Что еще можно было ожидать от демона?

– Не трогайте маму,– сквозь зубы прошипела я.– Я помогу вам.

– Ну, вот. Это уже хорошо.

– А ей… скоро?

– Какая разница? Если я стану королем Адуса, вы и ваша мать проживете до ста земных лет. А если вы не захотите мне помочь, ваша мать уже завтра– послезавтра будет здесь.

– Что б вас черти сожрали,– от души припечатала я.

– Скорее я их,– хохотнул негодник.

И мы отправились составлять план.

Как я и ожидала, идея со второй трубой пришлась демону по вкусу. Он уже дал распоряжение построить поблизости в укрытии большой резервуар, скрытый от посторонних глаз, и наполнить его смертоносной жидкостью, и вторая труба идеально вписалась в план строительства. Сантан был занят своими отчетами, Ягиус, не уважающий ничего нового, тоже на стройке не показывался, поэтому Андрас делал, что хотел. Главное теперь было – не допустить до бассейна раньше времени герцога Люцифуга, а впоследствии – охрану короля.

– Как это сделать?– был задан мне вопрос.

– Построить третий резервуар,– буркнула я.– А труба должна быть переносной. В третьем резервуаре будет подогреваться молоко и постепенно дополнять остывшее в бассейне. Когда все проверки закончатся, и король будет плавать в бассейне, вы переставите трубу из резервуара с подогретым молоком в резервуар с водой из Леты. Сколько нужно проплавать демону, чтобы он умер?

– По моим сведениям минут через пятнадцать–двадцать начинаются необратимые процессы потери памяти. Но так как вода будет разбавлена молоком, то есть концентрация будет меньше, то, думаю, минимум полчаса.

– Ого! Где я найду такой конкурс, чтобы ваш король полчаса болтался в бассейне?

– Это ваше дело. Зачем тогда я взял вас в помощницы? Не переживайте – это легкая смерть. Сначала снисходит спокойствие и апатия, потом начинает уходит жизнь…

– Не надо меня успокаивать,– огрызнулась я.– Сути это не меняет. И хотя у нас убийство разной нечисти не считается преступлением, а даже наоборот, мне все равно не по себе.

– Мы, демоны, относимся к этому легче, нужно просто идти к своей цели, и пусть ничто не останавливает тебя.

– Как нам удержать остальных от плавания?

Андрас пожал плечами.

– Это вы занимаетесь развлечениями. Придумайте. Мне наплевать. Моя цель – король, а сколько демонов погибнет вместе с ним мне все равно.

– А мне – нет,– огрызнулась я.– Тогда стройте еще один бассейн. Один будет для всех, а один – лично для короля, чтобы так сказать подчеркнуть его особенность. Нечего Его величеству со слугами своими плескаться. Пусть этот будет совсем маленький бассейн, так и удобнее молоко водой разбавлять, и действие будет более быстрым.

Демон радостно хмыкнул.

– Можете же, когда захотите.

Я насупилась.

– Ладно. Пойду составлять сценарий.

– А я на стройку.

– Что б вас там черти взяли.

– Не надейтесь,– пропел паршивец.

Настроение было безнадежно испорчено. Я заглянула еще раз к Дусе, который показал мне уже готовую зажигательную композицию, но даже это не обрадовало меня. Натянуто пожелав дальнейших успехов, я пошлепала к себе в комнату, уселась в кресло, поджала под себя ноги, завернулась в одеяло и задумалась.

Фантастичность всего происходящего зашкаливала, и первое с чем я себя поздравила, что нахожусь еще в здравом уме. На какой–то момент мне даже захотелось, чтобы все происходящее со мной было бы только игрой расшалившегося воображения.

А что? Скоро приедут санитары, поместят в дом скорби, а наши доблестные врачи просто вылечат меня. И прощайте, глюки! Но … мой разум издевательски хмыкнул.

