Космос рекомендует провести населению массовый курс лечения от трупоголизма. Поначалу, конечно, будет ломать.

У Истинного Учителя Истины (то есть меня) часто спрашивают, существуют ли для меня какие-нибудь принципы. Человек, в последний раз задавший этот вопрос, подвиг меня на открытие любопытного вида мутантов. Случилось это на философском диспуте о природе кризиса, проходившем на Малой Никитской 10.11.2008.

…Зная, как непросто сейчас приходится философам, я велел секретарю Н. Кудрявцеву погрузить в джип ящик коньяку и сотню плиток белого шоколаду. Всё это Кудрявцев со свойственной ему виртуозностью расставил и разложил в углу зала, где проходила встреча. После официальной части моё внимание привлёк упитанный (вообще философы меня обнадёжили: самым худощавым среди них оказался я сам) мыслитель с глубокими залысинами. Он не стал пить коньяк, а заказал себе зеленый чай и "обязательно только пиалу".

— Вы со своей Пользой Человечеству не даете никаких реальных рецептов. — добродушно сообщил он мне, наливая чай. — Нужны принципы, которые работают. Человек в каждый момент должен знать, что делать, исходя из них. Вы вот про пользу да про пользу, а сами коньяк пьёте и сигаретой надымили.

— Вы уж простите, голубчик. — засмеялся я.

— Мы предлагаем всеобъемлющий, но простой подход — Принцип Всенародного Смирения. — продолжил философ. — Наш народ за тысячелетие выработал бесценную культуру всепрощения, умения уживаться с обстоятельствами, умения перетерпеть. Англо-саксонский, фашистский по сути принцип справедливости, неизбежно приводящий к поиску виноватых и геноциду, нам чужд. Свойственный малым нациям принцип противостояния всему миру и внутренней взаимопомощи — может позволить себе только маленькая, замкнутая община. Наше оружие — смирение, терпение и… блин, это жасминовый! Какого хрена?!

Мой собеседник ушел скандалить в бар, а я поставил ему в спину диагноз. Мыслитель оказался мутантом, специально выведенным Внеземными Цивилизациями для дискредитации человеческой мысли. Проф. Инъязов придумал для такого рода больных название "Принц пиальный" (ПП) — ввиду их глубокой принципиальности в бытовых мелочах, уровня самомнения и производимого на окружающих комического эффекта.

Увечность ПП заключается в том, что между исповедуемыми ими Глобальными Принципами и их отражением в мелочах, которые больные блюдут свято, — находится огромная дыра, а в ней свистит ветер.

ПП легко узнаваем в любой компании: заявив, что он не будет «это» есть и пить, потому что пост, он обязательно исподтишка понаблюдает за вашей реакцией. Если он декларирует Восточную Мудрость, то неминуема пиала с зеленым чаем. Известный всем окружающим факт, что ПП при этом кинул кого-нибудь на деньги или изгнан второй женой за адюльтер, им игнорируется. Напоминание о подобных свершениях ПП расценивают как подкоп под свои Всеобъемлющие Принципы.

Постоянное декларирование Вечных Ценностей дает пиальным принцам уверенность, что они не просто так, а продвигают в мир нечто светлое. Талмудическое занудство в мелочах укрепляет их убежденность, что они живут строго по своим Принципам. Плотно упаковав таким образом свою жизнь в сверхзадачи и мелочи, они втихую выдают себе индульгенцию собственно жить — по обстоятельствам. То есть как попало. По их мнению, это "как попало" вполне уравновешивается их сверхзадачами и выпиванием чая только из пиалы.

Так, собственно, и появляются наштампованные в ужасающем количестве ПП-мутанты, окружающие нас.

Постящиеся мега-патриоты, под кризис урезающие зарплаты сотрудникам, чтоб достроить виллу; ультра-демократы, страстно вопящие "быдло! быдло!" и искренне презирающие продавщиц; ревнители Семейных Ценностей, бросившие платить алименты еще в 1998 г.; пузатые Воспеватели Человеческой Красоты и Духовности, отчаянно пристающие к девчонкам помоложе. Числа им несть.

…Поэтому я, Авраам Болеслав Покой, пью кофе и коньяк, курю и ем что попало. Человечество — в лице Секретариата — не против: ибо зарплаты я поднял вовремя.

