— Какая жалость, что он не может изготовить средство для того, чтобы о нем лучше отзывались. А почему вы сказали, что мне не следует смотреть на пейзаж?

— По крайней мере, не восхищаться им. Некоторые нынешние поэты меня просто оскорбляют. Они смотрят на жизнь романтически. Это так пошло, так заурядно. Что представляют собой горы и озера, чтобы смотреть на них с интересом? Лично я, проезжая через Альпы, всегда опускал шторки кареты.

— А это кто вошел? — спросила Элизабет. — Чем-то похож на доктора Ансельма, но помельче.

— Это, дорогая, еще один важный в этом мире человек, хотя, несомненно, как высокородная тори, вы его не одобрите, как и я. Я бы насадил его на шпагу за ложные представления о войне. Достопочтенный Чарльз Джеймс Фокс. А это его жена, бывшая миссис Армистед, они поженились всего четыре года назад.

Великан доктор Ансельм прошествовал мимо. Его брови походили на черных слизняков, он не трудился скрывать спутанные черные волосы под париком, а живот выпирал так, что предварял появление хозяина. Мистер и миссис Фокс повернули в другую сторону.

— А вот этот, — продолжил Монк, — вон тот, высокий, это лорд Уолсингем, председатель нескольких комитетов Палаты лордов. А за ним, помоложе, Джордж Каннинг, министр иностранных дел. Рад видеть, что сюда явилось несколько человек из правительства, а то иначе мы бы потонули среди оппозиционеров. Подскажите, где Джордж заказывал туфли?

— Мой Джордж? Не знаю.

— Что ж, он сделал это не в том месте. Передайте, чтобы обратился к Раймеру. Он превосходен, дорогая. А за шляпами — к Вагнеру. Он должен иметь только самое лучшее.

— Уверена, Джордж полностью с этим согласится, — сказала Элизабет с легкой иронией и из вежливости заговорила с мисс Пейдж. Состав их кружка изменился.

Росс и Демельза разговаривали с мистером и миссис Джон Буллок. Буллок, человек преклонных лет, был членом парламента от Эссекса и состоял в оппозиции к Питту, но они с Россом симпатизировали и уважали друг друга. Потом к ним присоединились барон Дафф Файф с дочерью в ослепительном ожерелье, которое, казалось, горело огнем.

Когда они удалились, Демельза сказала:

— В Лондоне так много денег! Ты видел эти бриллианты? И одновременно так мало.

— Мало?

— Да, богатства. Вспомни лица у входа! Эти люди передрались бы и за шестипенсовик. Иногда мне кажется, хотя я еще так мало видела, что Лондон, можно сказать, воюет сам с собой.

— Объяснись, любовь моя.

— А разве не так? Повсюду преступления. Это как... как вулкан. На улицах бандиты поджидают жертв. Все эти пьяницы и драки. Воры, проститутки и попрошайки. Кидающиеся камнями прохожие. Драки с дубинками. Голод. А тут вот это. Эта роскошь. Разве не так было во Франции?

— Да. Только хуже.

— Теперь я понимаю, что ты, должно быть, иногда чувствуешь.

— Я рад, что ты тоже это почувствовала. Но давай не позволим этому испортить вечер.

— Да, конечно.

Росс взглянул на нее.

— Иногда мне кажется, что мы можем повлиять на события не больше, чем муравьи.

Через несколько секунд на другом конце комнаты показались Уорлегганы.

— Элизабет снова ждет ребенка? — спросила Демельза.

— Что? — уставился на нее Росс. — Откуда ты знаешь?

— Я не знаю. Просто мне так показалось.

— Возможно, ты и права, — произнес Росс через мгновение. — Ей нездоровилось в день открытия больницы. К счастью для меня, она упала в обморок, иначе я начал бы перепалку с Джорджем, если еще чего похуже, и тогда Фрэнсис Бассет наверняка не посчитал бы меня подходящим партнером в банковском деле.

— Муравьи, — сказала Демельза. — Как нам повезло!

На другом конце зала Эддерли спросил Джорджа:

— Вы правда ходили слушать обращение короля?

— Да, — ответил Джордж.

— Всю эту чепуху про ополчение? Я этого не выношу. Я провожу время в «Будле» [10]. Вас внесли в список. Выборы в ноябре. Если хотите, могу организовать необходимую поддержку.

