Лучше я буду думать о работе, чем о том, что случилось в подъезде ее дома.

— Тук, тук, тук!

Вздрагиваю, услышав знакомый голос за дверью. Истерично поправляю бумаги на столе, складываю папки, встаю, одергивая пиджак. Дожила, боюсь собственную сестру, которой попу в детстве подтирала и температуру мерила по ночам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты не подходила к телефону, и я решила приехать к тебе сама, — плюхается она на стул, раскидывая кучу свадебных журналов.

— Кофе будешь? — мечусь к кофейному аппарату, долго не могу справиться с ручками, тыркаю не те кнопки.

Да, на воре и шапка горит. Кое-как справляюсь с чашкой и наливаю пахучий напиток, аккуратно ставлю перед сестрой, та беззаботно листает журналы.

— Ну, Вась, ну камон. Я не люблю черный, сливочек добавь.

Ударившись об стол, иду к холодильнику в углу офиса, за перегородкой, набираю побольше кислорода и берусь за ручку, выуживая с полки синий треугольник сливок. Сердце замирает от страха, и постоянно мучает совесть.

— Слушай, я такое платье насмотрела, — разворачивает она передо мной страницы, наполненные пышными юбками и расшитыми корсетами. — Оно дизайнерское, французское, стоит просто нереальных денег, — она громко хохочет, а мне кажется, что меня знобит, как при температуре.

Она так счастлива, как я могу признаться в том, что произошло?

— Но у моего милого куча денег, думаю, для него это не составит проблемы, — машет она рукой, продолжая разглядывать журналы свадебных мод.

— Ты в порядке? — резко спрашивает, заставляя вздрогнуть.

Пальцы бегают по фарфору, и глоток терпкого напитка не лезет в горло.

— Одна моя знакомая, Лена из отдела продаж, она очень дружна с семейной парой, — произношу медленно, выдавливая по слову в минуту, — и вот недавно она случайно оказалась наедине с мужем своей подруги и между ними кое-что произошло…

— Отсосала ему что ли? — хохочет Анфиса, приподнимая журнал, тот раскладывается, и я вижу постер с девушкой в белых чулках и корсете.

— Н-е-е-ет! — вскрикиваю, качая головой, — конечно, нет, но кое-что, выходящее за рамки дружеских отношений.

— Понятно. Смотри, Арсений обожает гамать с моими сиськами в таком лифоне. Как думаешь, может взять что-то подобное на брачную ночь?

Резко отворачиваюсь, потому что отчего-то не хочу знать какие лифчики обожает Арсений. Нутро обжигает чем-то вроде ревности. И мне это совсем не нравится. Чашка дрожит в руках.

— Я думаю твоей Лене надо варюшку закрыть и сидеть тихонько. Если она расскажет, то потеряет подругу и будет крайняя, а если муж — ходок, то он все равно спалится, так пусть лучше на другой дуре.

— Д-а-а-а, — соглашаюсь, делая неудачный глоток и обжигаясь горячим кофе.

— А вообще она полная блэд, — добавляет сестра.

— Кто?

— Да бл*дь, кто.

— А, д-а-а-а, — снова соглашаюсь, кивая и пропихивая застрявший кофе в горло.



Арсений

Если ничего не делать, то можно сойти с ума. Заваливаю себя работой по самое горло. Гоняю «Пушкареву» по казино, строю охранников, повышаю цены в баре и штрафную трех постоянных посетителей. И это потому, что меня дико раздражает абсолютно все, что происходит вокруг.

Женится надо, если точно уверен, что готов подарить свои член и руку одной женщине. А самое забавное, что я был уверен. Совершенно уверен. Я был счастлив, пока на горизонте не появилась невыносимая сестра моей невесты. И все бы ничего, но то, что случилось между нами на той злосчастной вечеринке, говорит о том, что я ошибся.

А больше всего на свете я ненавижу ошибаться. Поэтому после работы, вот уже час, не останавливаясь, бегу на дорожке. Я хочу, чтобы у меня отвалились ноги, может тогда мой дебильный мозг займётся ими, а не будет прокручивать все, что случилось в подъезде. Каждый её стон, крик и самое важное — запах. Ощущения и нежность кожи, вкус губ…

Можно начать врать самому себе, что все это алкоголь и стечение обстоятельств. Что я просто добрый самаритянин, поэтому помог ей избавиться от слизняка Виталия. Но правда заключается в том, что сестра моей невесты меня будоражит, толкая в пропасть. И я не хрена не добрый.

