Климат
В рамках геополитического подхода нас будут интересовать только глобальные климатические факторы, смещающие границы субконтинентов и тем провоцирующие экспансию в форме торговли или войны. Таких факторов всего два. Это режим Гольфстрима, в свою очередь обусловленный океанскими регрессиями и трансгрессиями, то есть температурной динамикой современного межледниковья, и режим центрально-азиатского антициклона[13]. Ни тот ни другой не поддается управлению со стороны человека.
Историю глобальных изменений погоды в Европе за последнюю тысячу лет мы можем уверенно проследить, выделив климатический оптимум (IX—XIII века) и малый ледниковыйпериод (конец XVI — начало XIX века)[14]. Резкое потепление, сделавшие Гренландию зеленым островом и превратившее побережье Ньюфаундленда в Винланд, сопровождалось экспансией викингов на севере Европы и монгольскими завоеваниями по всему Евроазиатскому суперконтиненту. К той же эпохе относится столь ключевой момент истории, как Крестовые походы, что вряд ли случайно.
Малый ледниковый период характеризуется снижением численности населения европейского субконтинента (по другим геополитическим регионам нет надежной статистики) и внутренней политической нестабильностью, сменой парадигм духовной и социальной жизни.
В настоящее время повсеместно предсказывается глобальное потепление, но представляется, что основания для такого прогноза недостаточны[15]. Попытки экстраполировать средне-длительные (порядка сотен лет) климатические кривые приводят к неоднозначным результатам. Похоже, что на рубеже II и III тысячелетий н. э. климат находится в неустойчивом равновесии и может измениться как в ту, так и в другую сторону.
Представляет значительный геополитический интерес современное поведение азиатского антициклона. В течение последних лет над Центральной Азией, Индией и Индийским океаном возникло так называемое «бурое облако» — двухкилометровый слой, состоящий из продуктов сгорания.
«Бурое облако» снижает количество солнечной энергии, достигающей земной поверхности, на 10-15%, одновременно перегревая нижние слои атмосферы. В результате цент-ральноазиатский антициклон расширился, что привело к перманентным засухам в Афганистане, Пакистане, на севере Индии. Напротив, окраины Евроазиатского суперконтинента (Западная Европа, Китай, южная Индия и Бангладеш) подверглись крупнейшему за последние сто пятьдесят лет наводнению.
Если новые очертания центральноазиатского антициклона обретут стабильность (что представляется весьма вероятным), подобная карта погоды — засуха в центре Евразии и летний сезон дождей на ее периферии, — будет повторяться из года в год.
Понятно, что такое глобальное изменение погоды, даже если оно не будет сопровождаться общим потеплением или похолоданием, приведет к изменению равновесия между геополитическими структурами. Это вновь заставляет нас предсказать затяжной вооруженный конфликт в Центральной Азии, где сталкиваются интересы ряда крупных игроков на мировой шахматной доске.
Народы и государства
Следующим важным элементом геополитического планирования являются этносы, рассматриваемые как источник демографического ресурса. Вслед за Л. Гумилевым современная геополитика характеризует этнические группы их пассионарностью [Гумилев, 1993]. На данном уровне исследования учитывается также общая численность населения и его плотность, половозрастная структура населения, знак и величина прироста, средневзвешенный уровень образованности.
Существование этносов структурируется национальными государствами, большинство из которых, однако, не являются субъектами геополитического планирования. Вообще говоря, современная геополитика принимает положение теории глобализации, согласно которому на смену политэкономии стран приходит интегральная политэкономия макрорегионов.
Игроками на мировой шахматной доске являются только Империи — государства, для которых выполняются следующие условия:
• есть осознанная и отрефлектированная населением/или элитами ассоциированность с одной из самостоятельных геополитических структур («Америка для американцев»);
• существует один или несколько этносов, соотносящих себя с данным государством;
• хотя бы одним из этих этносов проявлена пассионарность в форме господствующей идеологии;
• у государства наличествует определенное место в мировой системе разделения труда;
• государство смогло сформировать собственную уникальную цивилизационную миссию, иными словами, оно способно ответить на вопрос, зачем оно существует?
Из национальных государств такими обобщенными Империями являются сегодня только Соединенные Штаты Америки, Япония и Китай. Заметим, играй мы на карте двадцатого столетия — игроком был бы Советский Союз, а на карте девятнадцатого — Великобритания. Региональные объединения также способны создавать имперские структуры, и не подлежит сомнению, что Европейский Союз должен рассматриваться как один из ведущих мировых игроков. Внесем в этот весьма привилегированный список также Россию, несмотря на ее крайне низкий экономический и политический статус в современном мире. Хотя бы по традиции: Россия имела все отличительные признаки Империи по крайней мере последние двести лет. Даже если сейчас она утратила некоторые из них (что неочевидно), она должна учитываться в среднесрочном геополитическом реестре[16].
Весьма интересная ситуация сложилась в афразийском регионе. Ни одно из государств этой геополитической общности не имеет ни собственного места в мировом разделении труда, ни уникальной миссии. Но все вместе — страны Афразии обладают и тем и другим! Можно с уверенностью прогнозировать в этом регионе напряженную борьбу за субъектность, в ходе которой выделится сила (государство, группа стран либо социальная структура внегосударственного типа, например династия), способная возглавить регион, утилизировав его ресурсы под свои задачи. Одной из таких задач станет, несомненно, ассимиляция Центральноазиатского субконтинента.
