Третий танец, последний, допустимый для одной пары, если они не являются супругами или женихом и невестой, пролетел быстро. Та самая русская кадриль вальсом отзвучала и по залу пронёсся явно усиленный каким-то конструктом бой часов. Полночь, завершение официальной части бала-маскарада. Время снять маски и… немного подкрепиться. Довольно гомонящий и веселящийся народ потянулся к высоким двойным дверям, ведущим к анфиладе комнат с накрытыми столами. И мы с подругой не отстали. Света розовела под заинтересованными, любопытными взглядами своих однокашников, но вцепилась в мой локоть, словно утопающий в спасательный круг, и явно не собиралась исчезать в клубящейся вокруг толпе. Я же изо всех сил старался игнорировать потоки внимания со стороны моих одноклассников… и одноклассниц, то и дело бросающих в нашу сторону удивлённые взгляды.

— Почему они все так на нас смотрят? — тихо спросила Света, когда мы устроились за одним из шестиместных столиков, выбрав тот, что расположился в двух шагах от дверей, ведущих на балкон.

— Ты про своих, или про моих? — усмехнулся я, кивая Вермееру, уверенно продвигающемуся к нашему столу, под ручку с вечно невозмутимой Саари.

— Про твоих, — ответила Света.

— Ну, ты же помнишь, как я вёл я себя в нашей гимназии? — со вздохом ответил я. — Вот и нынешние мои одноклассники воспринимают меня так же. А тут такая красавица рядом. Естественно, что у людей возник вопрос: "и что она нашла в этом… сухаре и ботанике?" А вот почему твои одокашники так удивлены, это вопрос…

— Примерно по той же причине, — с лёгким румянцем на щеках, ответила Света.

На этом нашу беседу пришлось прервать, поскольку Йоганн с Ингрид наконец добрались до нашего стола. Пришлось вставать, представлять им Свету, а не успел я вновь устроиться за столом, как рядом оказалась та самая подружка, в компании которой я застал Багалей, когда подошёл, чтобы пригласить её на танец. И естественно, подошла она не одна, а в паре с молодым человеком… старше её, как минимум на год. И снова "танцы" со вскакиванием с места, представлением и обменом любезностями. Одноклассница Светы — Арина Вяхирева, которую сама подруга не именовала иначе как Рина, оказалась весьма смешливой особой с хорошим чувством юмора. Хотя некоторые её шуточки, порой были весьма откровенны, хотя и без пошлости. Занимательная особа. К тому же, как я заметил, Арина всерьёз опекает Свету, можно сказать, оберегает. И именно поэтому, устроила мне чуть ли не натуральный допрос, к которому с интересом прислушивался и наш староста. Да и в эмоциях Инги порой мелькали нотки интереса. А вот Лев Львович Ларин, молодой человек, под руку с которым к нам пожаловала Арина, явно был заинтересован лишь в самой Вяхиревой, и потому в разговоре участвовал постольку-поскольку, уделяя внимание лишь своей паре. Учитывая же знаки внимания, что оказывала ему Арина… кажется, кого-то ждёт весьма интересное продолжение бала. Что ж, удачи, парень.

— И давно вы знакомы со Светой? — поинтересовалась Арина, едва отзвучал очередной тост, произнесённый одним из преподавателей софиской гимназии, что присутствовал в "нашей" комнате.

— Почти полтора года учились в одном заведении, — ответил я, отставив в сторону бокал с лёгким и чересчур сладким на мой вкус, игристым. Впрочем, надеяться на то, что гимназистам к столу подадут что-то более… "взрослое", было бы глупо. Так что, после третьего обязательного тоста, я решил перейти на вовсе безалкогольные напитки. Благо, чего-чего, а соков и морсов на столах хватало.

— В гимназии Святого Ильи, да? — показала свою осведомлённость Арина. — И, наверное, в одном классе?

— В разных, — покачал я головой. — Я учился на втором году пятого цикла, а Света на втором четвёртого. Два года разницы.

— Как интересно-о, — протянула Вяхирева, бросив короткий взгляд на своего спутника. Лев лишь понимающе улыбнулся.

— А как вы познакомились?

