—    Странно, что вы не учли уральскую лабораторию.

—    Рейд запланировали, но потом отменили. Может, сочли миссию уж слишком опасной, или у «летающего крыла» об­наружились неустранимые дефекты...

—    Так что стало с самолетом?

—    Его вместе с грузом запечатали в ангаре, базу на Аляске забросили, а персонал раскидали по всему земному шару. Ни­кто из этих людей не был знаком с картиной в целом. Проект практически умер.

—    Практически... Остался протокол уничтожения пилота?

Легран поерзал на стуле.

—    Это и еще кое-что. Ликвидировали почти весь экипаж, — тихо произнес он. — Они оставались единственными посвя­щенными, не замешанными в политике. Четверо людей, и все погибли. Их семьям сообщили об аварии, и на Арлингтонском кладбище организовали похороны с почестями.

—    Как мило со стороны правительства.

Легран нервно откашлялся.

—    Ты же знаешь, я всеми силами старался навести в управ­лении порядок. Порой соскребаешь с дела налет грязи, а под ним — еще один, куда хуже. К несчастью, большая часть до­брых дел прошла незамеченной, и тому есть причины, при­чины очевидные. Сообщество шпионов успело натворить та­кого, за что до сих пор стыдно. История, которую я тебе рас­сказал, — часть нашего позорного наследия.

—    Остин поведал о находках. Якобы один из пилотов при­ходил на собственные похороны. Его видел сын.

—    Он настоял, требовал разрешения последний раз взгля­нуть на жену и ребенка, — объяснил Легран. — Наше руковод­ство сказало, что Мартина якобы помещают на неопределен­ное время под защиту управления. Естественно, они соврали. Вскоре Мартина убил собственный опекун.

—    И этот опекун поселился на ферме, на севере штата Нью- Йорк?

—    Правильно.

Взгляд Сандекера сделался твердым.

—    Прости, но вашего киллера мне не жаль. Он был хлад­нокровным убийцей, достигшим возраста, когда все люди по­стигают мудрость. Он прикончил бы Остина. Зачем вы сохра­нили протокол? Не хватило смертей летчиков?

—    Командование перестраховалось, боясь новой войны. Отношения с Советами и без того не больно ладились. Вот и установили протокол и его слепое выполнение — на слу­чай, если кто-то все же попытается открыть тайну «летающего крыла». Шпионов ждали из-за границы, об угрозе с собствен­ной стороны никто не помышлял. Опасность исходит от Кон­гресса! Кому такое в голову придет?! Меры оказались излиш­ними. Спикера палаты не переизбрали, после поражения он так и не вернулся. Вот начальство и решило, наверное, будто мина-ловушка, готовая разорваться под ногой у любого иду­щего по следу, деактивируется сама по себе. Кто бы мог по­думать, что и через полвека она останется в боевом режиме?

Откинувшись на спинку, Сандекер сложил пальцы доми­ком.

—    Выходит, мой человек чуть не погиб согласно старинной схеме, разработанной кучкой мачо и ковбоев? Ваш киллер, по­лучив сигнал, поди, расчехлил винтовку и приготовил запас взрывчатки? И уже думал оттянуться на вечеринке по поводу выхода на пенсию? Эх, знали бы налогоплательщики, на ка­кой идиотизм расходуются их деньги — во имя демократии...

—    Им же лучше, — возразил Легран. — Мир все еще на гра­ни. Сдерживание ядерного роста Советов стоило огромных усилий. Если бы история всплыла, националисты почуяли бы волю и опять возопили, что Америке нельзя верить.

—    Они и без вас так думают, — сухо заметил Сандекер. — Опыт подсказывает, что власти предержащие боятся лишь одного: скандала. — Адмирал улыбнулся. — Полагаю, боль­ше протоколов-ловушек не осталось?

Легран почуял замаскированную угрозу.

—    Я распорядился провести полную проверку компьютер­ных файлов во избежание таких вот инцидентов. Сюрпризы нам больше не нужны.

Бог в помощь, — ответил Сандекер.

Налив себе ядреного кофе «Блю маунтин», Остин пригубил горячий напиток и взял со стола алюминиевый цилиндр. Взвесил его в широкой ладони и всмотрелся в выпуклую помятую поверх­ность, словно в хрустальный шар. Никаких тайн не открылось, лишь смотрело на Курта собственное отражение.

