— Он.

Миа указывает на меня пальцем.

— Мой муж не хочет, чтобы я возвращалась на работу. Я пытаюсь убедить его, что мне скучно весь день, пока наши мальчики в школе. Но он считает, что женщины не должны работать вне дома, как только они выходят замуж. В этом вопросе он такой старомодный. Я полагаю, это очаровательно. Думаю, он хочет, чтобы я была только для него. — Миа подмигивает мне, улыбаясь. Однако я не верю, что улыбка искренняя.

Призрак Подросткового Будущего говорит:

— Это круто. В том смысле что, я думаю, если вы хотите работать, он должен позволить вам. Каждый должен иметь возможность делать то, что он хочет, но, похоже, у вас довольно выгодная сделка. Лично я предпочту выйти замуж за богатого парня, остаться дома и рожать детей.

Я нашел неожиданного союзника, с кольцом в носу и черной подводкой для глаз, парящей, как летучие мыши, над обоими глазами. Думаю, можно сказать, что у нее свой собственный стиль.

— Да, моя жена живет мечтой, идеальным сценарием, как и ты однажды. — Я киваю Мии, которая смотрит на меня и качает головой в медленном, размеренном «нет». — Можно нам счет, пожалуйста? И коробочку на вынос для моего последнего кусочка.

— Конечно, — говорит официантка, поспешно удаляясь. Интересно, пугаем ли мы ее сейчас больше, чем она меня?

— Ты единственный в своем роде, Пол, — произносит Миа. Она легко выскальзывает из нашей кабинки. Мне кажется, что она убегает от меня, но это смешно. Мы приехали сюда вместе. Ей некуда бежать. — Я подожду тебя у машины. Мне нужно позвонить. Клаудии.

— Скажи ей, что деньги будут на счету через полчаса, — говорю я. Миа поворачивается и идет к выходу, толкает обеими руками и с грохотом выходит через сетчатую дверь. Я смотрю, как она идет по тротуару, пока не исчезает. Мне нужно снять это напряжение, успокоить ее. Моя жена не должна убегать от меня, она должна быть рядом со мной. Я хорош в этом, напоминаю себе. Обычно я спокоен и держу себя в руках, пряча огонь глубоко внутри. Последние шесть месяцев были тяжелыми, и я немного потерял свою власть над домом — судя по этому представлению, а также по разговору в машине, кажется очевидным, что Миа мной недовольна. Но я не волнуюсь. Я знаю Мию, мою чуткую, милую жену. И, конечно, у меня есть свой план.

Я тоже ненадолго подумываю о том, чтобы позвонить. Было бы приятно поговорить с кем-то добрым и любящим, с кем-то, кто все еще влюблен в меня. Но я советую себе не делать этого.

Для этого еще будет время.

14-00 часов.

Я оплачиваю счет и засовываю последний кусочек блаженства в коробку, чтобы насладится позже. Здесь так дешево по сравнению с ценами в городе, и я щедро даю чаевые розововолосой девушке. Я вижу, что она наблюдает за мной, явно привлеченная взрослым, утонченным и успешным мужчиной. Без сомнения, ей бы хотелось, чтобы в ее жизни был такой отец. Улыбаюсь и выскальзываю из кабинки. Мне нужно сосредоточиться. Мне нужно найти Мию.

Надеваю очки, выходя на солнечный свет и на оживленный тротуар. Туристы прогуливаются взад и вперед по этой главной торговой улице, трижды пересекая ее, создавая препятствия для любого нормального жителя, бездумно петляя и бросаясь в художественные магазины и магазины безделушек. Должно быть правило, согласно которому взрослые не могут ходить по трое в ряд или даже по двое по переполненным тротуарам. Все должны идти гуськом, держа цель в поле зрения, быстро и целеустремленно. К сожалению, люди большую часть времени похожи на овец. Им нужен пастух, иначе они превратятся в беспорядочное месиво.

Кроме детей, понимаю я, когда мимо меня пробегает банда подростков. Они целеустремленны. Наши дети ничем не отличаются. Они любят эту улицу. Здесь, внизу, они могут купить конфеты и дешевые новые игрушки за четвертаки и, самое большее, за доллар. Я вижу, как мимо проносится пара мальчиков на велосипедах, и с нежностью думаю о своих сыновьях. Я скучаю по ним, прямо сейчас. Вспоминаю, как они махали своими маленькими ручками на прощание, когда я высаживал их сегодня утром в школе. Такие милые, такие доверчивые. Я скоро снова буду с ними. Ну, а прямо сейчас мне нужно найти свою жену, и мне не терпится добраться до коттеджа.

