От его чуть хриплого голоса по коже бегут мурашки.

— Ты понятия не имеешь, какой я профессионал.

Я слышу ветер и шум дороги, наверное, он идет по улице. Мне интересно знать, где он и чем занят, как прошел его день и что ждет вечером. Если бы мы только встретились при других обстоятельствах…

— Моя бухгалтерша свинтила и оставила кучу ошибок.

— Мой ответ «нет», Арсений!

Вечером, в конце рабочего дня, я выхожу на улицу, планируя отправиться на остановку. Мой старый добрый «фольксваген» все еще на ремонте и мне приходится пользоваться общественным транспортом. Отсутствие машины снова напоминает об Арсении. Хотя, кого я обманываю? Даже шелест листьев каким-то образом склоняет меня к мыслям о дачном участке и скрипучей кровати. Перехожу дорогу, но меня подрезает новенький голубой ВМW, машина будто только из салона.

И я замираю, потому что из нее выходит тот, о ком я думаю целыми днями.

Разве грех мечтать быть рядом с тем единственным, кто заставляет твоё сердце биться чаще? Конечно грех — преступление, особенно, если он до этого трахал твою сестру. Даже чувство ревности во мне зашевелилось.

Пытаюсь обойти машину. Но Сеня медленной, царственной походкой сокращает между нами расстояние и кладет в мою ладонь ключи. А я засматриваюсь, наблюдая за этим его величественным передвижением.

— Это что?

— Твою машину вернули из ремонта.

— Ты издеваешься? Это не моя машина.

— Как не твоя, цвет такой же.

— Арсений!

— Василиса!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Запихиваю ключи обратно. Мои пальцы касаются его теплой руки. Наши взгляды переплетаются. И мне хочется сжать его ладонь, погладить, но я, конечно, не позволяю себе этого. Ну почему мне кажется, что мы родные люди?

— Это вопрос безопасности, — строго говорит он, — я не хочу, чтобы ты заглохла на светофоре, и летящий сзади КамАЗ размазал тебя в лепешку.

Качаю головой:

— Я не могу позволить себе такую машину. Это вопрос денег.

— Ты отработаешь, — широко улыбается, — поможешь мне с бухгалтерией, и я заплачу тебе зарплату.

— В размере стоимости нового BMW?

— Почему нет? — смеется Арсений, и от этого звука становится тепло внутри. — Я ценю своих работников.

Он берет меня за руку и тянет к автомобилю.

— Ты только почувствуй, — ведет он носом. — Этот аромат комфорта. Так пахнет новая жизнь.

Арсений раскрывает для меня дверцу, но в машине пахнет совсем не новой кожаной обивкой или освежителем воздуха, здесь стоит стойкий аромат роз. Я смотрю на огромный букет и готова расплакаться, потому что уже и не помню, когда мне просто так дарили цветы.

И я тянусь за этим запахом, непроизвольно сажусь за руль, прижимая к груди не меньше дюжины кремовых роз. Пока я наслаждаюсь минутой счастья, Арсений обходит машину и садится на сидение пассажира по правую руку от меня.

— Кому это? — задаю самый идиотский вопрос в мире.

Он смотрит на меня, а я на него.

— Девушке, из-за которой у меня отказывают тормоза.

— Не надо было, — протягиваю ему цветы, но они настолько красивые, что рука дрожит.

— Почему? — толкает букет обратно.

— Потому что ты собирался жениться на моей сестре.



Василиса

— Потому что ты собирался жениться на моей сестре.

— У всех есть недостатки, у тебя вот был Виталий.

Мы с ним смотрим друг на друга, расплываясь в улыбке одновременно. Его довод смешит нас обоих. Какое-то теплое чувство накрывает с головой, отключая здравый смысл и окрашивая всё вокруг в розовые тона. Все мое нутро протестует против того, чтобы выйти из машины и пойти на остановку. Глупое женское естество тянется к этому потрясающему мужчине и не хочет отказываться от шанса видеть его.

Мы никогда не сможем быть вместе, между нами не будет нормальных отношений, но мне так хочется еще немного его присутствия в жизни.

