— И что? — аккуратно интересуюсь, чтобы Анфиса в очередной раз не распсиховалась.

— Как что, Василь? Это же просто дичь какая-то, — недовольно продолжает возмущаться она.

— То есть ты считаешь, что это плохо? — я слегка удивлена.

— Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Для поиска людей существуют МЧС и полиция. Им за это кэш платят. Они специально ленинг для этого. У них есть все необходимое. И они очешуенно с этим справляются.

Ее слова повергают меня в небольшой шок. Я не смотрела на хобби Арсения с такого угла.

— И что плохого в том, чтобы помогать? — я хмурюсь, глядя себе под ноги.

— Вась, да все хреново. Мало того, что он тратит наши деньги на незнакомых людей, так ещё и делает это анонимно. Они же нам никто! Ноунеймы, понимаешь? Всех несчастных не найдёшь и всем убогим не поможешь. Да, Вась, реали, вот недавно девчонка потерялась в лесу. Зачем она вообще поперлась в этот лес? Не умеешь ориентироваться на местности, сиди в городе. Это алес просто.

Похоже, не только Арсений не знает свою невесту, но и я не слишком знакома со своей сестренкой. Морщусь от её размышлений.

Плохо же я ее воспитала. То, что нам с Арсением кажется хорошим и важным, она воспринимает совершенно иначе. «Наши деньги» — это тоже режет по ушам. Она ещё не вышла за него замуж, а уже считает его деньги своими. Для меня это странно.

— То есть если бы он выступал по телевизору с криками о том, что помогает людям, попавшим в беду, то это было бы хорошо?

Она вздыхает ещё раз.

— А ты думаешь, звезды, которые жертвуют миллиарды на спасение горящей Австралии без ума от кенгуру? — ироничный смешок. — Это хайп, сестричка. Если бы Арсений делал это публично, упоминая свое казино — это ещё куда не шло, а так, для нашей «Сабрины» никакого толку.

Не могу сдержать удивления. Но Анфиса не обращает на меня внимания, продолжая рассуждать.

— Ну ничего, у моей подруги Тони, помнишь её? Муж увлекался рыбалкой. Каждую неделю мотался с друзьями, все выходные ей портил. Ну тот, что банкир, помнишь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Никакой Тони и мужа-банкира, я, конечно, не помню.

— И что ты думаешь? — смеется Анфиса. — Отучила. Бросил эту дурь. Потому что жену любит. И я смогу.

Я решаюсь пойти вперед. Да, наверное, это ее право думать так, а не иначе. Она моя сестра, роднее человека у меня нет. Но мне кажется для Арсения все это не просто так. Люди бескорыстно помогают незнакомым людям, когда в их доме была схожая беда, когда они пережили горе, похожее на чужое. И вместо того, чтобы разобраться в том, что у него случилось в прошлом, она решила запретить тридцатилетнему мужику заниматься тем, что ему искренне нравится. Анфиса еще слишком молода.

— Ты ему это сказала, когда он поделился? — говорю тихо, едва шевелю губами. — Что ты против поиска людей?

— Ну ты даешь, сестренка, что я дура что ли? Я обнимала его и улыбалась. Мудрые женщины ведут себя иначе, Вась, тебе бы не мешало познать эту науку, а то так и будешь со своим Виталиком до старости маяться, пока у него хрен не отсохнет. Тебе нужно учиться, Вась.

— Врать и притворяться? — усмехаюсь.

— Лавировать, двигаться, как в танце. Флексить, детка. Инфа-сотка.

Она начинает вилять бёдрами и крутиться. При этом выглядит красиво и плавно, будто она кобра, выползшая из глиняного кувшина в состоянии гипноза. Мимо нас проходят два парня, они заглядываются на мою красавицу сестру, начинают свистеть. Анфиса гордо вскидывает подбородок, медленно останавливаясь и гордо вышагивая мимо, будто они не достойны внимания, но на деле, ей жутко приятны их восторженные крики.

Арсений

Неделя для меня выдалась тяжёлой. Она сопровождалась тотальной проверкой нашей сферы. Результат — закрытие двух клубов в игровой зоне. Надзор подверг закрытию и соседнее с нами заведение. Один из моих корешей — владелец гиганта «Лайт-сити», планирует требовать компенсацию. У него работало двести сорок автоматов и шестьдесят игровых столов. Недополученная прибыль от ликвидации может принести ущерб в сумме свыше двух миллиардов рублей. Мы, к счастью, проверку прошли достойно.

