Мужчина даже не шевельнулся. Только улыбка его сдела­лась шире. Ну конечно, он знает ее адрес. Пока Сэнди петляла по городу, надеясь сбросить урода с «хвоста», он отправился прямиком к ней домой. Вот только как он вошел? Ох и устро­ит же Сэнди разнос консьержу. Может, даже статью накатает.

Не опуская пистолета, Сэнди достала из сумочки ключи. Открыла дверь в квартиру и, шмыгнув внутрь, быстро запер­лась. Ну все, спасена. Отложив пистолет на столик, она закры­ла дверь на засов и цепочку. Выглянула в глазок: урод никуда не делся; искаженное линзой, его лицо смотрелось еще страш­нее. Словно посыльный, он держал в руках покупки из торгового центра. Ну и хладнокровный же черт! Сэнди смачно вы­ругалась. Ладно, не видать сегодня Коэну секса. Пора звонить по номеру 911, сообщать о преследовании...

Сэнди вдруг показалось, что в квартире она не одна.

Развернувшись, женщина замерла от страха. Прямо перед ней стоял железнозубый. Не может быть, он ведь снаружи! И тут Сэнди догадалась: эти двое — близнецы.

Озарение пришло чересчур поздно. Сэнди попятилась, а железнозубый медленно пошел на нее. Глаза его поблескива­ли, словно две черные жемчужины.

—    Джо, бога ради! — безумным голосом проговорил Ко­эн. — Я целый час не мог до тебя дозвониться!

—    Прости, я выходил, — извинился Завала. — В чем дело?

—    Сэнди пропала. Эти сволочи добрались до нее.

—    Успокойся, погоди минутку, — ровным голосом произ­нес Завала. — Кто такая Сэнди и кто «эти сволочи»? Давай с начала и по порядку.

—    Хорошо, хорошо... — Коэн собрался с силами и заговорил уже собранно. Правда, по напряженности тона было понятно, что страх скоро вновь овладеет им. — Я вернулся в редакцию и уже тогда почуял неладное... Весь исходный материал исчез. Мы хранили его в заблокированном файле — он пуст.

—    Кто имел доступ?

—    Только члены команды. Они все кремень. Пока им к го­лове пушку не приставят, файл они не откроют. О боже... — До Коэна дошло, насколько он близок к истине. Еще немно­го — и репортер ударится в панику.

—    Что было потом? — поторопил его Завала.

Коэн сделал глубокий вдох и выдохнул.

—    Да, да, прости. Дальше я проверил все диски — пусто. До их содержимого без пароля не добраться, в команде все об этом знали. Тогда я вспомнил, как завершился рабочий день. Мы по очереди забирали материалы на дом. Сегодня очередь

Сэнди Уилер, это член команды. Она позвонила мне со сто­янки недалеко от дома и сказала, что ее преследует какой-то тип. Мы с Сэнди хотели поужинать сегодня вместе, обсудить вводную статью... В общем, получив ее сообщение, я перезво­нил. Дома Сэнди трубку не взяла. Я поехал к ней на кварти­ру — у меня есть ключ. На столе стоял пакет с покупками. Бу­тылку вина даже не вынули. Сэнди всегда держит вино в па­кете, у нее пунктик на этот счет.

—    Но самой Сэнди дома не оказалось?

—    Да. И я как можно скорее убрался из квартиры.

Завале в голову пришла мысль.

—    Как насчет остальных членов команды?

—    Я им звонил, никто не отвечает. Что мне делать?

Быстро покинув апартаменты и поехав домой к Сэнди, Ко­эн спас себе жизнь. Тот, кто устраняет членов репортерской команды, мог вернуться в любое время.

—    Откуда звонишь? — спросил Завала. — Я слышу музы­ку на фоне.

—    Я в гей-баре возле дома Сэнди. — Коэн нервно хихик­нул. — Подумал, что и меня ищут, вот и решил затеряться в толпе.

—    В бар за тобой никто не входил?

—    Вроде нет. Кругом одни байкеры, все в коже. На их фо­не любой выделяется.

—    Перезвони минут через пять.

—    Хорошо, надеюсь, успею. Тут ко мне здоровенный транс­вестит приглядывается...

Завала отыскал в бумажнике визитку Гомеса. С третьей по­пытки удалось дозвониться. Оставив формальности, Завала выложил:

—    Я в Лос-Анджелесе, здесь кое-кто нуждается в защите. Поможете? Никаких вопросов — позже все объясню, обещаю.

—    Этот кое-кто связан с делами, по которым вы приезжа­ли ко мне?

