— На то он и король, чтобы все знать. А о тебе особенно, — улыбнулась я.

— Почему обо мне особенно? — захлопала длинными ресницами Милли.

— Жапал на тебя монарх, подшел, поплыл! Не томи, читай жапишку! — выпалила несдержанная нечисть, и мне оставалось лишь закатить глаза от подобной откровенности.

Зато Милисента воспрянула духом и развернула сложенный лист.

«Миледи,

Позвольте преподнести вам эти каменные сердца с той же искренностью, с которой я готов подарить вам и собственное сердце. Считаю минуты до нашей встречи.

Г.Р.»

— Ишь ты, какой шлашталюбец в короне! — отмерла потрясенная Верея.

— Романтик, — произнесла я.

— Он хороший… — с блаженной улыбкой, прижимая к себе листок с посланием, сообщила нам Милли.

Блажен, кто верует! Пусть лучше думает так. По крайней мере, по отношению к ней, монарх вполне может оказаться именно таким, а его другие дела не должны касаться Милисенты.

Собирались неспешно. За дверями шумело дамское общество. Кто-то просил щипцы для завивки, кто-то помаду взаймы. Обсуждались наряды, перчатки и даже чулки. Но нас никто не беспокоил.

А потом разом все стихло. Дамы поспешили туда, где в этот час происходило все самое волшебное.

Верея еще раз окинула нас критическим взглядом и изрекла:

— Пора.

Мы и сами это знали. Поэтому, помахав ей рукой, поспешили к выходу.

— Да шохранят ваш Прешветлые! — донеслось вслед.

Светило уже давно спустилось, и вокруг стремительно темнело, но магические фонари еще не зажгли. Кроме того, все были настолько поглощены предстоящим событием, что почти ничего не замечали вокруг. Поэтому до главного зала Тесширской академии мы добрались без происшествий.

Однако, на центральной лестнице толпились адепты. Вокруг все переговаривались, шушукались, смеялись. Вперед пропускали только преподавателей, учащимся же предполагалось встать в конец очереди и ждать. Что мы с Милли, собственно, и сделали.

От нарядов рябило в глазах. Камзолы простого кроя и украшенные обилием вышивки, драгоценных камней, золотыми и серебряными пуговицами, платья от самых простых до лучших шедевров столичных модисток. Блеск драгоценностей, сияние украшений попроще. Бальные перчатки, перья, веера. Глаза разбегались. Но даже при всем этом великолепии, на нас все равно обращали внимание, выделяя из толпы, косились и даже перешептывались.

Мы и оглядеться толком не успели, как сверху на нас почти свалился рыжий вихрь и, обняв за талии, закружил.

— Вот вы где! — воскликнул он голосом Нила. — А я на вас очередь занял. Идемте скорее!

И под недовольный ропот пришедших позже увлек нас наверх, почти к самым дверям в бальный зал.

Впрочем, очередь продвигалась довольно споро. Несмотря на то, что многие адепты пришли парами, пропускали в зал строго по одному. Вместо привычного проема соорудили светящуюся арку, по всей длине выложенную шариками талума одинакового размера. Никогда мне не приходилось видеть подобного артефакта, и не припомню, чтобы я читала о нем.

— Что это? — тихо спросила у Дайси.

— О, это очень забавная штука, — так же почти шепотом ответил он. — Я уже полчаса на нее любуюсь. Говорят, ректор после сражения при Макнайте помешался на безопасности. Ему кругом мерещатся враги. Так вот этот артефакт не пропустит чужака, под какой бы личиной он не находился. Сама сейчас все увидишь.

Контролировали процесс два преподавателя, они же смотрели и за порядком. Как раз в этот момент к арке подошла пара. Юношу я не знала. Кажется, он учился с Дайси, а вот девушка жила по соседству. Кажется, ее звали Джоан или Джудит…

— Мэтресса Джудит Нок, — произнес женский голос.

Мне показалось, что говорила сама королева Анхель. Но ведь этого просто не могло быть. Значит, каким-то образом сам артефакт устанавливал личность того, кто проходил под аркой, а потом озвучивал его настоящее имя.

