Моя веселящаяся невеста забыла телефон, отлично, как она планирует вызывать такси? Откапав надоедливый аппарат, я спешу на балкон, но машины с шашками уже нет на дороге.
Мобильный в моих руках все звонит и звонит, а я не могу унять участившиеся сердцебиение, потому что на экране светится фотография Василисы. Очень хочется поднять и услышать ее голос. Эта убогая мысль, выбивает почву из-под ног. Откинув телефон, сажусь на кровать, скрещивая пальцы и опираясь на колени. Но смартфон снова оживает, не помню, чтобы Василиса так много звонила Анфисе, наверное, что-то случилось. Я просто узнаю в чем проблема и все.
Откашлявшись, жму на зеленую трубку и говорю:
— Алло.
На противоположном конце повисает пауза, а затем трубку вешают. По всей видимости, она меня узнала.
Идиотизм — похоже, общая черта обоих сестер, поэтому я набираю номер Василисы снова.
— Анфиса? — перепуганным голосом отвечает Василиса. — Прости, что так поздно, я правда не знаю, что мне делать, черт… И не знаю кому звонить, ну не Виталику же…
— Это не Анфиса.
Услышав мой голос, Василиса снова кладет трубку.
Мысль о том, что она попросит помощи у Виталика, неприятно жжет под ложечкой. Несколько минут мечусь между чувством вины и бешеной ревностью, и этот маятник замирает посередине, в точке безысходной депрессии. Но что-то мужское побеждает. Я перезваниваю ей сам.
— Анфиса?
— Мне казалось, что женщины, работающие на твоей должности и в таком крупном предприятии, должны быть более сообразительными.
Она снова вешает трубку, а я ощущаю прилив невероятного адреналина. Внутри все кипит от злости и какой-то идиотской радости, потому что несмотря на всю абсурдность ситуации, я нашел повод ее увидеть. Набираю Семенову, прошу определить, где сейчас находится аппарат этой недалекой женщины, потому что я уверен, что перезваниваться мы будем так да следующего утра, и она мне ничего не скажет.
Одеваюсь за считанные минуты и уже через полчаса звоню в ее дверь.
В глазке двери исчезает свет и через полотно слышен расстроенный и непривычно тихий голос.
— Зачем ты пришел?
— Открывай и расскажи что случилось, Василиса Глупейшая, а то вынесу дверь, ты меня знаешь, я словами не разбрасываюсь.
Глава 21
Арсений
— У меня все в порядке, просто хотела поговорить с сестрой.
Выглядит она так, будто плакала: нос красный, косметика слегка размазана и волосы в беспорядке.
— Ага, поверил. Чаю мне налей, замерз.
— Тут тебе не чайная, — вздёргивает она подбородок, но на кухню идет, и слова звучат как-то не уверено.
По всему видно, что она не в порядке. И мне почему-то это не нравится. А ведь спать собирался, устал, как собака, и откуда только силы взялись.
Без приглашения следую за ней. Квартира мне симпатична, все довольно уютно, чисто и пахнет приятно, усаживаюсь за кухонный стол и переплетаю пальцы рук. Наблюдаю за женщиной, которую не узнаю. Обычно гордая и независимая, она выглядит испуганной. Плечи опущены, обнимает себя руками, поджигая огонь на плите. Вздрагивает, с опаской оборачиваясь, когда на телефон, лежащий на столе, приходит сообщение.
— Почему у тебя мобильник Анфисы?
Мне не нравится, когда она такая, мне хочется подойти и встряхнуть ее хорошенько.
— Потому что она его забыла, ускакав на дискотеку.
— А ты почему с ней не пошел? — поворачивается ко мне Василиса.
— Устал потому что.
Наши глаза встречаются. Ее такие тусклые и потухшие, что у меня возникает дикое желание обнять ее.
— А сюда ехать не устал?
Я не отвечаю, ну как мне сказать, что когда я услышал, что у нее что-то случилось, готов был бежать сюда без тачки. Такая вот странная реакция, а ведь официально мы враги.
— Что случилось? Василиса, — встаю и подхожу к ней сзади, — скажи мне правду или я посажу тебя на шкаф. Слезть оттуда без чужой помощи сложно. А сидеть там неудобно, шея млеет, согнувшись в три погибели.