Выйдя из затяжной медитации в минувшую пятницу, Истинный Учитель Истины (то есть я) обнаружил примерно то, что ожидал. Секретариат из страха перед кризисом проел в суши-барах большую часть неприкосновенного фонда и теперь, перейдя на крошку-картошку, с виноватым остервенением следил за порядком в доме. Проф. Инъязов отправился в лекционный чёс по Восточной Европе. Я размялся в тренажерном зале и отправился по первому попавшемуся приглашению — на круглый стол в Дом Художника. Там я немедленно диагностировал крайне актуальное заболевание.

…Круглый стол обсуждал пути выхода из кризиса и его возможные социальные последствия. Как обычно, на встрече не было В.В. Путина. Там также не присутствовало ни одного водителя маршрутки, ни одного заводского рабочего и ни одного представителя от моногородов. Вместо этого там были т. н. аналитики — люди неопределенной социальной ориентации, заведомо не управляющие ситуацией сверху и как чорт ладана боящиеся заняться ею снизу. Свою задачу собравшиеся видели в том, чтобы доказать друг другу, насколько их шаманское гадание о настроениях верхнего и нижнего мира верней, чем у оппонентов. Я ушел через полчаса: присутствующие дословно разыгрывали открывающую сцену "Хождения по мукам" А.Н. Толстого, а его я уже читал.

В коридоре ко мне пристал шустрый тридцатилетний юноша с хвостиком, оказавшийся корреспондентом интернет-издания. Он c искренней заинтересованностью спросил:

— А как вы думаете, что будет? В смысле — пойдет власть на применение силы в случае крупных народных волнений?

— Народ и сейчас крупно волнуется, голубчик. — засмеялся я.

— Но если будут организованные выступления…

— Вы их, стало быть, уже организуете? — заинтересовался я, остановившись.

— Не, ну я-то кто?… — смутился молодой человек.

На этом месте мне всё стало ясно. Его действительно волновало, что произойдет — но сам он физически не мыслил себя участником процесса. Юноша, как и оставленные в зале аналитики, оказался обычным бисоциалом.

Термин, за отсутствием проф. Инъязова, придумал я сам — по аналогии с бисексуальностью. Бисоциальность — это утрата понимания, к какому классу принадлежишь, и ожидание, что кто-нибудь другой наконец овладеет тобою сверху или снизу. Именно бисоциальность, в последние десятилетия накрывшая оба полушария, и является истинной причиной нынешнего глобального кризиса.

На этой мысли стоит остановиться подробнее. Полтораста лет назад ни один штукатур не тешил себя мыслью, что он станет жить в доме с колоннами и ездить в пролётке с кучером. Ни один письмоводитель не полагал, что когда-нибудь отправится отдыхать в Ливадию или на Кавказ. Спрос на аксельбанты среди извозчиков, журналистов и ткачих также был крайне низок. Надежд на прыжок в шикарность не было. Существовала, однако, классовая солидарность: доходило до того, что наезды на шахтеров в Англии вызывали забастовки ткачей в Америке.

Всё изменилось в двадцатом столетии, когда мировая ростовщическая мысль открыла для себя массовое кредитование. Представители трудовых классов — физического и умственного — обнаружили, что целый ряд причиндалов высшего света, от автомобилей до дипломов, можно получить в долг. Беда в том, что отсюда они почему-то сделали вывод, будто и само их пребывание в рабочем состоянии есть явление временное и излечимое.

Это, разумеется, чепуха. Неслучайно английское именование ипотеки «mortgage» происходит от слов «mortuus» (мертвец) и «gage» (обещание). Общество, построенное на конкуренции, математически не может состоять из победителей. Но дать "мертвых обещаний" можно сколько угодно. Собственно, вся история ушедшего века была историей мертвых обещаний — и отнюдь не только по нашу сторону железного занавеса.

С того момента, когда рабочие поверили во временность своего эксплуатируемого состояния, "классовая гетеросексуальность" пошла на убыль. Рабочие быстро превратились в подрабатывающих — в ожидании Большого Личного Успеха. Бисоциалы продолжили ходить на работу комбинезонах и свитерах в ромбик, но душой отдались горнему миру куршевелей. Они изобрели для себя термин «миддл-класс», за которым не скрывалось ни богатства, ни силы, а одна только иллюзия, будто то и другое у них имеется. Всё это — вкупе с мантрами о вере в себя — породило самый парадоксальный вид индивидуализма, что я встречал: "Мы так верим в себя, что делайте с нами что хотите — не пикнем". Они действительно стали опорой стабильности всех цивилизованных государств — ибо вознамерились сами сесть в майбах и потрогать Семенович. Подобно одуревшей пчеле, бисоциал мнит себя просто очень маленьким медведем — и поэтому в борьбе за улей «пока» не участвует. Это «пока» в спокойные эпохи растягивается на десятилетия.