И ещё три сотни вопросов. Арина желала знать всё, и если бы не помощь Ингрид, изредка всё же умудрявшейся переключать на себя внимание Вяхиревой, и Йоганна, всё же умудрившегося втянуть в беседу Ларина, ужин можно было бы смело назвать допросом. Но, всё рано или поздно заканчивается, и к моменту подачи десерта, Арина, кажется, всё-таки выдохлась или убедилась, что я не представляю опасности для почти не участвовавшей в нашей беседе Светы, и успокоилась. А может, просто решила, что воздушный торт на тарелке перед ней, заслуживает больше внимания, чем уже основательно "распотрошённый" кавалер подруги. Как бы то ни было, расспросы были оставлены, а там и наши посиделки за столом подошли к концу.

Неофициальная часть бала ознаменовалась исчезновением почти всей женской части гостей, да и парней стало значительно меньше. Но вскоре все исчезнувшие вернулись в зал, представ уже в совершенно ином виде. Никаких фраков и галстуков-бабочек, никаких корсетов и пышных юбок. Бальные костюмы сменились вполне современной, я бы даже сказал "клубной" одеждой, а некоторые гимназистки даже успели сменить макияж, ставший значительно более ярким и… агрессивным, что ли? Впрочем, эти перемены стали мне совершенно понятны, когда в зале вдруг погас свет, и темноту прорезали лучи софитов и лазерных установок. А уж грянувшие басы, спрятанных в нишах колонок, поставили точку. Дискотека…

Дёргаться под музыку, я желанием совершенно не горел, да и вынырнувшая из круговерти народа вокруг, успевшая переодеться Света, судя по её настроению, тоже не особо желала оставаться в этом грохочущем басами электронно-музыкальном хаосе.

— Ерофей, я, пожалуй, домой пойду, — проговорила девушка, отводя в сторону взгляд.

— Я тебя провожу.

Подхватить под руку и, забив на лепет о том, что, дескать, не надо, оставайся-развлекайся, потянуть к выходу в вестибюль, где Арина с Львом как раз облачаются в пальто. Короткий звонок по зеркому и, к нашему выходу из здания, у лестницы уже стоит знакомый "Консул", а рядом с ним, придерживая распахнутую дверь, с невозмутимой, каменной рожей застыл Слав. И ведь даже не намёка на насмешку в глазах. Каменная статуя, а не человек. Интересно, они со Свартом, дворецким Старицких, не родственники случаем?

Подтолкнув замершую в нерешительности девушку к машине, я помог ей забраться в тёплый салон, отдал водителю наши пальто и нырнул следом. Мягко хлопнула дверь, а через пару секунд, из динамика встроенного в переборку между пассажирской частью салона и водителем, раздался голос Слава.

— Куда едем?

— Давай для начала просто покрутимся по городу. Устроим автомобильную прогулку по зимней ночной столице. А там посмотрим, — сообщил я, нажав клавишу селектора. Везти Свету сразу домой? Вот ещё!

— Принял, — ответ Слава был лаконичен. Машина приподнялась над землёй и мягко двинулась вперёд.

— Ты же не возражаешь, Свет? — запоздало поинтересовался я. — Из-за твоей говорливой подружки и моих одноклассников, мы так толком и не поговорили, а ведь я соскучился.

— Не возражаю, — тихо произнесла девушка и, чуть помолчав, добавила: — я тоже.

— Тоже, что? — улыбнулся я.

— С-соскучилась, — чуть запнувшись, произнесла она, после чего глубоко вздохнула и, неожиданно крепко ухватившись за мою руку, подвинулась вплотную и опустила голову мне на плечо. — Ты даже не представляешь, Ерофей, как я соскучилась. Здесь… здесь всё чужое. Дома, люди. Особенно, люди. Даже мои одноклассники. Мне кажется, они даже думают иначе, не так как у нас в Ведерникове. И смотрят странно. Будто я какая-то неправильная.

— Притесняют? — нахмурился я, вспоминая своих однокашников. Но, вроде бы там у нас всё ровно… или мне так кажется? Учитывая, мою отстранённость в делах гимназии и необщительность, я мог чего-то и не заметить. С другой стороны, на меня-то никто не наезжал, хотя уж кого-кого, а Ерофея Хабарова можно со стопроцентной точностью назвать белой вороной. А кого шпыняют чаще всего? Правильно, тех, кто отличается от большинства. А ведь не шпыняют.