Они неслись над метеором на бреющем полете. Все в их глазах смешалось и прыгало. Воющий ветер заглушал голоса. Роберта не сомневалась — они разобьются. Она прижалась к Лилит и Грегуару, крепко зажмурилась, умоляя Эрментруду прекратить разгул стихий.

Остатки «Альбатроса», а именно задняя палуба, хвостовой винт и руль, постепенно замедлили бег и застыли перед трехэтажным домиком. Из трубы его струился дым. Обломки летучего корабля перышком опустились на скалистую поверхность и медленно накренились. Люди и ежи съехали вниз по наклонной палубе и, пошатываясь, встали на ноги.

Металлическая калитка садика, окружавшего дом, распахнулась, и перед ними возникла маленькая седоволосая старушка. На ней был синий передник, а в руке она держала секатор. На правой руке висела корзинка с кабачками. Она вытерла секатор о передник, бросила в корзинку и жестом пригласила их в дом.

Они собрали уцелевшие вещи среди обломков «Альбатроса». Лилит немного покапризничала, когда ей предложили отведать рагу из кабачков. Но потом хорошо выспалась и проснулась в добром расположении духа. Эрментруда вручила гостям корзинку и послала собирать бататы. А теперь тушила их в кастрюле на газовой плитке. Путешественники и Основательница сидели вокруг пластикового стола, накрытого скатертью в красно-белую клетку. Лилит пристроилась на углу стола и рисовала.

— Так нам удалось удрать из Мондорамы, — закончил рассказ Грегуар. — Чтобы добраться до вас.

Старушка несколько раз кивнула.

— Можно сказать, что эта Баньши крепко взялась за вас.

— Да, можно, — согласилась Роберта.

Ходики в виде лурдского святилища пробили семь часов. Крышка кастрюли подпрыгивала, выпуская струйки пара.

Роберта провела весь день с Эрментрудой, которая показала им дом. За ним любовно ухаживали — он походил на красочную бонбоньерку. Они позавтракали в час, когда обычно завтракают, провели беззаботный день, а теперь готовились к ужину. Все исходили слюной, принюхиваясь к запаху жаркого. Ежи, сгрудившись у печки, наслаждались хлебными крошками, вымоченными в молоке.

«Мы находимся на метеоре — его столкновение с Землей вызвало Великий Потоп и на тысячи лет изменило климат, — подумала Роберта. — И в сердце этого края легенд мы сидим вместе с существом, чьим родным домом на самом деле является межзвездное пространство».

Она, не стесняясь, задавала вопросы, но соблюдала осторожность. Они явились за помощью. И не стоило обижать Основательницу.

— Вы меня не обижаете, — сообщила Эрментруда, пробуя, готовы ли бататы. Потом слила воду. — Просто дело в том, что я растеряла почти все силы. Будьте любезны, принесите мне несколько лавровых листиков, — обратилась она к Ренар.

Пиратка вышла в сад. Эрментруда уселась за стол и приготовилась резать бататы и морковь. Грегуар беседовал с Лилит, которая нарисовала спящую принцессу. Это был грубый набросок девушки с огромными ушами. Он понял смысл рисунка, когда она изобразила седьмого гнома.

— Я находилась в районе Офикуса, когда мимо меня пролетел метеор. — Ренар принесла лаврушку. — Его притяжение оказалось слишком сильным. Пришлось последовать за ним.

Она собрала ломтики бататов и моркови и уложила их в миску. Жаркое еще не доспело. Эрментруда бросила в него лавровый лист и налила себе стакан «Сюз».

— Я не могла избавить вас от потопа. Поверьте, мне очень жаль. Эфир на земле почти ничего не значит. — Эрментруда задумалась над своим мрачным выводом. Потом бросила взгляд на Лилит, старательно рисующую Золушку в платье в горошек. — Скажу прямо. Не ждите от меня особого чуда.

Открыла духовку. Жаркое было готово.

— Тарелки в буфете, — сказала она, — а столовые приборы — в правом ящике. Клод, спуститесь в погреб за бутылочкой красного?

Роберта достала из буфета пять тарелок и расставила их на столе. Ее мысли витали в пространстве, пока Грегуар убирал карандаши Лилит. Эрментруда поставила дымящееся блюдо на подставку, потом посоветовала девочке:

— Не трогай. Еще слишком горячо.

