—    Почему же анасазий столь редок?

—    Тому есть ряд причин. Анасазий никому не нужен, а про­цесс его очистки очень сложен. И потом, основное месторож­дение находится в проблемной части Африки. Там постоянно идут бои. Для рабочей модели моего прибора хватило и не­скольких имеющихся унций анасазия. Надо было только убе­дить мировое сообщество начать его производство для пилот­ного проекта. Совместная работа в короткие сроки обеспечи­ла бы нас необходимым количеством анасазия.

—    Под водой у мексиканского побережья «Гокстад» уст­роил подводную лабораторию. Ее уничтожил чудовищный взрыв.

—    Можно поподробнее?

Остин вкратце пересказал историю с мертвыми китами и находкой цилиндра, упомянув, как после он вышел на «лета­ющие крылья». Сандекер поведал о сибирском рейде в пери­од холодной войны.

—    Просто фантастика. Жаль китов, конечно, — печально произнесла Франсишка. — В результате процессов очистки воды по моему методу выделяется огромное количество теп­ла. Его можно использовать для получения энергии. Правда, материалы нестабильны, и есть серьезная опасность мощно­го взрыва. Работники той лаборатории, похоже, пытались вос­произвести процесс по моей методике, но не знали о неустой­чивости элементов. Где же они взяли анасазий?

—    Не знаем, — ответил Остин. — Понятно, что у «Гокстада» в распоряжении есть крупный источник, но где он?..

—    Надо выяснить. Тогда я смогу возобновить исследова­ния.

—    Есть куда более веская причина, — напомнил Сандекер.

—    Для меня простой в работе — причина достаточная, — возразила Франсишка.

—    Всему свое время, доктор Кабрал, всему свое время. Ес­ли «Гокстад» преуспеет, от ваших исследований толку не бу­дет. Управляя запасами воды, управляешь миром.

—    Вы говорите так, будто речь идет о мировом господстве, адмирал Сандекер.

—    В принципе, так оно и есть. Наполеон и Гитлер потер­пели поражение, однако мир они стремились захватить путем войны. Им встретился на пути некто посильнее, вот и все. — Выдохнув облачко дыма, адмирал полюбовался, как оно рас­сеивается в воздухе. — Люди не просто так протестуют против глобализации, ведения дел с ВТО и МВФ. Опасность исходит даже не от самих этих структур. Опасность в том, как легко сегодня захватить мир через экономический сектор.

—    Нам угрожает Аль Капоне планетарного масштаба, — вы­сказался Остин.

—    Сходство есть. Он безжалостно уничтожал конкурентов и при этом виртуозно руководил подпольной империей. Эко­номическая власть дала ему выход в политику. А вода людям куда нужнее контрабандного спиртного. Тот, кто управляет ее потоками, получает неограниченную политическую власть. Кто осмелится перечить человеку, чье слово может обречь це­лую страну на гибель от засухи? Вот потому, доктор Кабрал, при всем должном уважении, я и говорю: есть куда более важ­ные дела.

—    Вы правы, адмирал Сандекер, — согласилась Франсиш­ка. — Если «Гокстад» заполучит месторождения анасазия, в руках у него окажется и мой метод.

—    Ум плюс красота — гремучая смесь, — не скрывая восхи­щения, произнес Сандекер. — Эта сударыня чертовски метко обозначила мои собственные страхи. Нужно опередить «Гок­стад» в поисках потерянного тайника.

—    Я как раз прикидывал, как добраться до запечатанной базы, когда вы позвонили. Потребуется помощь.

—    Не вопрос. Все ресурсы НУМА в твоем распоряжении. Если их окажется недостаточно — задействуем еще кого-нибудь.

—    Мы с Джо как можно скорее должны отправиться на Аляску.

—    Пока ты не сорвался на Юкон, обсудим еще один момент. Приятель Джо, репортер, рассказал о строительстве танкеров. История меня обеспокоила. Что думаешь о ней?

—    «Гокстад» как минимум собирается переправить боль­шое количество воды в... скажем, Китай.

—    Логично, — ответил Сандекер, хотя предположение Остина его не убедило. — Поговорю с Руди Ганном. Может, он и Йегер сумеют пролить свет на эту тайну. Они займутся танкерами, пока вы с Джо гоняетесь за «летающим крылом».