Я замечаю Мию, и меня охватывает облегчение. Она прислонилась к боку «Форда» и смотрит на меня, разговаривая по телефону. Машу ей, но она не отвечает. Она заканчивает свой телефонный звонок, когда я сокращаю расстояние между нами. Я притягиваю ее к себе, осторожно, чтобы не испачкать жирной коробкой от пиццы ее прекрасный синий свитер.

— Дорогая, давай больше не будем ссориться. Давай подумаем о твоей работе, а не просто ухватимся за первое предложение. Если после того, как ты немного подумаешь, после того, как мы вместе взвесим все «за» и «против», ты все еще будешь заинтересована в том, чтобы вернуться в рекламный бизнес, давай отправим твое резюме и получим предложения от разных компаний. — Проблема решена. Это то, чем я занимаюсь.

Миа смотрит мне в глаза, ее губы приоткрываются, но она не произносит ни слова. Я отпускаю ее и открываю перед ней пассажирскую дверцу, и она проскальзывает в машину. Закрываю за ней дверь и иду в свою сторону, посмеиваясь при воспоминании о нашем первом свидании и о том, что могут изменить десять лет.

— Мы почти добрались до твоей клубники, — я меняю тему. — Пришло время увидеть твоих маленьких клубничных деток.

— Да, ты прав. Мне не терпится посмотреть, как у них дела, — говорит она. Ее слова звучат искренне, счастливо. Я думаю, мы вернулись в нужное русло. Нажимаю кнопку, чтобы опустить наши окна, наслаждаясь бризом с озера слева от меня.

Между озером и этой улицей находится сердце Лейксайда, главный парк с полем для гольфа, детской игровой площадкой, беседкой для выступлений и кортами для шаффлборда[3]. Шаффлборд здесь — серьезный бизнес. Я слышу, как дважды прозвенел церковный колокол. Два часа. Этот день проходит слишком быстро.

После парка велосипедов становится меньше, и я могу ехать немного быстрее, теперь пятнадцать миль в час. На Лорел-стрит я поворачиваю направо, заставляя себя игнорировать огромный коттедж Бунов, возвышающийся на углу, надеясь, что они не приехали на выходные.

Оказавшись на Лорел, вижу наш коттедж, слева от меня, ярко-белый на фоне пышной зеленой травы нашего двора. Я сворачиваю на нашу подъездную дорожку и, переводя дыхание, останавливаю машину. Еще до того, как выключаю зажигание, Миа выходит из машины, не сказав ни слова. Я ставлю машину на стоянку и тянусь за коробкой, которую поставил на пол позади себя. В ней лежит последний кусок пиццы с обеда, и меня так и подмывает проглотить его прямо сейчас. Но я должен следовать за Мией. Она, без сомнения, направляется проверить свой урожай клубники.

Последовав за ней на задний двор, я вздрагиваю. Рядом с Мией стоит мужчина и смотрит вниз, в сад. Мужчина подтянут, с широкими плечами и темно-каштановыми волосами. Это Бак, быстро понимаю я. Я узнал бы его где угодно. Они стоят так близко, что их плечи почти соприкасаются. Бак и Миа. Как долго он торчит здесь, ожидая прибытия Мии? Является ли ее приезд главным событием его дня, его недели?

— Привет, Бак, — говорю я, мой голос отражается от заднего забора, звуча громко и сильно. «Я защищаю то, что принадлежит мне», — говорит голос.

— Пол, — приветствует Бак, оборачиваясь и протягивая руку. Его точеное лицо выбрито и без морщин. Я замечаю ямочку на правой щеке, которую раньше не видел. Как мило. Крепко пожимаю его руку, надеясь, что ему больно.

— Они пустили корни, Пол. Бак оказал мне такую услугу, заботясь о них, — говорит Миа. Ее голос сочится восхищением и любовью, совсем не похожим на тот тон, который я испытывал большую часть сегодняшнего дня. Она кладет руку на предплечье Бака и добавляет:

— Я лучше пойду помогу Полу разгрузить машину. Приходи сегодня вечером на коктейль.