— А далеко идти-то?

— Смотря как… идти, — довольно усмехнувшись, произнёс Вышата Любомирич. — Но за пару суток обернёмся, обещаю.

— Поня-атно, — протянул я. — Но есть проблема. Перед отъездом я разговаривал с князем, и он сообщил, что его аналитик пришли к выводу, будто кто-то заинтересовался нашей экспедицией. И интерес этот совсем не добрый. Видели же, сколько охраны сюда нагнали? Да не просто спецуру, а "серых".

— Пф! Ерофей, окстись! — наверное, если бы не давящая атмосфера вокруг, Остромиров расхохотался бы в голос. — Кто может поймать волхва на туманных тропах?! А на месте… я, знаешь ли, далеко не безобидная овечка. Может быть в прямом столкновении, не так уж и силён, это да, признаю. Но смертельно удивить противника или выдернуть пару-тройку человек с поля боя, для меня не проблема, поверь. Так что, в случае чего, если не отбиться, то сбежать уж всяко успеем. Или ты беспокоишься, что из-за паранойи князя Старицкого и его присных, нам не разрешат покинуть территорию лагеря?

— Именно, — кивнул я.

— Ерунда, — отмахнулся волхв. — Достаточно предупредить коменданта, и мы свободны как птицы. А если он вдруг вздумает навязать сопровождение… Так пусть попробуют угнаться за нами на тех же тропах. Я даже порадуюсь такому повороту.

— Не понял, — признался я.

— Ну-у… это же "яговичи", — кажется, даже чуть смутившись, пожал плечами Вышата Любомирич. — Я был бы не против испытать их умения.

— Понятно, цеховая конкуренция в действии, — пробормотал я, но мой собеседник меня всё же услышал и постарался вернуться к основной теме беседы.

— Так что, мне договариваться с Сеславом и комендантом об "отпуске"? — прищурившись, спросил Остромиров.

— М-м… да. А я, тогда, переберу свой рюкзак. Хорошо, что палатку пока не распаковал, — сдался я.

— Забудь эти глупости, мы пойдём налегке, — отмахнулся волхв и, заметив моё недоумение, пояснил: — Заодно научу тебя обходиться в дальних переходах без подручных средств. Полезное умение, между прочим. Кто знает, когда и куда тебя может занести судьба?

— Буду рад, — улыбнулся я в ответ. — Но рюкзак-"тридцатку", всё же, с собой прихвачу.

— Спальник потащишь? — поинтересовался волхв.

— Еду, — покачав головой, ответил я. — "Гулять" будем пару дней, по вашему же утверждению, а тратить время и силы на добычу мелкой дичи, я не хочу. Долго. Бить же крупных животных, чтобы оставить большую часть на поживу хищникам, ещё менее рационально.

— Согласен, — кивнул Остромиров. — Так и поступим. Ты собираешь провизию, я иду договариваться с комендантом и Грацем. А после обеда выдвигаемся.

На том и порешили. Я ушёл перекладывать набитый всякой всячиной Светин рюкзак, купленный ею в Каменграде после изменения наших планов на отдых, и, в результате, приехавший со мной в Аркаимский заповедник, а волхв отправился в штаб на переговоры. Уж не знаю, что там Вышата Любомирич наплёл "серым" и профессору, но на выходе из лагеря препятствий нам никто не чинил. Разве что "серые" проводили равнодушными взглядами, а в остальном… ноль реакции. И ладно!

Туманная тропа легла под ноги, словно сама искала встречи. И я мог бы отнести эту лёгкость на счёт опыта ведущего меня волхва, но спустя час хода, Остромиров вдруг решил пустить меня вперёд, лишь изредка поправляя вектор движения, так что я смог на собственном опыте убедиться в том, что здесь туманные тропы ведут себя куда покладистее, чем в окрестностях Хольмграда.

Так мы и шли почти до самого заката, пока Вышата Любомирич не объявил привал. Вот здесь и началась обещанная учёба. Нет, сотворить туесок из бересты, развести огонь без зажигалки и спичек… это я умел и без наставлений волхва, но ведь и учил он меня совершенно иному.

Оглядевшись по сторонам, волхв резко развёл руки, и небольшая прогалина, на которой мы остановились, моментально лишилась остатков и без того невеликого снежного покрова. Остромиров с силой топнул ногой, и земля под нами еле заметно дрогнула. Взвилась вверх потревоженная лесная подстилка, и мы оказались в центре ровного утоптанного круга земли. Ни снега, ни луж, ни грязи… просто идеально круглая площадка, великолепно подходящая для бивака. Следом пришла очередь организации спального места.