Поднявшись из кресла, Остин сказал:

—    Пора собираться. — Пожав руку Франсишке, он предло­жил: — Я провожу вас, доктор Кабрал.

—    Благодарю... и, да, зовите меня Франсишка, — ответила она по пути к лифту.

—    С удовольствием. Тогда вы и зовите меня Курт. Вам что больше нравится: корейская, тайская, итальянская или про­стая американская пища?

—    Простите?

—    Вас не предупредили? — изобразил он удивление. — Ужин входит в обязательную программу а-ля Остин. Наде­юсь, не откажетесь? Кто знает, сколько мне предстоит питать­ся китовым жиром и шашлыком из моржатины...

—    В таком случае рада буду принять ваше приглашение. В семь часов устроит?

—    Замечательно. У меня еще куча времени на приготовле­ния к отъезду.

—    Что ж, тогда до вечера. Я остановилась у Траутов... и, кстати, корейская кухня будет в самый раз.

Остин расстался с Франсишкой у большого глобуса в ве­стибюле-атриуме с полами цвета морской волны, водопадами и аквариумами, полными пестрых и экзотических представи­телей морской фауны. Затем он поднялся к себе в кабинет на четвертый этаж и оттуда позвонил Завале: посвятил в детали беседы с Сандекером и начал собираться.

Когда он вечером заехал в Джорджтаун к Траутам, Фран­сишка уже ждала его. Уделив вежливое внимание Полу и Га­ме, Остин повез Франсишку в свой любимый корейский ре­сторан, расположенный в неброском здании в Александрии.

Курт посоветовал заказать скромное блюдо: тонкие поло­ски маринованной говядины, прожаренные на теплом столе. И сам же практически не притронулся к своему любимому блюду, увлеченный созерцанием Франсишки. Она оделась в простое джинсовое платье, подчеркивающее смуглый оттенок кожи и роскошных волос, впитавших, казалось, солнечный свет. Остин с трудом мог представить, как эта красивая и об­разованная женщина, явно наслаждающаяся простым блюдом цивилизованной кухни, правила в качестве белой богини це­лым племенем дикарей. Совершенно расслабленная, Фран­сишка смеялась над тем, как неуклюже она орудует палоч­ками для еды, а Остин не мог забыть впечатления от первой встречи с ней. Жизнь в первобытной среде не могла не ска­заться: в движениях Франсишки сквозила кошачья грация, в темных глазах — постоянная бдительность. Остин восхи­щался этой женщиной и пообещал себе, что по возвращении с Аляски обязательно встретится с ней еще.

И тем более было ему жаль так рано прощаться с ней: мол, есть незавершенные дела, приготовления к поездке... Подбро­сив Франсишку до Траутов, Остин спросил, не хочет ли она встретиться снова, когда он вернется?

—    Спасибо, с удовольствием, — ответила доктор Кабрал. — Я задержусь в Вашингтоне. Надеюсь, мы с вами познакомим­ся поближе.

—    Ну что ж, тогда до новой встречи.

Улыбнувшись, она легонько поцеловала его в губы.

Это уже будет свидание.

При поддержке Сандекера заполу­чить в свое распоряжение самолет ничего не стоило. Бирюзовая «Сессна» пронеслась над про­сторами страны со скоростью пять сотен миль в час и, до­заправившись в Солт-Лейк-Сити, направилась к Анкориджу. Уже когда над горами Чугач забрезжил розовый рассвет, Остин с Завалой после ночного перелета прибыли на окраи­ну крупнейшего города Аляски. Местные порой называли его Лос-Анкоридж. Спустя несколько минут напарники уже ле­тели к Ному.

Не успел самолет оторваться от взлетно-посадочной поло­сы в Анкоридже, Завала сходил на бортовую кухоньку и сде­лал две чашки кофе. Остин в это время изучал разложенную на складном столике карту. Внимание он сосредоточил на ку­лаке земли, костяшки которого впивались в территорию быв­шего СССР за Беринговым проливом.

Устроившись в кресле напротив Остина, Завала отхлеб­нул кофе и выглянул в иллюминатор на бескрайние просто­ры внизу. Сквозь перистые облака проглядывали темные мас­сивы гор и густой лес по берегам рек.