Да, пусть большинство считают лорда Дина чудаком, но, скорее всего, поставить здесь такую штуковину, не только его идея. Во-первых, могли изъять не все кольца, удерживающие души. И тогда арка назовет не имя бывшего владельца тела, а того, чью душу это тело теперь носит. Кроме того, шпионам, скрывающимся под чужой внешностью тоже несдобровать.

Я бы и сама днем раньше испугалась проходить под артефактом. Сейчас же мне больше нечего скрывать.

Очевидно, слишком уж я задумалась, раз пропустила сразу два события. Во-первых, мы приблизились прямо к самому артефакту. И второе, не самое приятное событие — к нам подошли три парочки. Впереди шествовала Делия Нейтон, многозначительно повиснув на руке Люка Шортера. А чуть позади поднимались по ступеням Теренс Сайке и Родерик Финч, таща за собой двух девиц местного элитарного клуба. И, хотя указом ректора на территории академии упразднили социальное неравенство, похоже для этих отпрысков знатных семейств законов не существовало. Но больше всего меня возмутил тот факт, что никто из очереди не возмутился столь вопиющим нарушением правил. Да, принять новое правило не проблема, трудно сделать так, чтобы оно дошло до умов и сердец тех, для кого его писали.

Нил встал таким образом, что Шортеру пришлось остановиться. Ну хоть у кого-то хватило смелости противостоять выскочкам.

— Прочь с дороги, Дайси, — зашипел на него Люк.

— И не подумаю, — усмехнулся рыжий. — Мы пришли раньше и пройдем первые. Вы пойдете следом, если, конечно, другие адепты вас пропустят.

— Да ты знаешь, с кем ты говоришь? — шатен запрыгнул на ступеньку, чтобы стать вровень с Дайси, но все равно проигрывал в росте.

О, Пресветлые! И я еще считала, что Люк может исправиться? Забудьте. Нет такого рецепта, чтобы сбить с него спесь.

— Да что ты с ним разговариваешь, — послышался голос Делии. — Нас девочки вперед пропустят. Я права?

И Нейтон посмотрела прямо на меня. Видимо, она ожидала увидеть кого-нибудь из мэтресс, которые просто не посмели бы возразить королеве академии, но узрела лишь меня. Милли хоть и присутствовала на вчерашнем ужине, но Делия с ее рассеянным вниманием вряд ли ее запомнила. Но меня не узнать не могла. Именно поэтому улыбка медленно сползла с красивого лица брюнетки.

— Бьорн… — выдохнула она. — а ты, я смотрю, и на балы ходишь одна. Даже выглядишь прилично… для мэтрессы, разумеется. Я слышала, твой дядя торгует неплохими подделками и наверняка смог предоставить племяннице лучшее из того, что было в магазинах готового платья!

Разумеется, вся их компания рассмеялась от столь остроумной шутки. Им вторили все, кто стоял неподалеку и мог слышать слова Нейтон. Все, кроме Люка.

Услышав фамилию Бьорн, Шортер вздрогнул. Как-то затравленно посмотрел на меня и опустил глаза. Он прекрасно помнил все, что нас связывало, пока на его магию влиял зов самки драконов. Вопрос в том, хотел ли он об этом помнить или просто предпочел бы все забыть? Свое поведение Люк наверняка считал помутнением рассудка и сейчас стыдился недавнего прошлого, когда проявлял ко мне столь сильные чувства. Мне даже было его жаль.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А вот Делии я не собиралась спускать оскорбление, поэтому, посмотрев ей прямо в глаза, тихо, но очень четко произнесла:

— Мэтр Оудэн Гайс правая рука графа Торнборна, всеми уважаемый клерк и управляющий торговых компаний Торнборнов. И любая леди с детства знает, что самые качественные, модные и главное редкие товары можно найти лишь в магазинах этих компаний. Жаль, что матушка вам этого не объяснила. Большое упущение с ее стороны! — и я позволила себе короткую снисходительную улыбку. Просто слишком приятно было смотреть на покрасневшее от стыда и гнева лицо Нейтон. — А мой супруг ждет меня в зале, ибо спешные государственные дела заставили его прийти сюда раньше.

— Супруг? — взвизгнула Делия. — Бьорн, да ты перегрелась на осеннем солнце!

И в этот момент Милли оказалась под аркой. Пока мы спорили с компанией плохо воспитанных сопляков, один из преподавателей, пригласил мою подругу пройти в зал.