—    Еще как. Уж простите за ребусы, но помощь нужна сроч­но. Пособите?

Пауза. Потом Гомес заговорил снова — на сей раз сама де­ловитость.

—    У нас в Инглвуде есть конспиративная квартира, на ней дежурит агент. Я позвоню ему, предупрежу, чтобы ожидал по­сылки. — И он объяснил, как проехать на конспиративку.

—    Спасибо, — ответил Завала. — Позвоню позже.

—    Буду ждать.

Стоило положить трубку, как телефон зазвонил снова. Дав Коэну адрес конспиративки, Завала велел ехать туда на такси.

—    Машину свою брось, — сказал он. — На ней может быть установлен передатчик.

—    Конечно, конечно. Господи, вот как все обернулось. Я по­дозревал, что мы крупную рыбу ловим, но... Бедная Сэнди, ре­бята... все из-за меня.

—    Ты бы им ничем не помог, Рэнди. Просто задачка оказа­лась тебе не по зубам.

—    Да что происходит-то?

Ты сам мне говорил, в чем дело. Еще при первой встре­че. Всему виной синее золото.

Мячик из черной резины летел со скоростью метеора, но Сандекер все просчитал и с быстротой змеиного языка отбил его. Мя­чик упруго отскочил от стены. Леграну повезло меньше — он недооценил удар Сандекера слева, и его деревянная ракетка впустую вспорола тонкий воздух.

—    Гейм сыгран, — заметил Сандекер, ловко подбирая мяч.

Маньяк по части правильного питания и спорта, завсегда­тай беговых дорожек и «качалок», он легко обыгрывал людей намного моложе и крупнее себя. Адмирал стоял, широко рас­ставив ноги и положив ракетку на сгиб локтя. На лбу у него не выступило ни капли пота. Ни один волосок на голове или в аккуратной козлиной бородке не выбился.

Легран, напротив, взмок. Сняв защиту для глаз и вытирая полотенцем лицо, он вспомнил, почему бросил играть с Сандекером. Адмирал ростом был немногим выше пяти футов, и директор ЦРУ превосходил его в весе, однако каждый раз, ступая на корт в паре с Сандекером, он понимал: сквош — игра мозгов, а не мускулов. После инцидента в штате Нью-Йорк они с адмиралом созвонились. При обычных обстоя­тельствах директор ЦРУ ограничился бы одной телефонной беседой. Но...

—    Я забронировал корт в клубе, — бодро сообщил Санде­кер. — Погоняем мяч?

Дружелюбный тон не обманул Леграна: Сандекер практи­чески приказывал явиться на партию. Поэтому Легран отменил назначенные на утро встречи, заехал в гостиничный ком­плекс «Уотергейт» забрать экипировку и отправился в клуб.

Адмирал надел темно-синюю дизайнерскую толстовку с зо­лотым кантом. Даже в спортивной одежде его легко можно было представить капером минувших дней: как он в треугол­ке идет по палубе и громким голосом велит поднять паруса или дать залп из всех орудий по берберийским пиратам. Точ­но так, железной рукой, он руководил НУМА: следя за тем, куда подует ветер, и одновременно — за противником. И не забывая хлопотать о благополучии команды.

Узнав, что вездесущая разведка готовится устранить Ости­на, адмирал взорвался и всклокотал от гнева не хуже Крака­тау. Особенно его взбесила вовлеченность ЦРУ. Леграна он уважал, но его контора, по бескомпромиссному мнению Сандекера, была чересчур избалована и бюджет расходовала впу­стую.

Обыгрывая директора управления, адмирал отнюдь не стремился выпустить пар. Он был не чужд политике, даже напротив — разбирался в ней, и потому умел вовремя отстра­ниться от эмоций или же поставить их себе на службу. Жертва обычно даже не догадывалась, что, пылая праведным гневом, Сандекер сохраняет полную ясность ума, развлекается «ме­стью». Такой талант играл на руку Сандекеру, президенты от обеих партий считались с его мнением. Сенаторы и конгресс­мены на что только не шли, лишь бы с ним познакомиться. А члены кабинета наказывали секретарям соединять с адми­ралом немедленно и без вопросов — если тот позвонит.

Легран, переполненный чувством вины, с радостью согла­сился на партию. Он спешил искупить грех, пусть даже для этого ему предстояло унижение на корте. Как ни странно, Сандекер встретил Леграна с улыбкой и за всю игру ни разу не упомянул об инциденте. Даже угостил директора ЦРУ в баре соком.