Наблюдая за тем, как по одному мощному волевому посылу волхва, ветви голого, по весеннему времени, кустарника неожиданно вытягиваются, переплетаются между собой и образуют непроницаемый для дождя купол и упругий, мягкий пол, на котором можно с относительным комфортом проспать ночь без опаски отморозить и отлежать бока, я поймал себя на мысли, что Вышата Любомирич похож на друида из какого-нибудь фэнтезийного романа. И даже камуфляжный наряд, в который он был облачён, не мог развеять этого впечатления.

На этом шоу не закончилось. Обустроив просторный, но уютный шалаш, Остромиров огляделся по сторонам, поднял с земли какую-то палку и, скользнув вниз по небольшой каменной осыпи, с силой ткнул суковатой дубиной в щель меж двух камней. Отправленный им очередной волевой посыл, басовой струной прозвенел в моём сознании. Я еле успел проследить за ним, уходящим куда-то вглубь земли. А спустя несколько секунд, потревоженные волхвом камни потемнели от проступившей из глубины влаги, и из трещины вырвалась тонкая струйка воды, тут же весело зажурчавшая по каменной россыпи.

Следующим на очереди был костёр. Но тут, Вышата Любомирич не стал выдумывать что-то необычное. Сложил собранный мною валежник невдалеке от шалаша, да и поджёг его, уронив с ладони огненную каплю.

Это был интересный опыт… который мне пришлось повторять за волхвом трижды в разных выбранных им местах, пока Остромиров не кивнул довольно. Я же огляделся по сторонам и невольно фыркнул. Сейчас, выбранное нами место для отдыха походило на стоянку каких-то индейцев. Тут и там, среди деревьев торчали "копёнки" сплетённых из веток шалашей, круглые… и не очень круглые площадки, кое-где идеально ровные, а кое-где покрытые кочками или острыми каменными выступами. И да, шесть ручьёв, три из которых успели пересохнуть за каких-то полчаса. Тем не менее, итогом моих усилий были довольны и я и мой учитель.

Кстати, насчёт сосредоточенности, он был абсолютно прав. Стоило мне увлечься делом, как хандра и апатия, давившие на сознание… нет, не ушли, но стали почти незаметными. А уж когда на меня навалилась усталость после всех проведённых экспериментов. В общем, со сном у меня проблем точно не будет. И, кстати, теперь я понимаю, почему люди Граца были так измотаны. В подобном состоянии, никакая хандра не заставит полночи ворочаться на кровати в попытках заснуть. Усталость вырубит раньше, чем голова коснётся подушки.

— Именно так, — подтвердил мои догадки волхв, не прекращая жевать приготовленный мною ужин, пшённую кашу с неизменным спутником любого походника — тушёнкой. — Кстати, по той же причине я и тебя заставил шесть раз подряд устраивать новый лагерь, хотя уже четвёртый бивак был вполне пригоден для ночёвки. Сейчас вот доедим, и завалимся отдыхать. Сам не заметишь, как заснёшь.

— А вы? — спросил я у Остромирова. — Вам не нужно так… выматываться, чтобы уснуть, а не страдать от хандры?

— Сосредоточенность, Ерофей, — ткнув в небо измазанной в мясной похлёбке ложкой, наставительно произнёс Вышата Любомирич. — Главное, сосредоточенность. А на чём концентрироваться, дело десятое, хоть на решении уравнений, хоть на подсчёте овец. Собственно, последним я и займусь, как только закрою глаза. Не люблю математику.

Следующее утро ничем не отличалось от предыдущего. Мнё всё так же трудно было подняться, и даже умывание холодной водой не принесло желанной бодрости. Снова апатия и нежелание двигаться… честное слово, если бы не тормошивший меня волхв, я, наверное, так и сидел бы у потухшего костра да пялился бы на подёрнутые серым пеплом угли.

Бег по туманным тропам более или менее привёл меня в порядок. Постепенно хандра отступила и я довольно бодро чесал вперёд, направляемый твёрдой рукой учителя. И да, сосредоточенность на деле действительно помогала. Я так увлёкся этим процессом, что не заметил, как мы достигли поворотной точки маршрута. То есть, дошли до разлома. И лишь когда лапа Остромирова вдруг вцепилась в моё плечо, заставив замереть на месте, я опомнился… и заморгал, пытаясь понять, куда же нас занесло.