– Да, надо быть настороже, – сказал задумчиво Сердар. – Один из этих демонов мне страшнее всех шотландцев. Мы с Нариндрой знаем кое-что об этом.

– Да, из-за Кишнаи, нас едва не повесили в Галле.

– Хорошо, что хватило присутствия духа у нашего друга заклинателя пантер, иначе мы не разговаривали бы так спокойно на Нухурмурском озере.

При этом воспоминании оба с чувством пожали руку Рама-Модели.

Торжественный час. – Созыв совещания. – Химическое появление Барнета и Барбассона. – Клятва. – Планы защиты. – Донесение Барбассона. – Ури говорит. – Шпион Кишная, начальник тхагов. – Факир. – В западне. – Ловкая защита. – Рам-Чаудор. – Последний разговор Рамы и Нариндры.

Лодка спокойно продолжала свой путь и скоро должна была пристать к тому месту, которое находилось недалеко от входа в пещеру.

– Кстати, – сказал Сердар Нариндре, – мы забыли тебя спросить, зачем ты подавал сигнал криком обезьяны.

– О, ложная тревога, – отвечал махрат, – мне послышался шорох в кустах, и я на всякий случай решил предостеречь вас.

День еще не начинался. Лодка была поставлена в укромный уголок в заливе, скрытом деревьями. Все, за исключением Сами, спали. Сардар решил разбудить принца и двух других своих друзей – положение было серьезным и требовало немедленного совещания.

Нана Сахиб уже встал и передал своим друзьям, что готов принять их.

– Кажется, есть новости, – сказал он, держа в руке свой постоянный кальян.

– Да, принц, – отвечал Сердар, – обстоятельства исключительной важности… Нам необходимо посоветоваться и составить план действий. Но я подожду, пока не явятся все.

В ту же минуту в помещение ворвались вооруженные с головы до ног Барнет и Барбассон. Вид у них был растерянный.

– Что случилось? – спросил Барбассон. – Нас атакуют?

Сердар, догадавшийся, что Сами подшутил над ними, улыбнулся, несмотря на всю серьезность ситуации.

Когда молодой Сами, в обязанности которого входила тяжелая задача будить каждое утро наших неразлучников, являлся, чтобы заставить их покинуть свои гамаки, направо и налево сыпались тумаки и затрещины, которыми они щедро сопровождали свой подъем. Но это нисколько не обескураживало Сами, и он всегда добивался своего.

Заметьте при этом, что адмирал и генерал сами назначали ему час, когда он должен был разбудить их. Молодой индиец, видя своего господина очень озабоченным, решил сократить церемонию на три четверти, включая сюда и тумаки с затрещинами, а потому вбежал в грот Ореста и Пилада и закричал во все горло:

– Тревога! Тревога! Атака на Нухурмур!

И, как по мановению руки, в одну секунду они были готовы.

– Извините за эту маленькую шутку, – сказал Сердар друзьям, не знавшим, сердиться им или смеяться. – Мальчик виноват только наполовину. Вы приглашены на военный совет, а такого рода совещания бывают только накануне сражения.

Серьезные слова Сердара успокоили Барнета и Барбассона. Они поставили свои карабины и заняли места на диване, где уже сидели их друзья. По приглашению принца, занимавшего место председателя, Сердар обратился ко всем с речью и сообщил, ничего не выпуская, все факты, уже известные читателю.

Он рассказал о письме сестры, о предстоящем ее приезде со всей семьей в Индию, об амнистии для себя. Рассказал также о том, что по странной случайности доказательства его невиновности находятся почти у него в руках, в самой Индии, и что с помощью друзей он одно время надеялся завладеть ими. Для этого он хотел оставить на некоторое время пещеры Нухурмура, чтобы добыть эти доказательства и предоставить их сестре, когда она ступит на землю Индии. Это было бы для него величайшим счастьем! Но, когда он составлял этот план, в Нухурмуре все было совершенно спокойно. Все считали принца и его товарищей бежавшими в Тибет, преследование было почти прекращено…

Здесь голос Сердара понизился и задрожал от волнения.

