Поскольку Варгас по-прежнему молчал, то ответил араб:

— Это слишком просто. И я задаюсь вопросом, нет или в вопросе подвоха. Первые два имени — это правившие на Полуострове визиготские короли.

— Превосходно!

— Но вот кто такие Сикст и этот Винцент Феррер, я не знаю. Может, фра Варгас нас просветит?

Монах не прореагировал.

— Я вам скажу, — предложил Эзра. — На настоящий момент имя Сикст носили четыре папы. Пока что я не могу сказать, который из них имеется в виду. Что до Винцента Феррера, то это убийца, кровный враг иудеев. Его имя вызывало дрожь во всех еврейских гетто Испании с 1406-го по 1409 год. На его руках крови моих братьев не меньше, чем у проклятого Пабло де Санта-Мария. Единственная между ними разница: Винцент Феррер не еврей по происхождению, а потомственный христианин и доминиканский монах.

— Два короля-визигота, один папа, один палач, — скрестил араб руки на груди. — И что дальше?

Он взял листок с четвертым главным Чертогом.

— Ну, самое малое, что можно сказать: перечисляя все эти проклятия, Баруэль проявил в отношении к вам чудовищную жестокость, ребе.

Замечание, казалось, Эзру нисколько не обидело, и он спокойно ответил:

— Единственное, что доказывают эти стихи, — Всесильный проявил неизмеримую терпимость к своему народу, простив все эти прегрешения, значит, Он любил народ израилев больше всех других народов.

— На вашем месте я бы не был так в этом уверен. Некоторые цитаты весьма впечатляют. Настолько, что невольно задаешься вопросом, а прощал ли Всевышний вас вообще.

— Объясните!

Шейх забрал у Эзры листок.

— Вот смотрите, например: Отведет Господь тебя и царя твоего, которого ты поставишь над собою, к народу, которого не знал ни ты, ни отцы твои, и там будешь служить иным богам, деревянным и каменным. Вам не кажется, что тут есть некоторая параллель между исходом евреев из Вавилона и их приходом в Испанию, где они очень скоро познали жуткие унижения? И вот этот отрывок: Пошлет на тебя Господь народ издалека, от края земли; как орел налетит народ, которого языка ты не разумеешь, народ наглый, который не уважит старца и не пощадит юноши.

— Я отлично вижу, на что вы намекаете, — мгновенно отреагировал Эзра. — Но почему вы тогда ограничиваетесь Полуостровом? Во многих странах нас преследовали и гнали. Так что мы можем сколько угодно твердить: И рассеет тебя Господь по всем народам, от края земли до края земли. Но и между этими народами не успокоишься, и не будет места покоя для ноги твоей. — Он скупо улыбнулся. — Я как-то сказал фра Варгасу. Евреев не существует. Это изобретение человека. Нынче умираем мы, завтра настанет черед кого-то другого. — Он ткнул скрюченным пальцем в шейха: — Вас, например. Вас или других вашей крови.

— А разве уже не так?

— Нет, дорогой мой. Пока еще нет.

— Тогда да хранит нас Милосердный…

— Оставим эти мрачные предсказания и покончим лучше с этой загадкой, — предложил раввин. — Помимо воли Баруэля, который хочет провести параллель с былыми предсказаниями и нынешними событиями, в перечислении этих кар Господних он вставил подсказки, которые должны привести нас к следующему этапу пути. Если хорошенько проанализировать данный текст, то выявляются четыре неточности. Возьмем первую: И предал их Господь в руки Мадианитян на 1391 год.

— Если доверять вашей памяти — а как иначе? — то это цитата из Книги Судей.

— Это как раз одна из странностей, о которых я говорил. Точная цитата звучит следующим образом: «И предал Господь их в руки Мадианитян на семь лет. Тяжела была рука Мадианитян над Израилем». Вы хорошо расслышали? Семь лет. А Баруэль, однако, пишет 1391 год. Полагаю, для всех нас совершенно очевидно, что это вовсе не ошибка. Мы можем, как вы понимаете, ночами напролет пытаться найти смысл этой цифры, подвергая ее всяким математическим действиям. Что, на мой взгляд, совершенно излишне. Я считаю, что эти четыре цифры всего лишь означают год.

— А что в нем такого особенного?

— Тысяча триста девяносто первый год был поворотным. Тогда произошли первые погромы за столетия совместного сосуществования. Чудовищная волна погромов смела еврейские кварталы в Севилье, потом в Андалусии и Арагоне. По весьма приблизительным оценкам погибло от пяти до десяти тысяч человек. И это было исходным моментом дальнейших событий. С этого года подобные погромы, более или менее зверские, повторялись несколько раз и привели к дискриминационным указам, принятым Кортесом Вальядолида в 1412 году. Согласно этим указам, евреи не должны покидать пределов своих кварталов, их общение с христианами сведено к минимуму. А также это сильно усложнило проведение религиозных отправлений.

Сарраг, не подтверждая и не опровергая слов раввина, предложил ему продолжать.

— Вторая странность — имя Винцента Феррера в следующей цитате из Книги Судей. Цитирую: «Когда умер Гедеон, сыны Израилевы опять стали блудно ходить вслед Ваалов, и поставили себе богом Ваалверифа». Зачем вставлять сюда Феррера? Зачем этот анахронизм? Что же до третьей странности… Опять цитирую: «Сыны Израилевы продолжали делать злое пред очами Господа, и служили Ваалам и Астартам, и богам Арамейским, и богам Сидонским, и богам Моавитским, и богам Аммонитским, и богам Филистимским; а Господа оставили и не служили Ему. И воспылал Господь на Израиля, и Он предал их в руки Аммонитян». Там нет никакого Сикста, четвертого царя Аммонитян. Папа Римский, царь Аммонитян? Это смешно! И последняя странность Баруэля: Сыны Израилевы опять стали делать злое дело пред очами Господа, и Он предал их в руки потомка Соломона, сира де Винцелара. Предлагаю вам на спор найти во всей Торе хоть один стих, где упомянут этот сир де Винцелар. Вам ведь известно мое знание Священного Писания… — воззвал он к монаху.