«Жалеешь себя?»– спросил он. «Отстань,– огрызнулась я,– кто бы не жалел себя в моей ситуации?». « Ну–ну, жалей дальше. Сиди тут, посыпай голову пеплом, авось как–то и рассосется». «Но я, правда, не знаю, что делать». « А для чего тебе мозги, Светка? На Земле или в Нижнем мире ты осталась прежней– с руками, с ногами и с головой. По–прежнему все зависит только от тебя. Чего расквасилась, квашня? Тебе даже легче должно быть: страх смерти, присущи всем людям, здесь отсутствует, уже все страшное свершилось. Так чего ты боишься?». « Не знаю, вроде все и свершилось, а страх почему–то остался». «Это человеческий атавизм, не бывает людей без страха, просто мужественные люди перешагивают через свой страх и делают то, что должно, а другие позволяют делать страху с собой все, что он пожелает. Слушай свою душу, она не обманет».

Я зябко поежилась. Нужно подумать. Как всегда в таких ситуациях, я начала считать плюсы и минусы моего положения.

Начнем с минусов: я в Аду, я умерла, а если и не умерла, то очень близка к этому. Можно на все плюнуть, смириться: не получилась земная жизнь – мало, бестолково, бессмысленно. И я даже уже построила свою теорию, почему оказалась здесь, безрадостную для себя теорию – а потому что в том виде, в каком она была на Земле, моя жизнь просто не имела смысла.

Но почему меня не занесло в какое–нибудь тридевятое королевство с милашкой принцем или, на худой конец, с брутальным некромантом? Я бы училась в Магической академии, соблазняла мрачного ректора и выдавала «на гора» высший уровень магии, способный решить насущный вопрос по спасению их мира.

А еще можно было бы принять участие в очередном королевском отборе, где с моими–то навыками сделала его незабываемым, по ходу соблазнила короля или принца, или, на худой конец, главного советника, который всю свою долгую и никчемную жизнь искал именно такую женщину как я.

Дракон бы тоже подошел, при условии, что соответствует всем книжным параметрам. Помню, как зачитывалась книгами известного автора о соблазнительной драконьей любви. Героини спасали мир, сами превращались в драконов, помогали избранникам утвердиться в своих руководящих правах, и через каждые десять страниц предавались упоительной драконьей любви там, где их настигало это обжигающее чувство – в лесу прямо на голой земле, на вершине горного утеса, в сторожке лесника, в дикарском шатре. И плевать на антисанитарию – обжигающая страсть выше всяких там правил гигиены. Заманчиво…

А вот я со своим везением здесь – в Аду. Ни одной приятной рожи, сплошной шантаж и угрозы. И даже плюсов в этой ситуации я не вижу, кроме противоожоговых сапог.

Минус второй и очень серьезный: меня пытаются склонить к государственному перевороту и убийству действующего правителя. Можно было бы встать в позу и отвергнуть предложение Андраса. Но что тогда будет с моей мамой? А еще есть друзья в мире людей, которыми тоже можно меня шантажировать, и мне не хотелось бы сделать им плохо.

Слабенький плюсик в пользу такой ситуации – убивать придется не человека, а демона, существо, изначально антагонистичное человеку, неуважаемое и опасное, а посему мне должно быть глубоко наплевать на заговор, на смерть тирана в Лете (сам напросился). Но какое–то непонятное сосущее чувство под ложечкой говорило мне, что разницы нет – убийство, оно и в Африке убийство.

И посоветоваться не с кем. Еще никогда так остро я не чувствовала свое одиночество. Меня изнутри затопило тоской и безнадегой.

Ну, откажусь, от всего откажусь. И что я выиграю? Ни–че–го. Я сидела в темной комнате, сжавшись в комок в большом кресле, и мне хотелось рыдать. Но слез тоже не было.

В которой Бригитта впадает в отчаяние, а потом снова в эйфорию

А вот Бригитта блаженствовала: она сидела у постели дедушки, и никто уже не выгонял ее из комнаты. Дед время от времени отключался, потом приходил в себя, потом снова отключался, но он уже не гнал от себя «внучку», не говорил гадости о папе, и вообще стал милым и доброжелательным.

Она кормила его из ложечки, и дед смешно закатывал глаза, рассказывал о своей работе, о том, как ценит его король, и, когда Бригитта заикнулась о том, что хотела бы побывать во дворце, он сразу все понял и пригласил ее в гости.