— Буду весьма признателен, Монк. Я вижу, Полдарк тоже здесь.

— А, благородный капитан. Точно. Вы его не любите, да?

— Да.

— Жители Корнуолла слишком серьезно всё воспринимают. Зачем эта вражда? Кто это с ним?

— Его жена. Он женился на судомойке.

— Что ж, она привлекательна.

— Некоторые мужчины придерживались того же мнения.

— И они преуспели?

— Вероятно, — ответил Джордж с прежней злостью.

Эддерли поставил бокал и взглянул на другой конец комнаты.

— Прическа у нее провинциальная. Какая жалость. Остальное превосходно.

— О, не сомневаюсь, что одевалась она в Лондоне.

— Так значит, и раздеваться будет в Лондоне, как думаете? Не выношу добродетельных провинциалок.

— Их куда меньше, чем вы думаете.

— О да, я знаю, дорогуша. Если хоть одна во всей стране? Что ж, вы знаете мои принципы.

— Какие?

— Не могу пропустить ни одну красотку.

— Тогда попытайте удачу.

— Сначала проведу разведку. Дромми!

— Да? — отозвалась девушка.

— Пойдем со мной. Хочу познакомить тебя с одним человеком.

— К нам идет Эддерли, — вполголоса произнес Росс.

— Кто это?

— Приятель Джорджа. Он приезжал в Тренвит прошлым летом. Член парламента. Бывший капитан пехотного полка, как и я. Необузданный человек.

— В больше степени, чем ты?

— По-другому.

— Он с женой?

— Сомневаюсь.

Демельза оглядела приближающегося к ним человека — высокого и прямого, как столб, с бледным лицом. Он был в темно-оливковом сюртуке с серебряной тесьмой.

— Дорогой Полдарк, не видел вас сегодня на сессии! Разрешите вам представить мисс Дромми Пейдж. Капитан Полдарк. И миссис Полдарк, я полагаю? Очарован. Наверное, король на самом деле не произносил речь, да?

— Да, ее зачитали вместо него. Вы не присутствовали?

— Нет, вот почему я вас и не видел. Как это скучно — пришлось приехать в Лондон так рано, лишь чтобы провести какой-то напыщенный законопроект об ополчении. В городе до сих пор такая вонь! Вы живете далеко отсюда, миссис Полдарк?

— В Корнуолле.

— Ну конечно же. Ваш муж не только представляет интересы Боскауэна, но и живет там! Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих! [11]

Они поболтали несколько минут. Серые, змеиные глаза Эддерли оценивали лицо и фигуру Демельзы, а она периодически улыбалась и отворачивалась, впитывая яркие краски и огни, образы проходящих мимо гостей и пальм в кадках, а также музыку из соседней комнаты.

— Будь я проклят, — сказал Эддерли, поднося к носу кружевной платок. — Я голоден, как каннибал. Может быть, пойдем ужинать, миссис Полдарк?

— Будь я проклята, — отозвалась Демельза и снова оглядела комнату.

— Так что же?

— Простите, сэр, но у меня уже есть партнер.

— Кто же?

— Мой муж.

— Ваш муж! Дорогая, это совершенно недопустимо! Женатым парам не дозволяется вместе ужинать! Только не в лондонском обществе.

— Простите. Я думала, так можно... Но если вы чувствуете себя каннибалом, то не спутаете пищу?

Эддерли прищурился.

— Не исключено, мэм. Например, с вами. У меня вкус, как у католика. Послушайте, Полдарк беседует с Дромми. Он может повести ее на ужин. Обещаю, мы будем сидеть за тем же столом.

В голове у Демельзы промелькнула мысль: этот человек — друг Джорджа. Россу он не нравится, но как отказаться во время такого приема? Ненужные обиды...

— Тогда давайте пойдем все вместе, — ответила она. — Росс... Капитан Эддерли голоден как волк. Можем мы пойти перекусить?

Она заметила легкий блеск во взгляде Росса, когда он повернулся, хотя менее знакомый с его чувствами человек не обратил бы на это внимания.

— Непременно, — согласился он, хотя и без особого энтузиазма.

Под руку с Эддерли Демельза вошла в столовую, за ними следовали Росс и Андромеда.