И все-таки Элла была довольна. Она вообще в последнее время лучилась оптимизмом. Узнав о новом наставнике по теоретической магии, порадовалась, что хотя бы на пяти лекциях в неделю не будет видеть Эльтеруса. Я была настроена не столь благодушно, хотя бы потому, что Агрон Дарус прибыл к нам прямиком из Академии фамильяров Эльгеора — места, где обучался кузен Фиол. Первые дни я была как на иголках и постоянно ожидала подвоха. Элла утверждала, что это происки ассоциативного мышления и я перенесла неприязнь к кузену на нового преподавателя. Вот Элле он нравился уже тем, что не трепал нервы, а материал излагал интересно и доступно. И хорошо отзывалась об Аргоне Дарусе не только Элла — наши выходцы из Эльгеора тоже были от него в восторге. Висэль даже пробило на воспоминания, и она с полчаса рассказывала, до чего же сэр Дарус чудесный наставник.

Орланд Даркинфольд окончательно вошел в образ преподавателя по “Забытой магии” и завалил нас сведениями о ритуалах и обрядах, которые активно использовались магами, пока Сигизмунд Великий — выдающийся маг-артефактор, не создал первый жезл, способный накапливать и перераспределять магическую энергию. Это изобретение ознаменовало начало эпохи невербальной магии или, как её ещё называли, магии разума. Теперь заклинания сплетались силой мысли, но Даркинфольд напомнил нам, что в некоторых мирах до сих пор были в ходу древние заклинания, маскирующиеся под рифмованные стихи и красивейшие песнопения.

Впрочем, я и сама знала это. Магия жрецов Сан-Дрима, обращенная к Богу-Солнцу, состояла из песен. Протяжные мелодии окружали меня с детства. Ещё малышкой, не понимающей истинного назначения чарующих звуков, я любила посиживать на траве вблизи храма. Чуткий слух фамильяра позволял мне наслаждаться голосами жрецов даже на расстоянии.

Я прекрасно разбиралась в вербальной магии, потому что сталкивалась с нею с детства. Вот и тест по этому разделу написала без единой ошибки. Даркинфольд внес результаты по нему в базу знаний УУМа за пару минут до начала лекции, так что мы еще шумно обсуждали ответы, когда маг-менталист вошел в аудиторию.

Поприветствовав нас кивком головы, он подошел к доске и размашистым почерком вывел “Магия рун”.

— Очередная древность, — простонала Висэль.

— Вам напомнить название предмета? — участливо поинтересовался Даркинфольд.

— Не нужно. Не забыла. — Девушка уткнулась в раскрытую тетрадь.

Даркинфольд обвел взглядом аудиторию, не иначе как считывал эмоции, выискивая недовольных. Поначалу я хотела просветить ребят о способностях нашего преподавателя, но потом решила, что сделаю только хуже. Исказить эмоции или укрыться за щитом фамильяры не смогли бы, а нервничать стали бы сильнее.

— Раз с памятью у нас все в порядке, переходим к лекции. Сразу поясню, что изучать магию рун без привязки к конкретному миру бессмысленно, — на доске появились две руны, — поэтому знакомьтесь: Карлаус — руна жизни, и Шазаран — руна смерти. А вместе они складываются в хорошо известное вам название. — Тут Даркинфольд посмотрел на меня в упор и улыбнулся: — Кар-Шан.

В следующие сорок пять минут я не отрывала взгляда от доски и строчила в тетради с такой скоростью, что сидящая рядом Соня шепнула мне украдкой:

— Куда так разогналась? Все же есть в свитке.

— Каком еще свитке?

— Так нам еще вчера сообщение в УУМ пришло, чтобы мы сходили в библиотеку и получили. Ты не видела?

Я покачала головой, и Соня показала мне совершенно обычный с виду свиток, в котором содержалась теория на весь второй раздел семестра. Магию рун Кар-Шана нам собирались преподавать обстоятельно. И это настораживало.