Стаю на балконе съемной квартиры Фифу, освежаясь после душного помещения, наполненного людьми. Спокойно попиваю дорогой коньяк и разглядываю темноту ночи. Мы опять что-то празднуем, но, честно говоря, я уже и не помню, что конкретно, такая канитель на работе.

Не люблю я танцы и прыжки до потолка, мне хватает этого в казино. Оглядываюсь на стеклянную балконную дверь, за которой моя невеста зажигает с подружками, забыв обо всем на свете. Ко мне в укрытие уже приходил агент Анфисы, интересуясь, как я отношусь к съемкам топлес, если при этом Анфиса все закроет руками, то есть фактически сисек будет не видно. Я не стал говорить, что в принципе мне не нравится весь их бизнес, но насчет конкретно этих обещал подумать.

Сегодня у нас «праздник», на вечеринку заглянул слизняк по имени Виталий. Пытаясь очаровать всех девчонок сразу, он громко травил не смешные анекдоты, немного забыв к кому конкретно он сюда пришел.

Мне это быстро надоело, и я свалил на балкон. И вот сейчас, услышав скрип дверей, я почти скрипнул зубами, увидев, что на балкон ползет это мерзкое существо с багажом шуток Регины Дубовицкой.

Я мог бы подвинуться, дальше по перилам и даже уйти в конец, уступив ему место, но мне как говорится «в падлу». В итоге Виталий щемится возле меня, отворачивается спиной в самом углу балкона.

Безусловно, мне все равно, что и как делает этот слизняк, более того, я считаю секунды до того, как он свалит отсюда, но вдруг я замечаю, что разговор у него какой-то нежный получается. А потом он неожиданно и очень тихонько кого-то «сладкой попкой» называет. Слух у меня стопроцентный, можно сказать абсолютный, учителя в школе пророчили мне музыкальную карьеру, но понесло меня совершенно в другую сторону.

Впрочем, сейчас не об этом. Я оборачиваюсь на балконную дверь, вдруг он с Василисой Шумной по телефону общается, но нет, та спокойно сидит на кресле, о чем-то мило беседуя с агентом Фифу.

Не мое дело, не мое. Пусть портит свою жизнь с этим козлом, раз ей так нравится. В конце концов, есть женщины, которые горазды обманываться.

Но поколебавшись несколько мгновений и выругавшись про себя, я перекрываю Виталию пути отхода с балкона. Он немного выше ростом, но я сильнее и жилистее, поэтому без труда выкручиваю ему руку за спину.

— Что такое, что вы себе позволяете?

— Телефон дай.

Продолжая держать одной рукой, я набираю последний вызов. Каминных дел мастер дергается, но вырваться не может.

— Да, сладкий, мы же уже договорились.

— Ты кто такая? — гаркаю на девицу.

— Маша.

— Приятно, Арсений. В общем, слушай сюда, твой помятый ботинок с ободранным носком и загнувшейся стелькой параллельно трахает мою знакомую, если не хочешь собирать справки в венерическом диспансере, удали этот номер.

Виталий пытается меня ударить, дергается, но вызывает только гогот. В попытке спасти свой телефон, который я стараюсь выкинуть «за борт» балкона, он получает под дых. Я достаю свою трубку и демонстрирую ему бегающего голышом охранника, напоминаю, что работаю в злачном борделе и закон мне, что называется, не писан. И для сохранения шкуры целой, ему лучше свалить из жизни Василисы далеко и надолго, иначе я натравлю на него трех бультерьеров, которые у меня за казино в клетках живут, они отгрызут ему яйца, и сладкие попки интересовать перестанут.

Конечно, никаких бультерьеров у меня нет. Да и не дурак я, чтобы закон нарушать. Но Виталий, ожидаемо впечатлен. Хватает руки в ноги и валит из квартиры. Я, усмехаясь, покидаю балкон, потому что вижу, что с кресла встает Василиса, не понимая, почему ее «любимый», так спешно нас покинул.

— Пойдем, — хватаю я ее под локоть, вытягивая на кухню.