое пекло, не разобравшись толком, что к чему. Юношеский максимализм и вера в собственную неуязвимость до сих пор бродили в нем и ни за что не хотели трансформироваться — как у всех нормальных живых — в разумные сомнения и расчётливость. До некоторой степени это имело под собой основание — до сей поры он не участвовал в смертельных поединках; не попадал в такие ситуации, где угроза его жизни была бы реальной настолько, что напрочь отшибла любопытство и привила осторожность. Нет, он искренне верил, что магия спасет, что сила его велика, ощущение неуязвимости еще не было поколеблено настоящими бедами; он мнил себя одним из лучших, и, в общем‑то, имел на это право, так как силы его и впрямь были впечатляющими, но… самоуверенные колдуны, как известно, долго не живут. Рич это знал, но, как и все живущие на свете, действовал по принципу — меня это не коснется…

— Меня зовут Дирьярд, — повторил мужчина.

— Мы — мы — мы, — представился колдун и весьма красноречиво поднял брови.

Дирьярд пару секунд без всякого выражения смотрел на Рича, а потом кивнул — сам себе:

— Верно. Запамятовал. — И в его ладони сверкнул серебристый символ заклинания, который Дирьярд двумя пальцами растер в порошок.

— Так как, говоришь, тебя зовут?

— Ричмонд, — с облегчением выдохнул Рич, ощутив, что вновь может издавать членораздельные, а главное, несущие смысловую нагрузку, звуки. — Ричмонд меня зовут.

— Очень приятно.

— Мне‑то как, — в тон отвечал Рич, чувствуя себя полным идиотом. И долго они будут любезностями обмениваться?

Дирьярд, видимо, сам понял, что беседа о погоде у них не сложится, и сразу перешел к делу:

— Как ты сумел прорвать купол? Кто дал формулу?

Рич, который и понятия до недавнего времени не имел, что он что‑то там прорвал, пожал плечами:

— Само вышло. Случайно.

Дирьярд неприязненно поморщился, и Рич уже готовился выслушать лекцию о том, что случайностей не бывает, но колдун спросил о другом:

— Откуда взял бумаги? Кто тебе их дал? Она? Но… как?

Бумаги? — пронеслось в голове Рича. — Это он о письмах? Или о чем‑то другом?

— Какие именно бумаги? — решил уточнить, чем вызвал у хозяина дома приступ раздражения.

— Те самые. Дурака‑то не валяй. Отвечай немедленно.

Но Рич не был бы собой, если бы так запросто выложил все секреты, которые могли бы стать его козырями. Вместо этого он задал еще один вопрос:

— А где я нахожусь?

Дирьярд помолчал, потом усмехнулся как‑то странно и в голове Рича вдруг помутилось. Сознание заволокло пеленой, а глаза сами собой закрылись. Падая со стула, колдун как сквозь вату, услышал горький вздох Совести:

"Ну, блин горелый, приехали…"