Она дрожит, поворачивается, защищаясь чашкой наполненной горячим чаем. Смотрит на меня своими огромными глазами и не дышит, боится, что наброшусь. Да нет, я расстроенных женщин не насилую.
— У меня украли сумку, — шмыгает она носом.
Аккуратно забираю чашку и ставлю на стол, заглядываю ей в лицо, придерживая за плечи.
— Дальше. Заявление написала?
— Там все, документы, карты, деньги. С работы важные документы. Написала, только кто будет этим заниматься?
— Ты так расстроилась из-за сумки?
Она опускает глаза и смотрит куда-то в мою ключицу. Выворачивается из рук и идет к столу. Показывает мне мобильник.
— Я боюсь.
На телефон Василисы приходят сообщения с угрозами с незнакомого номера. Ее просят сообщить пин-коды карт, иначе ей плеснут кислотой в лицо или пырнут ножом в переулке.
— Т-а-а-ак, — усаживаю ее на стул, а сам лезу в карман. — Я разберусь.
Набираю несколько цифр и громко выдыхаю.
— Петрович, доброй ночи. Как здоровье? На службе, — смеюсь. — Отлично. Это просто отлично. У меня возникла проблема, нет, не в казино. Личного характера.
Вкратце обрисовываю ситуацию, параллельно попивая чай, когда замначальника ГУ МВД просит нас подъехать, вместе с телефоном, на который приходят угрозы. Допиваю свой напиток и иду в коридор. Василиса следует за мной. Натянув пальто, молча помогаю ей надеть куртку, она наклоняется, застегивает ботинок. Со вторым у нее случаются сложности. И устав ждать, я присаживаюсь на корточки, и, упаковав ее ножку, аккуратно поправляю джинсы, чтобы застегнуть молнию. Случайно подняв глаза на Василису, замечаю, что она не дышит, наблюдая за мной. Что я такого сделал? Просто помог.
До участка мы едем молча. Она смотрит вдаль темноты ночи, а я смотрю на нее.
В кабинете, увешанном гербами и портретами президента, Василиса несколько раз подряд рассказывает одно и то же под запись, потом заполняет множество бумажек, подписывает протоколы. А я зеваю, ощущая легкий прилив усталости. Ребята Петровича моментально приступают к работе, конфискуя аппарат сестры моей невесты. Я обещаю Петровичу лучший стол в казино на этих выходных и даже фишки от заведения, а он смеется, дружески хлопая меня по плечу.
— Найдем мы их быстро, Арсений, не волнуйся, — провожает нас по коридору с решетками. — Дебилы какие-то или наркоманы. Так номер светить, с которого угрозы шлют.
— Постарайтесь и документы найти.
— Да, как миленькие все расскажут.
Я усмехаюсь, открывая дверь для Василисы. Не проронив не единого слова, она садится в мою машину.
— Спасибо тебе, — говорит сестра моей невесты, когда я притормаживаю возле ее подъезда.
Она расстёгивает ремень безопасности.
— Да не за что, — хлопаю по рулю и смотрю ей в глаза.
Выглядеть она стала лучше, повеселела вроде бы, отчего-то мне это приятно.
— Я просто не знала, что делать. Я испугалась и запаниковала, — я вижу, как по щеке течет слеза.
— Ну-ну, — отстегиваю я свой ремень и тянусь к ней, вытирая влагу с щеки. — Василиса Ядовитая оказывается живая, ничего себе. Я думал, она ничего не боится. Остра на язык, смелая, интересная, красивая…
Она смеется, а я обнимаю ее, хлопая по спине, совершенно по-дружески, как человек, который помог своей будущей родственнице. Ничего такого, если бы не жар, который моментально растекается по моему телу, когда я чувствую ее щеку, прикоснувшуюся к моей щеке. Надо отстраниться, сесть за руль и уехать. Но я отодвигаюсь слишком медленно. Моя борода касается ее гладкой кожи. Я снова вытираю щеку. А Вася не двигается. Я буквально слышу, как быстро колотится ее сердце. Оттолкни меня, отпихни, пошли к черту, только не дыши так громко и не смотри на меня своими огромными красивыми глазами. Палец непроизвольно скользит к ее нижней губе, она все еще очень близко. Нельзя нам так.
