— Вы что-то знаете об озверении? Расскажите!

— Само собой, Даниэлла. Ведь мы с тобой друзья? — Черный котенок игриво обежал меня по кругу.

— Я… Я не уверена.

— Хорошо. Будем считать, что ты дала мне шанс. Так вот, озверение… Нет, о нем я ничего не знаю.

Вот как чувствовала, что Зверь всего лишь морочил мне голову. Ему захотелось поболтать? Все-таки столько лет без общения.

— Но могу я рассказать об императорах Кар-Шана и их безумии.

— Слушаю.

Я осторожно приблизилась к котенку, готовая при малейших признаках опасности покинуть Ничто. Котёнок совсем не по-кошачьи хмыкнул и растянулся на несуществующем полу, впрочем, такие мелочи меня уже мало волновали.

— Император Кар-Шана — всего лишь красивый титул. На самом деле маг, ступивший в воды Ночного колодца, повелевает всем Кар-Шаном. Власть Хранителя безгранична, ведь он способен ощутить каждое существо Верхнего и Нижнего мира, в его власти решать, какой магический источник будет неиссякаем, а какому суждено пересохнуть.

— Но для обитателей Нижнего мира отсутствие доступа к источникам равноценно смерти. Настоящей смерти.

— Милая Даниэлла, прибереги свою жалость для тех, кто в ней нуждается. Форма жизни, которую влачат обитатели Нижнего мира, их вполне устраивает. И пока они имеют доступ к водам Ночного колодца, эта жизнь не лишена своих прелестей. Но вот беда: связь с теми, чей разум не может существовать без регулярной магической подпитки, сказывается губительно и на рассудке Хранителя. Ощущая жажду своих подданных, он и сам невольно начинает испытывать тот же голод.

— Но ведь у Хранителя неограниченный доступ к энергии Кар-Шана!

— Бесконечность. Даже её однажды может стать мало. Разум императоров Кар-Шана выгорает. Кого-то хватает на десяток лет, другие держатся сотню, но, сама понимаешь, для мага, имеющего доступ к неиссякаемому источнику энергии Ночного колодца и способному жить вечно, безумие — сущая мелочь. Нынешний император сходит с ума, не успев обзавестись преемником. Аратейр его единственная надежда. Я же, в свою очередь, — единственная надежда Аратейра.

— Вы можете научить Рендела использовать древнюю магию Кар-Шана?

— И помочь сохранить рассудок. Одна беда — Аратейр мне не доверяет.

— Знаете, тут я не могу его упрекнуть.

— И зря. Либо он согласится принять мою помощь, либо не пройдет и двадцати лет со дня восхождения Аратейра на престол, как Кар-Шан озадачится поисками нового Хранителя.

— Но Рендел не собирается надевать на себя корону императора!

— Милая Даниэлла, этому миру плевать на планы твоего возлюбленного. Кар-Шан сделает все, чтобы у Аратейра не осталось выбора.

Возвращение из Ничто прошло без накладок. Я отдала мысленный приказ вернуться в свое тело и уже в следующее мгновение созерцала потолок бокса. На прощание Зверь подкинул мне еще пищу для размышления. Он был уверен, что природа озверения фамильяров схожа с безумием Хранителя Кар-Шана. И фамильяры, и император подверглись воздействию тайной магии. И если император-хранитель не мог прервать это воздействие, как не в силах был разорвать связь с Нижним миром, то фамильяры приходили в себя, попав в лазарет.

Но целители не могли изолировать всех!

Источник отравления Марка был определен. Но когда успели отравиться Мирабель и Висэль? И ждать ли нам новых приступов озверения?

А ведь Мирабель входила в это состояние постепенно. Я помнила, как мы все радовались невероятным и нетипичным успехам голубки на тренировках у Альфреда Снежного. Но ведь с Висэль ничего странного не происходило. Ласка по жизни была психованная.

Проход в монолитной стене возник до того неожиданно, что я даже подняться с кровати не успела.

— Как себя чувствуем? Покусать никого не тянет? — Орланд Даркинфольд как всегда был очень любезен.

— Я в порядке. Как Мирабель?

— Рвет и мечет из-за того, что пропустила тренировку своего целителя. С недавних пор она заставляла Хиллера упражнять в боевой магии.

— Быть того не может!