– Я отказался от этого плана или, вернее, отложил его до лучших времен, потому что положение сильно изменилось. Горы эти на днях собираются обыскивать и тхаги, и отряд английской армии, не говоря уже о бесчисленном множестве авантюристов. Наши следы будут скоро открыты, нам придется запереться в пещерах, выдерживать осаду, сражаться… и все это потому, что мои родные, испрашивая у королевы помилование для меня, имели неосторожность сказать, что я остался в Индии. Вначале я хотел поставить этот вопрос на всеобщее обсуждение, но теперь понял, что ошибка моих родных должна тяготеть надо мной одним. Мы все клялись защищать принца до самой смерти, и все мы, я уверен, готовы сдержать эту клятву.

– Да! Да! – закричали Барнет и Барбассок, – мы клянемся защищать его до самой смерти и скорее похоронить себя под развалинами Нухурмура, чем допустить, чтобы его схватили.

Странное дело! Ни Нариндра, ни Рама-Модели не приняли участия в этой манифестации. Сердар этого не заметил, но слегка нахмуренные брови Наны Сахиба показывали, что это не осталось без его внимания.

– Благодарю, друзья мои! – отвечал Нана Сахиб, с чувством пожимая всем руки. – Я и не ожидал другого от великодушных сердец, оставшихся мне верными.

Теперь что мы должны делать? Подумайте и изложите каждый свой план. Я же, со своей стороны, предлагаю следующее. Мы можем сделать одно из двух. Во-первых, увидев, что нас окружают, мы можем покинуть Нухурмур и, переодевшись в разные костюмы, пробраться по вершинам гор до самого Бомбея. Там мы сможем сесть на «Диану» и отправиться на поиски какого-нибудь неведомого острова в Зондском архипелаге или в Тихом океане, где принц, спасший свои богатства, может жить спокойно и счастливо.

– И вы все со мной, – прервал его Нана Сахиб, – я захватил с собой одних драгоценных камней на десять миллионов, не считая золота.

– Мой второй проект, – продолжал Сердар, – запереться в пещерах Нухурмура, где нас трудно найти. Два подвижных камня, закрывающих входы, так хорошо подобраны, что составляют одно целое со скалами, окружающими их. Съестных запасов у нас на два года, и, мне кажется, мы сможем считать себя в полной безопасности. Через два, три месяца о нас все забудут, и нам легко будет тогда сесть на «Диану» и отправиться на поиски более гостеприимной страны. Первый проект более опасен, потому что над всеми портами учрежден тщательный надзор и ни одного судна не выпускают, не проверив имен пассажиров и маршрута следования. Если нас арестуют, то тут же повесят. Второй план имеет то преимущество, что без всякой опасности приведет нас к первому, и, во всяком случае, если нас схватят, мы взорвем всех, но не дадим себя повесить. Теперь ваша очередь говорить, друзья мои! Я готов присоединиться к тому варианту, который вам больше понравится.

– Ей-богу, Сердар, – сказал Барбассон, – невозможно придумать лучше, и, говоря это, я уверен, что передаю мнение всех присутствующих. Что касается меня, я принимаю ваш последний проект, во-первых, потому что он не исключает первого, во-вторых, я считаю, что Нухурмур легко защищать, и мне здесь нравится.

– Что касается меня, – заявил Барнет, желавший показать, что не забыл прежнюю специальность ходатая по делам, – я принимаю все заявления, оговорки, доводы и заключения своего товарища. Папаша Барнет, который, вероятно, еще жив, был бы счастлив, если бы младший из Барнетов сделал с помощью веревки свой последний прыжок.

Нариндра и Рама сказали, что не имеют собственного мнения и привыкли во всем и всегда следовать за Сердаром. Нана заметил, что они уклонились от прямого ответа, и устремил на них долгий и проницательный взгляд.

Сердар был так озабочен, что мало обращал внимания на то, что происходит вокруг. Так как никто не возразил ему, то он решил, что они, во всяком случае, остаются в Нухурмуре.

– А вы не боитесь, – сказал Барбассон, – что присутствие слона укажет шпионам, где находятся хозяева?

– Видно, вы не знаете Оджали, – живо ответил Нариндра. – Тот, кто подойдет к нему, уже никогда никому не расскажет, что видел его.