Она меня злит, бесит и как-то странно восхищает, вперемешку с диким и очень острым возбуждением. Когда я вернулся домой, оставив Фифу спать в гостиной, я безбожно дрочил в душе, пытаясь избавиться от навязчивых звуков, скользящих внутри неё пальцев. Я сжимал твердый как камень ствол, водил по нему рукой, массировал головку, закрыв глаза и сжав зубы, представляя, что это делает Василиса, что я двигаюсь внутри неё, вбивая в стену подъезда. Спустил прям на плитку, как малолетний идиот, уткнулся лбом, тяжело дыша.

Но это не помогло. Она меня достала и скрутила в какой-то странный бараний рог. Каждое движение, очередное слово… Я жду её колкостей, меня они заводят, как не заводило ни одно забористое порно. С Анфисой все было иначе, все шло как по маслу: встретились, понравились, переспали. А сейчас я до ломоты в костях хочу бабу, которую мне ну никак нельзя трахать. И то, что я хочу её при наличии у меня невесты, делает меня, мягко говоря, подонком. Поэтому я бегу по беговой дорожке, усложняя себе задачу, то меняя скорость, то угол наклона. Но тело не обманешь, желания не засунешь в карман, а мозг не отключишь, как и влечение.

Она сестра моей невесты, как такое вообще могло случиться?

Когда мои ноги превращаются в желе, я покидаю спортзал, всерьез опасаясь, что мое сердце просто не выдержит такой нагрузки. Вернувшись домой, натягиваю майку и спортивные штаны, захожу в спальню, где перед зеркалом нарядившись в короткую кожаную юбку, крутится моя невеста.

— Что это ты в штанах и майке, раньше в трусах разгуливал? — смеется Анфиса, прокрашивая ресницы.

— Да подмерз что-то.

Вот она молодая красавица, бери не хочу, а я укладываюсь на кровать поверх одеяла, не думая о близости.

— Анфис, нам поговорить нужно, — меня мучает совесть.

Я не знаю, как рассказать ей, но и скрывать нет смысла. Это как-то неправильно.

— Потом, потом, все потом, — перебивает меня невеста. — Я так рада, что ты успел вернуться, — запрыгивает она на меня, усаживаясь бедрами на мертвенно-спокойное хозяйство. Ну все, приехали.

— Куда ты собралась? — натягиваю улыбку.

— Не я, а мы, собирайся, сегодня итальянские дизайнеры тусуются у нас в центре, нам обязательно нужно там засветиться. Мой агент сказал, что это сто процентный шанс. Это очень важно для моей карьеры.

Сказать ей сейчас, что хотел трахнуть другую и не трахнул только потому, что она отбилась вовремя? Тогда все ее планы полетят к черту. Громко выдыхаю. Наверное, для такого разговора никогда не будет подходящего времени, но вся эта модельная чушь так важна для нее, я не могу испортить еще и это.

— Я пробежал сто миллионов километров в казино и потом не меньше на беговой дорожке, я просто сдохну, если не посплю.

Анфиса задирает мою майку, царапает живот и целует пупок. А я вроде бы как-то и реагирую, но очень вяло. Отлично, скоро начну пить таблетки.

— Мой тигр старается для своей невестушки. Обожаю твое тело, особенно живот, — мурлычет Анфиса, ползая пальчиками по прессу.

— Ты точно уверена, что это безопасно?

Она спрыгивает и убегает, быстро натягивая сапоги и короткую шубку.

— Мы возьмем с девчонками такси, они уже ждут внизу, туда и обратно вызову по приложению и ехать будем втроем, не волнуйся.

Так хочется добавить: «Много не пей, доченька, папа будет переживать!».

А ведь раньше мы почти все вечера проводили дома, мне казалось ей нравиться смотреть со мной фильмы или тихо ужинать в ресторане. Но теперь же у нас модельная карьера.

Включаю телевизор, выбирая видеобокс, сейчас подберу себе отличную киношку для сна, чтобы вырубиться и хорошо выспаться к завтрашнему собранию. Но под моей задницей начинает что-то настойчиво вибрировать, я хмурюсь, потому что на столе в зале я отчетливо вижу свой мобильный.