Отложив цилиндр, Остин вернулся к разложенной на столе карте Аляски. Он не раз здесь бывал, и необъятные просторы пятидесятого штата всегда поражали его воображение. Искать заброшенную базу «летающих крыльев» в столь суровых ус­ловиях — все равно что искать конкретную песчинку на пля­же в Малибу. Мало того, база наверняка ловко замаскирована и хранит свои тайны от посторонних. Остин провел пальцем от Барроу — самого северного города США — до полуостро­ва Кенай. И как только в мозгу проклюнулся росток идеи, за­звонил телефон.

Не отрывая глаз от карты, Остин поднес трубку к уху и от­ветил привычным «алло».

—    Курт, заглянешь ко мне в кабинет? — произнес голос Сандекера.

—    Это срочно, адмирал? — спросил Остин, пытаясь уце­питься за новорожденную конструктивную мысль.

—    В принципе, нет, Курт, — великодушно ответил шеф. — Пяти минут тебе хватит?

Идея завяла и высохла, как цветок на палящем солнце. Сандекер — как природная стихия, которой не противосто­ят. Его разум работает на гиперскорости, и остальным при­ходится приспосабливаться к сверхбыстрому мышлению на­чальства.

—    Буду у вас через две минуты.

—    Красавчик. Обещаю, не пожалеешь.

Поднимаясь к шефу на десятый этаж, Остин ожидал за­стать адмирала за огромным столом из люка с корабля, про­рвавшего блокаду конфедератов. Начальник же сидел в сто­роне, в кресле из темной кожи, предусмотренном для посетителей. Адмирал как раз беседовал с дамой, сидевшей спиной к Остину.

—          Спасибо, что зашел, Курт. — Сандекер поднялся навстречу. — Вот, хочу тебя кое с кем познакомить.

Стоило женщине встать и обернуться, как мысли об Аля­ске моментально испарились.

Высокая и стройная, с евразийскими чертами лица и мин­далевидными глазами, она была одета строго: в длинную бор­довую юбку и жакет в масть, которые не вязались с ее экзо­тической внешностью. Между лопаток спускалась русая коса. Что-то еще, помимо природной красоты, читалось в ее взгляде и осанке — ореол гордости, присущий рожденным повелевать. И в то же время навстречу Остину незнакомка вышла с кошачьей грацией. От взгляда темно-карих с золотыми про- жилками глаз веяло тропическим жаром. Ощутив ее мускус­ный аромат, Остин почти наяву услышал далекий барабанный бой. До него вдруг дошло.

—    Вы доктор Кабрал?

Остин не удивился бы, услышав в ответ мягкое мурлыка­нье. Медовым голосом женщина ответила:

—    Спасибо, что согласились на встречу, мистер Остин. На­деюсь, я не оторвала вас от важных дел? Я спросила у адми­рала Сандекера, нельзя ли поговорить с вами с глазу на глаз и поблагодарить за спасение.

—    В принципе, не за что. Вас спасли Гаме и Пол, я лишь ответил на звонок и нажал пару кнопочек.

—    Уж больно вы скромны, мистер Остин, — заметила она с улыбкой, способной растопить лед. — Если бы не ваши свое­временные действия, моя голова — и головы ваших коллег украсили бы частокол вокруг деревни за тысячи миль отсюда.

Встав между ними, Сандекер усадил Франсишку обратно в кресло.

—    Ну, и на этой счастливой ноте, доктор Кабрал, позволю себе наглость и попрошу рассказать вашу историю от нача­ла и до конца.

—    Какая уж тут наглость! — отмахнулась Франсишка. — Разговор о подобном лечит, к тому же есть шанс вспомнить забытые детали.

Сандекер жестом пригласил Остина садиться, а сам опу­стился в кресло за столом и прикурил изготовленную на за­каз сигару. (По одной такой он выкуривал ежедневно.) Вместе с Остином они, не перебивая, слушали захватывающую исто­рию Франсишки: об угоне самолета, аварии, близкой смерти и возрождении в роли белой богини. Франсишка не скупи­лась на детали, повествуя — не без гордости — о том, как по­лучилось облагородить селение чуло. Закончила она появле­нием Траутов, безумным побегом и спасением на вертолете.