Лекция пролетела в один миг. Я исписала пять листов, но мне все равно казалось, что я знала безумно мало. Меня волновал Нижний мир Кар-Шана, расположенный глубоко под землей. Этот мир так же мало походил на Верхний, как день отличается от ночи. Погруженный в вечный полумрак, он обладал уникальной флорой и фауной, а его магия была схожа с магией смерти. И все-таки это была не она. С помощью этой силы нельзя обратить живое в нежить, но для условно живых обитателей Нижнего мира она была необходима как воздух. Лишь сила, заключенная в темные источники, удерживала их от окончательного превращения в злобных безмозглых созданий, и гарантией этого была магия Хранителя Кар-Шана. Именно его сила питала барьер, разделяющий два мира, и ограждала темные источники от пересыхания. Император Кар-Шана жил наверху и повелевал живыми, но для обитателей Нижнего мира он был богом.

Когда лекция закончилась, я не сразу приступила к сбору вещей. Движения были медленными, словно заторможенными, а в голове крутилось услышанное на занятии.

Зверь упоминал, что Кар-Шан взывает к Ренделу, а магия в его крови пробуждается. Теперь я понимала, что это означало.

Рендел менялся. С каждым днем этот мир отхватывал от моего любимого кусок и перекраивал под свои потребности. Подобное происходило и со жрецами Сан-Дрима, избравших путь служения Богу-Солнцу. Но ведь Рендел не давал согласия! Он всего лишь хотел стать ректором академии фамильяров. Даркинфольд предлагал другу укрыться в Арриотэ, но вряд ли пребывание вдалеке от Кар-Шана смогло бы остановить процесс пробуждения магии. От себя не убежать.

— Даниэлла, подойдите, пожалуйста, — просьба менталиста звучала не так странно, как тон, которым она была озвучена.

Мне это показалось, или Даркинфольд на меня злился?

Я затолкала конспект в сумку и спустилась к кафедре.

— Только не говорите, что мой экзамен по этикету Кар-Шана переносится на сегодня. У меня же в запасе еще три дня.

— Нет, фамильяр Даниэлла, вас ждет переэкзаменовка по другому предмету. Магическим правом называется.

Даркинфольд вытащил из-за пазухи свиток и бросил его на кафедру.

— Послание от стражей Ярмарка-Града. Извольте объяснить, как вам удалось раздобыть кровь виверны.

— То есть стражи не знают? — быстро уточнила я.

Обычная маска невозмутимости на лице мужчины дрогнула.

— Ты могла хотя бы попытаться изобразить раскаяние.

— Смысл? Вы же все равно почувствуете правду.

Раскаяния и правда я не ощущала. Я должна была помочь Люку, и точка.

— Не чувствуешь вины? Ты хотя бы знаешь, кому передала этот проклятый флакон?

— Магу, прекрасно разбирающемуся в магических сделках. У меня не было выбора, — тихо произнесла я, зная, что сейчас менталист точно уловит и мое сожаление, и горечь.

— Час от часу не легче. Сделка закрыта?

— Да, все в порядке.

— Я бы не спешил это утверждать. Твои неприятности только начинаются. Запрет на посещение Ярмарка-Града лишь верхушка айсберга.

На сердце сделалось тяжело. Я знала, что кровь виверны не просто так относилась к запрещенным к свободной продаже ингредиентам, но Люк был для меня важнее. Да и сейчас тоже.

Если представить, что мне придется заново выбирать между нашим неугомонным космическим рейнджером и вероятностью, что кровь будет использована для создания чего-то противозаконного…

Выбор был очевиден.

— Удалось выяснить, для чего понадобилась кровь виверны?

— Маг был всего лишь посредником, но товар все равно нашел своего заказчика. Сегодня ночью кровь виверны применили для открытия несанкционированного портала. Догадываешься, куда его пробили?

Я опустила голову и прошептала:

— В Кар-Шан.

— Феноменальная сообразительность! — едко произнес менталист. — Жаль, что она отказывала тебе раньше. Садись и рассказывай!

— Что вы хотите услышать?

— Все. И если мне покажется, что ты что-то утаила, вытащу это сам из твоей головы. Лучше я, Даниэлла, — мягко произнес Даркинфольд, — чем дознаватель из Департамента по магической безопасности.

Я понимала, что Даркинфольд прав, знала, что, будь на его месте другой, разговор велся бы жестче. Но я не желала подставлять Люка! Ему и так нелегко!

— Я хочу, чтобы вы уладили проблему без дальнейших расспросов. Вы должны мне услугу. Так ведь? — Собрав волю в кулак, я заставила себя поднять взгляд на менталиста.