Бесстрастный О'Талоло стоял на границе кратера. И заметил, как его хозяин сорвал колье из лунных камней с шеи пиратки и накинул его на шею зазевавшегося Пишенетта. Танцоры кричали:

— Эвоэ!

— Калиенте!

— Мата Хари!

Грегуар обеими ногами прыгнул на вулканическую пробку. Пишенетта подбросило в воздух, когда сработала гигантская пружина. Все внезапно замерли — стихла и музыка. Все истекали потом, пораженные энергией, которую только что сумели высвободить.

— А где Пишенетт? — спросила Клод Ренар, недоуменно оглядываясь. — И мое колье?

Стивенсон взял ее за руку и прижал к себе. О'Талоло едва не свернул шею, вглядываясь в Луну и ища хотя бы тень путешественника в сером полумраке кратера, но его усилия были тщетными.

— Коралл растет, пальма тянется вверх, а человек уходит, — философски подытожил он, вспомнив островной фольклор.

Его хозяин и Клод Ренар целовались, слившись в тесном объятии. О'Талоло повеселел и рыгнул парами спиртного.

«Геркулес Н-400» летел на высоте десяти тысяч метров вдоль светящейся линии китайского побережья. Здесь кипела жизнь. Промышленные города, мелькавшие один за другим вдоль лагуны, походили на стену, воздвигнутую между водой и сушей и разделяющую два мира, погруженных во мрак. Рейсовый самолет пролетел ниже, направляясь к монгольским равнинам. Сидевший в пилотской кабине Гарнье смотрел, как тают его огни. Потом вернулся к изучению ногтей, превращая их в когти, ногти, когти и снова ногти.

Восемь винтов, несущих самолет, работали беззвучно. Корпус потрескивал меньше, чем нормандский шкаф. Внутри воздушного судна царила почти полная тишина. Почти полная, поскольку Арчибальд Фулд в мятом костюме, держа в руке полупустую бутылку джина, горланил солдатские песни в хвосте самолета. Он ушел туда, чтобы его не беспокоили. Перспектива нового подъема в сине-зеленую бездну вызывала в нем тошноту. Все вокруг него вращалось. Он уселся на пол и отхлебнул еще джина, залив рубашку.

Баньши приостановила работу в своем кабинете и прислушалась. Идиот налакался в усмерть. Она схватила скальпель, лежащий на металлическом подносе. Плюшевый медвежонок слегка повернул голову в ее сторону. Поврежденный глаз позволял видеть немногое — лишь кривую усмешку и пустые глаза мучительницы. Лицо Баньши походило на безумный коллаж, разделенный надвое, — расчетливость вверху, наслаждение внизу.

— Уверена, у тебя еще достаточно энергии, мой дорогой, — пропела колдунья. — Той нежной энергии, которой наградила тебя Лилит, сжимая в пухлых ручонках, пока ее не похитили у меня.

Она схватила плюшевого медвежонка за бок и вонзила скальпель в его брюхо, потом сделала длинный надрез. На медвежонке было множество шрамов — на теле, лапах, голове. Их грубо зашивали, и игрушка походила на зверька, попавшего в руки ребенка-садиста. От боли медвежонок дернул головой. Баньши засунула руку в соломенные внутренности, порылась, раздвинула разрез и наконец нашла то, что искала. Ее глаза засверкали. В ее руках был кристалл энергии. Почти мертвый медвежонок уронил голову.

Колдунья покинула кабинет — из ее сжатого кулака вылетали лучи света. Забыв обо всем, она поднесла кристалл ко рту и проглотила его. Энергия пропитала ее тело. Мышцы стали тверже. Ощущения обрели новую остроту. Кармилла вновь стала всемогущей. Она радостно потерла ладони, прошла мимо грядки с колдовскими растениями и влетела в пилотскую кабину, даже не воспользовавшись лестницей.

Гарнье разглядывал когти на правой руке, когда она оказалась рядом. Он схватил ее за бедра, усадил к себе на колени, сунул нос в углубление у шеи. Человек-волк втянул запах крови через кожу своей женщины, лучившейся чудовищной энергией. Его ласки стали откровеннее... Баньши живо высвободилась.

— Нет настроения, — бросила она.

