Пирожок?! Пирожок!?! Скотина! Дебил доморощенный!

— Придурок! — отталкиваю, кричу, царапаю красивую рожу. – Какой к черту пирожок!?

— Да ладно тебе, Детка. Ну поправилась без меня, я сейчас на ноги встану и быстро тебя в прежнюю форму приведу. Тебе будет так жарко и влажно, что ни о каких пирожках не будешь думать, - облизывает губы, подмигивает.

Такое ощущение, что я говорю со стеной. Что он говорит на другом языке. Поправилась? Его сестра и зять выставили меня из дому, а он говорит, что я поправилась?!

Блин… Неужели так сильно.

— И щечки вон какие, так бы и съел!

Он пытается меня пощипать, а я резко бью его по лицу. Морде! Это немного снимает напряжение, и я могу уйти, не убив его.

— Пошел в жопу! Понял?! Беременна я, бе-реме-нна! И не говори, что был не в курсе!

Он убирает руки вниз, словно роняет, часто дышит, шумно и тяжело. Смотрим внимательно на лицо, потом на живот, обратно на лицо.

Расплывается в такой сладкой широкой улыбке, что мне становится не по себе. Может он умом двинулся?

— Лика, солнышко, у нас малой будет? Мое семя наконец проросло? А чего ты молчала?!  – пытается он меня обхватить ручищами, а я резко срываю парик, потом очки, потом старушечью одежду. И в нижнем белье поднимаюсь вверх по лестнице. Из подвала.

Господи, да что же это происходит, почему я все узнаю самая последняя? Если, он не знал… Да как он вообще мог не знать?! Разве Настя ему не сказала? А мать? Та точно должна была растрезвонить.

Почему он ведет себя, как будто мы давно планировали эту беременность, и он счастлив. Это шутка? Розыгрыш? Где скрытая камера, чтобы ее разбить? Желательно, об его голову!!

— Анжелика, — слышу голос сестры и вижу, как она с врачом проходит в дом. Отлично. Будет на ком сорвать злость.

— Да, да, да. Это я! – сажусь в реверансе, что наверняка смотрится смешно в нижнем старческом белье. – Это твоя сестра, до которой ТЕБЕ нет никакого дела!

— Лика…

— Закрой рот, неужели тебя мама не учила, что перебивать старших не хорошо? А меня она учила заботиться о тебе. Но кажется ТЫ сама о себе прекрасно позаботилась. Нашла крепкий член и радуешься жизни.

Тварь, господи прости...

— Кто бы говорил о крепком члене?! — орет она в ответ, сбрасывая медицинскую сумку.  – Когда появился Тамерлан надо было бежать, а ты трахалась со своим воякой.

— А ты бегала за геем!

— Девочки... — пытается между нами встать врач этот, но мы на него кричим уже хором.

— Пошел вон!!

— Почему было не позвонить?! Что, я настолько тебя не оберегала, что ты решила кинуть меня!?

— Я не могла! Не могла я! – кричит она в ответ.

— Член во рту застрял? – спрашиваю я и она смеется.

— Нет. Пуля. В нас стреляли и нам пришлось задержаться.

— Куда, — тут же успокаиваюсь я. Но почему то не чувствую волнения.

— Мне попало в бедро, а Айаял получил в руку. И я хотела тебе написать, позвонить, но не было возможности, а потом приехал Илий и сказал, что ты сама скоро появишься.

Перевожу взгляд на появившегося Илия, что держался за костыль и широко улыбался. Выбить бы ему все его белые зубы.

— Ты все знал? Знал, что твоя мама меня пришлет?

— Она должна была прислать раньше, но почему-то прошел целый месяц. А я пока старался снова стать мужчиной.

— А лекарство?

— Реально эксперимент. Только пентагона. Отец подогнал. Я не знал только о беременности.

— Ты беременна? – счастливо вскрикивает Оля и бежит ко мне обниматься, а я отступаю, потому что вот прямо сейчас мне все кажутся предателями, которые играли со мной как с марионеткой.

— Да, — гордо вскидываю подбородок и ухожу к себе в комнату. Там переодеваюсь в пижаму и ложусь в гамак на балконе. Сверху звезды, повсюду горы. Свежий, до одури воздух.

Мне надо успокоится, просто принять то, как меня разыграли, жить дальше, а я не могу. Трясет прям.