Недавнее решение ряда африканских лидеров о создании собственного Союза вряд ли приведет (по крайней мере, в рассматриваемой нами среднесрочной перспективе) к появлению нового мирового игрока. Весьма вероятно, однако, что изменится стратегический статус центральной и южной Африки, где возникнет новый геополитический субконтинент[17].
ПРИМЕРНЫЕ ПАРТИИ (1)
Как известно, для понимания шахматной стратегии анализ сыгранных партий не менее важен, чем изучение теории. К геополитической игре это относится в не меньшей степени.
Первым военным конфликтом, который мы рассмотрим с геополитической точки зрения, будет Русско-японская война 1904—1905 гг.
Событийная фабула широко известна.
Впервые Россия обратила внимание на Тихий океан в конце XIX века. Очередная русско-турецкая война завершилась вмешательством Великобритании и Германии, вследствие чего геополитическая цель — Проливы — была оттеснена в неопределенную перспективу. Стало очевидно, что Россия вновь «не вписалась» в европейский контекст и не в состоянии проводить в Европе сколько-нибудь конструктивную империалистическую политику.
В этих условиях была предложена новая и весьма перспективная стратегия — переориентировать военные, политические и коммерческие интересы страны на Дальний Восток, создать крупнейший на Тихом океане флот, способный в этих отдаленных водах соперничать с британским, и переформатировать в свою пользу тихоокеанскую систему международной торговли.
Новый план подразумевал, что Россия отказывается от своей сугубо континентальной ориентации: она строит коммерческий и военный флот, развивает у себя не «юнкерский», а «грюндерский» капитализм.
13
В последние годы была выдвинута модель, объясняющая крупномасштабную структуру погоды на земном шаре особенностью поведения течения Эль-Ниньо. Пока не удалось получитьсколько-нибудь достоверных подтверждений данной гипотезы.
14
В разных источниках цифры несколько варьируются, что связано с различием статистических методов, применяемых исследователями для выделения климатических эпох.
15
Концепция глобального потепления заслуживает более подробного рассмотрения, поскольку сама по себе является геополитическим оружием. В настоящее время речь идет чаще всего об антропогенном потеплении, вызванном выбросом в атмосферу так называемых «парниковых газов» (СО, СО? и некоторые другие).«Киотский протокол» регламентирует выброс этих газов различными государствами и тем самым устанавливает неявный, но действенный контроль над развитием их промышленности. Существование парникового эффекта, строго говоря, не доказано. Такой эффект наблюдается в теплицах, но там ключевую роль играет не газовый состав атмосферы парника, а эффекты отражения/преломления света на границе парника. Связь высокой температуры поверхности Венеры с парниковым эффектом, по крайней мере, неочевидна. С другой стороны, данные палеонтологии в целом подтверждают концепцию, согласно которой на Земле тем холоднее, чем больше свободного кислорода в ее атмосфере, и с этой точки зрения «парниковые газы», связывающие кислород в оксидах углерода и азота, действительно способствуют нагреву земного шара. Но характерные для палеонтологии темпы изменения температуры составляют единицы градусов в миллиарды лет. В рамках гляциологического подхода современность — это последняя четверть довольно холодного межледниковья, разделяющего два последовательных катастрофических оледенения. Поскольку сохраняются не только ледниковые щиты Антарктиды и Гренландии, но и морские льды Арктики (во время предыдущего межледниковья Северный Ледовитый Океан был открыт), ни о каком глобальном потеплении не может быть и речи.
Для климатолога ситуация выглядит несколько иной. Действительно, последние сто-сто пятьдесят лет Земля теплеет (примерно на полтора градуса в столетие), но этот процесс никак не связан с антропогенной деятельностью и просто свидетельствует о том, что «малый ледниковый период» сменяется очередным «климатическим оптимумом». Геологи замечают, что ледниковые периоды связаны с дрейфом континентов— необходимо, чтобы географический полюс находился на материке, но в достаточной близости от моря. В нашем случае роль холодного континента играет Антарктида, а подпитка ледникового щита влагой осуществляется за счет циркульантарктического течения. Для того чтобы началось глобальное потепление, необходимо либо переместить Антарктиду, либо закрыть пролив Дрейка. Ни то ни другое не в человеческих силах.
Для биолога непонятна сама проблема глобального потепления, в теплые «термоэры» биологическая продуктивность Земли выше, чем в современную эпоху, тем самым повышение средне-земной температуры полезно для человечества. Наконец, с точки зрения физика самое быстрое, катастрофическое, таяние ледяных щитов потребует нескольких тысяч лет. Таким образом, в самом худшем случае подъем уровня мирового океана не будет превышать 0,5-0,7 сантиметра в год. Такая опасность не выглядит актуальной. В этой ситуации понятно нежелание ряда стран, в т. ч. США и России, компрометировать себя подписанием Киотского протокола и ставить развитие своей индустрии в зависимости от доброй воли европейских государств.
16
Крупнейшие западные геополитики, в т. ч. 3. Бжезинский [Бжезинский, 1999] и С. Хантингтон, признают за Россией статус игрока, хотя это обстоятельство вовсе их не радует.
17
В значительной мере это будет определяться позицией Кении, единственной африканской страны, утвердившей свои собственные жизненные форматы.