Ежи похрапывали во сне, прижавшись друг к другу. Настала ночь. Фарфоровый абажур окрасил воздух в золотистый цвет. На комоде стоял старенький ламповый приемник. Клод вернулась с парой бутылок вина и пистолетами с перламутровой рукояткой.

— Нашла их рядом с погребом! — весело сообщила она и раскупорила бутылки.

Роберту заинтересовал приемник. Она прочла названия городов, многие из которых ушли под воду. Берлин, Тунис, Лиссабон, Петроград... Включила его и принялась крутить ручки. Весь мир отзывался треском. Канберра передавала оперную арию.

— Дон Джованни! — воскликнул Роземонд.

Все расселись вокруг стола. Эрментруда разложила еду по тарелкам. Лилит, восседающая на древнем пятитомном медицинском словаре, сверкая глазами, глядела, как в ее тарелку падают золотистые бататы, сочные и дымящиеся. Ренар наполнила бокалы. Грегуар баритоном подпевал радио.

— Ешьте, пока не остыло, — посоветовала Основательница.

Роберта изготовила мини-сандвич мясо-батат-морковь и подцепила его вилкой. Лилит с недовольной гримасой проглотила его. Грегуар беседовал с Эрментрудой о забытых созвездиях. Ренар нарезала огромными ломтями белый хлеб и раздавала их по кругу. Роберта задумчиво пожала плечами.

«Быть может, это и есть настоящая магия», — сказала она себе, чокаясь бокалом с бокалом Грегуара.

Лилит проснулась среди ночи. Ей хотелось пить. Роберта дала ей воды, взяла на руки, и девочка вновь заснула. Колдунья хотела уложить ее в кровать, но Лилит застонала. Весь дом спал. Роберта спустилась на первый этаж с девочкой на руках. Хотела устроиться в гостиной, но услышала снаружи шум. В саду в кресле-качалке сидела Эрментруда, устремив взгляд на звезды.

— Смотри-ка! Раннее пробуждение. — Она взмахнула правой рукой, и рядом с ней появилось второе кресло. — Вам лучше сесть.

Роберта опустилась в кресло и стала раскачиваться в том же ритме, что и Эрментруда, ощущая спокойствие и умиротворение.

— Как она себя чувствует?

— Хорошо. Эфирный сироп ей понравился.

— У него привкус клубники. Малыши обожают его. Млечный Путь раскинул в небе свой сверкающий шарф.

Неизвестные Роберте созвездия соткались в серебристые арабески на ткани мрака. Женщина, сидящая рядом с ней, колдунья из колдуний, некогда жила в этом безбрежном пространстве, а теперь границы ее нынешних владений ограничивались железной калиткой и каменной стеной...

— Я так или иначе вернусь в Эфир, — сообщила Эрментруда.

— И куда отправитесь?

— Вернее, что буду делать? — поправила ее Основательница. — Сначала определите, что вы хотите, потом поймете, куда направиться. А что хотите вы?

— Спасти Лилит и устранить Баньши.

— Одна жизнь за другую. Превосходно. Готова поспорить, что ваша цель прояснится на заре.

— Наше транспортное средство в плачевном состоянии.

Эрментруда перестала раскачиваться.

— Если я решу сопровождать вас, беспокоиться не о чем. Постараюсь, чтобы за вами прибыли.

— Я думала, вы прикованы к метеору.

— Я скорее прикована к Земле, моя дорогая. Не забывайте, что Эфир независим...

— ... от силы тяготения, — продолжила Роберта. — Я выучила это еще в Колледже колдуний.

— Вы правы. И лучше справитесь без меня.

— Вы знаете, что нет. — Эрментруда молчала. — Я должна умолять?

Эрментруда поглядела на крохотное существо, спящее на руках приемной матери.

— В этом нет необходимости, — ответила она, возобновив раскачивания. Потом вздохнула. — Решено, отправляюсь с вами. Но мне будет не хватать сада. Мой маленький мирок... Томаты, салат, кабачки, тыквы... Как чудесно наблюдать за их появлением из-под земли. — Она вновь застыла. — Парить на гравитационных полях, исследовать туманности, охотиться за Великим Творцом Притяжения — тоже неплохо.

— Ваши сестры никогда вас не навещали?