Обида тисками сжимает горло. И на сестру. И на Илия. Особенно на себя, что оказалась такой глупой.

И получается даже Мама Илия меня обманула? Но почему они ничего не сказали ему о моей беременности, почему не выставили шлюхой?

Слышу скрип двери и стук костыля по деревянному полу, что созвучен стуку моего сердца.

После чего надо мной нависает тень, а в волосы вплетаются пальцы. Нежно массируют голову.

— У меня и так похоже нет мозгов, а ты меня еще больше расслабляешь.

Он убирает руки, молча. И так же молча на столик рядом с парапетом опускается что-то темное и больше с металлическим блеском.

— Ты кажется говорила, умеешь стрелять.

— Предлагаешь убить тебя? — поднимаю голову и опускаю ноги. Сажусь и внимательно смотрю на мужественное лицо, что в свете луны кажется выдолбленным из камня.

— Недальновидно убивать отца своего ребенка, а вот сбросить напряжение в самодельном тире можно. Идем? — кивает он на пистолет. – Я покажу тебе, что не всегда нужно все знать. Гораздо интереснее, что мы получим в финале. Гораздо интереснее, что будет после надписи хеппи энд.

*** Илий ***

Когда чего-то не понимаешь, это нормально. Ты не можешь знать всего на свете. Да и мозг человека, а тем более мужчины устроен так, что информация принимается выборочно.

Я был так занят пиздецом в виде Беляева, сестры Лики, а потом собственной неполноценностью, что упустил такой важный момент, что любимая забеременела.

Я реально хотел, что она оставила меня в покое. Без ее вечной поддержки и покрасневших от слез глаз стало дышаться легче. А тем более думаться.

Именно поэтому, первое, что я сделал, это сказал отцу… То есть напомнил про наше соглашение. Я должен встать на его место. Генерала. А он уйти в долгожданную отставку. Но отец разумеется поглумился, что генералом может стать только мужчина. А я таковым больше не являюсь, на что я не обиделся. Хотя желание вырвать его язык было непреодолимым и спросил:

— Я с детства был уверен, что для Генерала Ланкина нет ничего невозможного. Кажется, ошибся.

Положив трубку, я реально не знал, чего ждать, поэтому взял тачку для инвалидов и погнал в Карелию. Там, на природе я планировал вплотную заняться тренировками и за пару месяцев сделать то, что надеялась Лика, сделают в клинике Швейцарии. И я бы поехал, но жить за счет бабы я не привык. Сам, все сам, чтобы, трахая ее у будущем, я не чувствовал себя ебаным альфонсем. Должен Альфа самцом, чтобы никогда она не пожалела, что осталась со мной, а не отправилась в красивую, богатую жизнь с наследством под рукой.

В доме обнаружил врача этого — Айала и Ольгу. В постели. В голове тут же зародился страх, что как только Ольга доберется до Лики, начнет капать на мозги, чтобы она перестала возиться с инвалидом.

Именно поэтому я солгал, что за ними до сих пор охотится Ломоносов. А Лика сама в скором времени подъедет. Пусть сидят, не рыпаются.

Как раз через пару дней, отец присылает препарат. Секретная разработка пентагона и я понимаю, что все шло, как надо. Только вот Лика, которая дожна приехать, не спешила, что заставляло работать активнее, беситься сильнее.

И в тот день, когда у уже решил сам сесть в тачку и за ней сгонять, она приезжает при полном маскараде.

Да, я совершил обман, но все это только ради того, чтобы не потерять ту, что стала причиной моего безумия, решения связать себя с одной, единственной женщиной.

Известие о том, что кто-то не поверил в мое отцовство могла бы навсегда испортить наши отношения с семьей. Но я понимал, что они просто не знают Лику так, как я, а Настя и сама слаба на передок, поэтому судит с высоты своего опыта.

Кстати о высоте.

— Детка, не задирай пистолет так высоко, — прижимаюсь к пухлой заднице и чуть пальцами нажимаю на руку. – Умница. Теперь выдохни воздух, прицелься и нажимай на курок. Медленно… Не торопись.

По перепонкам проехался оглушительный звук выстрела, от отдачи Лику дернуло на меня, прямо в стоящий колом член. И блять, какой же кайф ощущать его в штанах. Еще лучше чувствовать горячее влагалище, обтягивающее тебя как перчатка. Плотно, тесно. Горячо. Так как никогда, словно сунул член в раскаленную печь.