Возможно, со временем этот огонь в его глазах угаснет сам и все разрешится, Арсений остынет, и наше влечение сойдет на нет. В конце концов, ничто не длится вечно. Правильнее, конечно, отказаться от поездки в его казино, но Арсений ползает взглядом по моему лицу, губам, шее и ниже, туда, где видны ключицы в расстёгнутом вороте крутки. И этого достаточно, чтобы кровь побежала по венам быстрее, внизу живота стало жарче, а мысли о сестре растворились, как таблетка аспирина, брошенная в стакан горячей воды.

— Я посмотрю документы и на этом все, — хлопаю дверцей еще раз, чтобы убедиться, что она закрылась плотно. — Ничем «таким» заниматься мы не будем.

Арсений смеется, заглядывая мне в глаза.

— Ничего «такого», только страстный секс на моем рабочем столе.

Меня бросает в краску, щёки вспыхивают и горят, словно огонь. Фантазия моментально рисует яркие картинки, того, как Арсений настаивает на нашей близости, пока за дверью его кабинета ходят люди. И я не могу сказать, что мне это не нравится. Я млею от его взгляда, от его прикосновений, несмотря на ситуацию с сестрой, я завидую сама себе и не могу понять, почему он, успешный, красивый, достигший невероятных высот, выбрал из тысячи женщин именно меня для этой запретной игры. Когда я смотрю в его глаза, всё вокруг несется с бешеной скоростью… Наверное, это все удивительно сильный, сладкий, насыщенный аромат подаренных им роз, он щекочет нос и кружит голову! Странное дело, из машины уходить не хочется.

Проверяя оформление первичной документации, я то и дело поднимаю глаза на властного хозяина казино. Арсений на работе — это нечто невероятное. Он заставляет улыбаться и прикусывать нижнюю губу в умилении, не удивительно, что у него столько поклонниц. Меня по-женски волнует то, как он строго, с мужской харизмой, отчитывает охранников, а потом уже через секунду заботится о своей «Пушкаревой», по несколько раз интересуясь, ела ли она сегодня, и кто довезет ее домой после двенадцати.

Меня будоражит голос Арсения. Меня будоражит его присутствие. Он весь меня будоражит! Постоянно интересуясь все ли у меня есть для работы, он как бы случайно кладет ладонь мне на спину или плечо, и это пускает оголтелое стадо мурашек по моему позвоночнику. Глядя на яркую внешность, мускулистую фигуру в темных брюках и белой рубашке, чудесные синие глаза и четко очерченные сухие губы, я тихонько хнычу, ругая себя за слабость, и истерично втягиваю носом оставшийся после него мужской запах.

В какой-то момент на горизонте появляется один из отцов спасенных им девушек, я отчаянно подслушиваю, то, как Арсений смущается, отказываясь принимать подарочный пакет, подбадривает расчуствовшегося родителя, беседуя с ним непринужденно, будто со старым добрым приятелем.

Мне нравится на него смотреть, особенно, когда во время движения, белый хлопок рубашки красиво обтягивает рельефный торс хозяина казино.

Свой интерес я скрываю, зарываясь носом в документы и проверяя отчетность. Работы здесь уйма и, честно говоря, цифры уже плывут перед глазами, но мне очень не хочется разочаровать Арсения, поэтому я стараюсь, собирая себя в кучу.

Вот что я делаю? Схожу с ума? Наслаждаюсь видом мужчины, из-за которого моя сестра впала в депрессию и имитировала самоубийство? Внезапно меня охватывает чувство дикого стыда. С силой сжимаю ручку, вдавливая стержень в бумагу, прорывая ее насквозь. Я здесь улыбаюсь и розочки нюхаю, в вазу устанавливая, а она страдает. Ей больно, а я обещала родителям за ней присматривать.

На глаза наворачиваются слёзы, вызванные паникой, отчаяньем и болью, источник которых мне известен.

— Мне ждать или оставить ключи? — тихонько интересуется «Пушкарева».

— Василиса останется еще на какое-то время, — он оборачивается, как бы невзначай скользя по мне взглядом.

В его голосе столько властных нот. Он звучит настойчиво, в нём появилась жёсткость, которая заставляет мое тело непроизвольно мякнуть. Я сама не знаю почему, но не повиноваться ему невозможно.