…Кончилась узость шурфа, подошвы сапог мягко толкнули пол. Желтый колеблющийся огонек свечи казался естественным, здешним, со стен печально косилась длинная череда идущих в никуда. Неожиданно к Катрин вернулось спокойствие. Нет, момент ответственный, но ничего такого…

Архе-зэка укрепила свечу на камне и преступила к тому, с чего имело смысл начать. С приветствия и честного представления незваной гостьи. Катрин присела, раскрытые ладони легли на стену…

Ответ был мощным: накатил волна неясных шепотов, почти захлестнула…, и медленно отхлынула. Э… Да, совсем не то, что ожидалось. Впрочем, нужно учесть масштабы миров. Совсем не то. Всего лишь… океан грусти…

Катрин сидела на корточках, опираясь руками о камень. Как странно: уже не чужое, но и не свое. Мимолетная гостья. Торопится домой, извиняется. Все вежливо, понятно, не очень-то кому нужно. Здесь старый мир, уже с трудом способный себя защищать.

Саркофаг уплывал в темноту и никак не мог уплыть. Красивая в нем когда-то покоилась женщина, сильная. Легкие остатки тела никогда не найдут, кто-то спрячет. И это хорошо. Наверное, случаются мертвые, желающие столетиями красоваться в музейных витринах, но Катрин таких покойников еще не встречала. Впрочем, где мы, а где некромантия? Нет шансов пересечься в жизни, ну и слава богам.

Прощайте. Катрин подняла повыше свечу, обводя взглядом не такой уж большой склеп, кивнула величавому бабуину. И вздрогнула, увидев на стене ползущую к обезьяне фигуру. Как-то раньше в глаза не бросалась. Жалкий человечек, распростертый ниц, стреноженный оковами, чем-то похожим на спущенные штаны. И на морде штришки царапин. Да, нет, просто похож...

Стало как-то нехорошо. Ну чистая же была стена. А эта ничтожная фигура вообще продуманную композицию разрушает. Впрочем, доползет и сгинет. Да ну его к такой-то бабуинской матери, туда ему и дорога…

Катрин, извинилась перед предками бабуинов, пряча недостойную поспешность, двинулась к шурфу и чуть не наступила на фотоаппарат. Да, забрать, а то намусорили. Пришлось чуть задержаться, замести косынкой наглые следы на пыли. Заодно аккуратнее уложила кости – вор, конечно, но тоже местный, прижился.

Все, наверх…

Архе-зэка выбралась из шурфа, положила аппарат, принялась сматывать репшнур. Профессор, ахнув, устремилась к бесценной технике (не факт, что работающей).

— Где-то минут сорок, – сообщил шеф, пряча часы.

— Барахлят? – равнодушно спросила Катрин. – У меня вот тоже начались проблемы, фотик под кости закатился, едва отыскала.

Вейль смотрел испытывающе. Архе-зэка пожала плечами в экспедиционном фирменном стиле «да откуда мне знать?». Не срослось рандеву с богом, не объяснились. Может, занят, может тоже… ушел насовсем.

Экспедиция вернулась в Луксор вовремя. Солнце садилось, а сегодня бродить в потемках, вспоминать склепы и безжизненные долины, вовсе не хотелось. Лошадей бросили на окраине: домой побредут или в мустанги запишутся, это уж как захотят.

До пристани дотащились в усталом молчании.  Катрин почистила оружие, умылась, переоделась и поплелась на «Неаполь». Спиртное едва ли поможет, но лучше уж с ним и в хорошей компании.

Художник-барон поприветствовал, посмотрел и без промедлений принес бутылку вина.

— Да, так себе выдался денек, – вздохнула шпионка. – Врач у нас пропал, и даже непонятно, что с ним случилось. А гражданка Монтозан, кажется, палец себе сломала.

— И все же напрасно вы ездите без охраны, – осторожно намекнул Денон.

Катрин пожала плечами:

— Какую нужно охрану, чтобы мы пальцы не ломали? Напрасные хлопоты, от судьбы не уползешь.

Бывший барон понимающе кивнул и заговорил о местных лошадях. Отличная тема. И вино на просвет благородное, почти вишневое, пылью ничуть не пахнет. Хочется послушать про лошадей, потом спокойно, без сновидений выспаться. Вернуться домой хочется. Есть у этого проклятого Египта какая-то окончательная граница или нет? 