Направилась к приемопередатчику и просмотрела сообщения, несущиеся в Эфире. Она уже послала ультиматум Совету колдунов, когда освободила вдову, едва не погибшую от апоплексии. Послание было составлено в повелительном тоне, в нем сообщалось, что Кармилла Баньши из Базеля образовала новое сообщество из четырех святилищ — Гуэлля, Дельф, Санта-Клары и Стоунхенджа. Получив такую власть, она собиралась нарушить запрет в ближайшую Вальпургиеву ночь и, наконец, с открытым забралом использовать все могущество, необходимое для задуманной операции. Дьявол будет вызван по всем правилам. И возьмет в жены Кармиллу Баньши, которая тем самым установит новое владычество черной магии. В послании о Лилит не упоминалось. Но ультиматум мгновенно подействовал.

Колдуньи и колдуны всего мира и всех мастей буквально разогрели Эфир до кипения. Те, кто был «за», составляли большинство с того момента, когда колдовство было обречено на молчание, на скрытность, на всякого рода сговоры с местными властями. Как Баньши и предполагала, Жантар Мантар уже вступил в свою роль примиряющего арбитражного судьи. Он созвал на послезавтра чрезвычайное совещание в своем святилище, чтобы каждый представитель мог добраться до места вовремя.

— Никаких новостей от Пифии? — спросил Гарнье.

— Она прибудет. Как и Карнуты. Это в их интересах.

Она взъерошила непокорные волосы своего компаньона, который дернулся, читая послание. До сих пор и речи не шло, чтобы Баньши отдалась Дьяволу. Он даже устроил сцену ревности, но Баньши тут же сумела подавить ее, а потом отправилась пытать плюшевого медвежонка. Неужели ее дружок все еще беспокоился?

— Будешь исполнять роль любовника, — успокоила она его. — Они резвее законных мужей. И им не надо возиться с орущим потомством.

— А если Дьявол не захочет тебя?

— У меня есть аргументы, о которых ты пока не знаешь.

Заинтригованный Гарнье вздернул бровь.

— Цветок готов, — сообщила она. — Пора проверить возможности на индивидууме лямбда.

Она вгляделась в тени, проносившиеся под гидросамолетом. Они подлетали к Вьетнаму и излучине Желтой реки. Баньши взялась за руль и пустила мастодонта по довольно крутой траектории вниз. Вскоре они разглядели джунгли, рифы, на которых пенились морские валы. Чуть дальше местность выравнивалась, а черную землю разрезали многочисленные рукава черной воды.

Они спустились еще ниже и летели, едва не задевая верхушки деревьев. «Геркулес» тяжело сел на илистую воду и со стоном затормозил. Потом остановился и стал дрейфовать по поверхности болота. Полную луну закрывали облака. Пронзительно прокричала цапля. Баньши вышла из пилотской кабины и спустилась по лестнице. Гарнье следовал за ней по пятам.

— Мы прибыли? — простонала вдова Винчестер из своих апартаментов на нижней палубе.

— Нет еще! — крикнула Баньши. — У нас техническая стоянка!

Дошла до своей грядки, переступила через второстепенные растения и присела перед Орхидеей кармилла. Цветок с лепестками кошмарного цвета распустился на верхушке прута, усеянного шипами. Кармилла схватила одну из тычинок — у орхидеи их было тринадцать, — вырвала ее и уложила на маленький верстак рядом с грядкой. Откупорила пузырек, бросила туда растительный фрагмент и закрыла его.

— Раствор йода, — объяснила она. — Зелье будет готово через пять минут, как только высвободится андроцей.

Через пять минут тычинка растворилась. В пузырьке осталось несколько глотков бесцветной жидкости. Баньши взяла пузырек, прошла мимо камеры с медвежонком и открыла дверь в хвостовое отделение. У стенки валялся мужчина, так и не выпустивший из руки пустую бутылку из-под джина.

— Отброс общества! — сплюнул Гарнье. — Не понимаю, почему мы все еще цацкаемся с ним.

Баньши пропустила замечание мимо ушей и тряхнула муниципа за плечо.

— Муниципальный совет через четверть часа, — пробормотал он. — Не готов. Вызовите мою секретаршу.

Колдунья отвесила муниципу сильнейшую пощечину — Арчибальд Фулд тут же вскочил на ноги. Удар, усиленный магией, мгновенно отрезвил его.

— Черт подери, Кармилла! — взорвался он. — Я вам не позволю... Ой. — Он потер лоб, ощутил свое зловонное дыхание, с отвращением бросил взгляд на бутылку. — Хватит. Приказываю вам отвезти меня в Базель. Или...