— Да. Мы с Ренделом тоже слегка удивились. У нашей голубки появилась пагубная тяга к увеличению внутреннего источника силы.

И добиться желаемого она могла за счет Хиллера. Заставляя его использовать более мощные заклинания, прокачивала собственный резерв.

— Но источник целителя не может выдерживать подобные нагрузки! Целительская энергия не способна выполнять функции боевой!

— К сожалению, Мирабель об этом забыла. Случись её озверение хотя бы на неделю позже, парень серьезно пострадал бы.

— А Висэль? Что с её Ларой?

— Адептка Зейн боевой маг, так что тут прошло без побочных эффектов.

— Или же причина в том, что озверение Висэль протекало более стремительно, чем у Мирабель.

— Да, Рендел тоже обратил на это внимание, — пристальный взгляд и ненавязчивая попытка меня просканировать.

— Желание Эллы изучать вербальную магию ее собственное.

— Знаю.

То есть Эллу уже проверили!

Я откинулась на спину, не зная, стоит ли мне радоваться или сначала возмутиться, что менталист обработал мою подопечную, не поставив меня в известность. Конечно, ситуация была критическая, но… могли бы сначала поговорить со мной.

— Люк изучает пространственные карманы, исходя из личных предпочтений и учебной программы адептов первого курса.

— Не только. Ему Марк задание выдал.

— Марк окончательно пришел в себя?

— Сумел самостоятельно трансформироваться и теперь активно интересуется происходящим в академии. Поднимайся!

— Зачем? — Я села на постели и с подозрением посмотрела на менталиста.

— Утренние лекции ты пропустила, но на занятие к Снежному успеваешь. Или предпочитаешь остаться в лазарете?

Хотела спросить у Даркинфольда, не издевается ли он, а потом взглянула в хитрющие бесстыжие глаза менталиста, и поняла, что можно и не спрашивать. И так ясно.

Сегодня на тренировке по защите подопечных наш курс не блистал. Сказывался и общий невроз, и присутствие на полигоне зрителей: ректора с сотрудником департамента магической безопасности. Да что там фамильяры, Йерихон тоже заметно дергался, поэтому его атаки были предсказуемы, движения вялые, но и “тухлые” удары боевой магии умудрились подбивать невнимательных фамильяров. Когда время тренировки вышло и настала пора подкормки восстанавливающим эликсиром, все вздохнули с облегчением. Я по-тихому испарила из мисочки свою порцию снадобья и стала прислушиваться к происходящему в другой стороне зала.

— Вульф, ты же мужик, у тебя должно быть свое мнение! — с негодованием клекотал Сэм.

— И как мужчина я оберегаю Висэль. Придет время, и она осознает…

— Бред! Никогда эта псиша белохвостая не поймет, что таким поведением только яму себе роет! — тявкнула рыжая лисичка с факультета целителей.

— Прошу, давайте не будем оскорблять Висэль в её отсутствие… — неуверенно произнес Вульф.

— Почему же? Вот Висэль нас поливать за глаза не стесняется… — это уже Аллистер.

И тут ребят как прорвало! Каждый счел своим долгом припомнить, кому Висэль успела насолить. Кому? Да почти всем! А я еще, наивная, считала, что ласка только меня невзлюбила. Я слушала претензии одногруппников, а потом в мозгу что-то щелкнуло.

— Аллистер, а когда это тебе Висэль угрожала?

Единорог на мгновение смутился, а потом снова закусил удила.

— Её взгляд был такой… говорящий! Ясно же, что она всех тут ненавидит. И этот её поддерживает. — Единорог резко ударил копытом рядом с лапой Вульфа, а потом мерзко заржал, когда волк испуганно отпрыгнул.

— Так, народ, хорош! Расходимся! — вмешался в перепалку фамильяров Йерихон.

— Не суйся, человек. Ты ничего не понимаешь, — зло проклекотал Сэм.

Куратор от такого заявления сперва опешил, а потом в ужасе уставился на фамильяров.

— Только не это… Лорд Рендел!

— Вижу, — ректор приблизился к нашей группе. — Чистых можешь выделить?

Йерихон неуверенно указал на меня и Вульфа. Краем глаза заметила, что Альфред Снежный создал магическую завесу, отсекающую нас от остальных фамильяров, и теперь поспешно выводит их из аудитории.