пятый день месяца фрюктидора

—  Сложнейшая задача! – вещала профессор де Монтозан, придерживая собачонку, дабы та не вздумала свалиться за борт лодки. – Подобные кропотливые поиски иной раз занимают годы, если не десятилетия. Археология не терпит суеты! На вашем месте, Жак, я бы не ждала чуда.

—  Я и не жду, – вяло запротестовал Вейль. – Откуда же чудо? Просто укажите имеющиеся ориентиры, проведите краткую ознакомительную экскурсию, посмотрим, прогуляемся. Не найдем, вернемся к ужину. Но как не попробовать? Знаменитое место, даже я о нем знаю.

Архе-профессор снисходительно хохотнула и принялась рассказывать о «чудовищных, просто таки дегенеративных, попытках реставрации Карнакского храмового комплекса». Из слов вполне пришедшей в себя и отдохнувшей мадемуазель де Монтозан следовало, что для человечества парочка ядерных войн, была бы просто благодеянием по сравнению с усилиями египетских преступников-реставраторов. Полна энергии профессор, даже не скажешь, что вчера жалко рыдала над дыркой в скале.

Археологическая группа, на этот раз в полном составе, с переводчицей, охраной и относительным здравомыслием в руководящих головах, направлялась на речную прогулку. Не слишком протяженную – предстояло лишь пересечь реку.  Экспедиция вознамерилась посетить храмовый комплекс Карнака, располагающийся, как известно на противоположном от стоянки флотилии берегу. Кстати, художник-ученый в храмах уже успел побывать, зарисовал сохранившиеся строения и общий вид, и рассказывал о полнейшем запустении и разрухе.

Гребцы-арабы, непрерывно о чем-то споря, шлепали веслами, берег довольно быстро приближался. Катрин смотрела на воду, размышляла о том, что половить на Ниле рыбу, видимо, не судьба, ну и о более насущных вещах. Какого черта Вейлю понадобилось в Карнаке? Это его инициатива, профессор знаменитым храмовым комплексом ничуть не увлечена – видимо, не имеет дельных наводок на достойный грабеж. Понятно почему – несомненно, ценностей в храмах хватает, но все они крупногабаритные, для их извлечения необходимо привлечение саперных батальонов, а в распоряжении экспедиции остаются всего сутки – завтра корпус Дезе выступает дальше.

Однозначно бессмысленно сейчас переться на развалины – не туристы же. Но приказ четкий, следовательно, имеется у шефа какой-то план и вовсе не случайно он профессора так бережно конвоирует.

Лодка ткнулась в берег, архе-зэка, подхватив штуцер и вверенный командованием увесистый молот, спрыгнула на песок. Гребцы за спиной замолчали. Эк как их волнует вольная гяурская манера носить шальвары.

—  Аллаху алим! – напомнила неверная модница, вешая на плечо штуцер и поправляя никаб.

Лодочники согласно забубнили – истину не оспоришь.

Остальные члены экспедиции уже двинулись вперед, с любопытством разглядывая руины ближайших стен (и решая, под какой камень можно безопасно присесть – после Долины Царей служебно-декоративная собака обрела похвальную осторожность и неподдельное уважение к историческим памятникам) .

Карнакский комплекс производил впечатление. Своими размерами и своим абсолютно разрушенным состоянием. Когда-то Катрин видела рисунки-реконструкции, фотографии отреставрированных стен и толп экскурсантов, бродящих между колонн и бараньеголовых сфинксов. Действительность не имела ничего общего с теми фото: хаос камней и песка, утонувшие в веках, едва угадывающиеся призраки былого величия.

Издали, с высот противоположного берега, храмовый комплекс производил куда более приятное впечатление. На месте же… засыпанные песком строения, проходы и провалы, ведущие во внутренние помещения, ниши под покосившимися остатками колонн… Конечно, доминанты комплексов еще угадывались: время не смогло совладать с частью пилонов и массивнейшими блоками из разноцветного гранита. Порой из песка торчало плечо поваленной статуи или разбитое фараоново лицо, но в целом…