—    Я понимаю ваши чувства, однако расставаться таким вот образом — не дело. — С женщинами, независимо от их кон­ституции и возраста, он всегда оставался джентльменом.

Брунгильда ответила пощечиной слева. Завала попятил­ся, утер кровь из разбитой губы. Когда Брунгильда замахну­лась правой, Остин выступил вперед, намереваясь прикрыть друга... но не тут-то было. Он следил за руками Брунгильды, а получил удар в грудь ногой. Ребра затрещали, дыхание пе­рехватило.

При виде поверженного напарника, Завала забыл о том, что женщин бить нельзя.

—    Запрещенными приемами балуетесь, — тихо произнес он.

На учебу в Нью-йоркском военно-морском колледже Зава­ла заработал, участвуя в боях в среднем весе. Большую часть поединков он выиграл нокаутом. После колледжа поднабрал вес, однако сумел удержаться в пределах спортивной нормы: сто семьдесят пять фунтов при росте в пять футов десять дюй­мов. Брунгильда была на фут выше и на добрых полсотни фунтов тяжелее (исключительно за счет мускулов).

Ударив Остина с левой ноги, Брунгильда встала в удоб­ную позицию — достаточно было врезать наотмашь, и Зава­ла остался бы без головы.

Старые боевые рефлексы не подкачали. Завала пригнулся, уходя от удара, и врезал Брунгильде по ребрам с левой... чуть не вывихнув при этом запястье. Зато сумел сбить противни­цу с ритма. Брунгильда тоже ударила левой — и промахну­лась. Завала, убрав подбородок и подняв руки, выполнил се­рию из трех ударов, которая в свое время помогла уложить не одного оппонента. Потом быстрый тычок левой, правой сбо­ку и хук левой.

Удар сбоку прошел мимо, зато левый хук угодил точно в челюсть. Взгляд Брунгильды на мгновение помутнел. Она по­пятилась, Завала пошел в наступление — и тут же схлопотал удар наотмашь в грудь. Пока он хватал ртом воздух, Брун­гильда впечатала кулак ему в живот. Спас накачанный пресс. Завала махнул правой, левой, метя Брунгильде в челюсть — и оба раза промахнулся. Скорость и рефлексы Завалы впечат­лили Сигурд, но больше она подставляться не собиралась. Ре­шила использовать преимущество в росте.

Завала просчитал ее тактику и попытался сблизиться для апперкота. Каждый раз, как он подходил, Брунгильда отве­шивала ему затрещину и сама при этом оставалась вне дося­гаемости. Левый глаз у Завалы почти не открывался, из носа хлестала кровь. Высоким ударом латинос достал соперницу, попав ей по шее, однако небольшой успех стоил еще одного попадания в голову. Несмотря на рост, Брунгильда двигалась как боец в среднем весе. Ветераны бокса всегда говорили: хо­роший боец высокого роста может легко побить маленького и вертлявого. Оставалось надеяться, что эта аксиома к высо­ким бабенциям не относится.

Завала совсем сбился с ритма, удары его пронзали воздух. Еще минута — и все, бой окончен. Пара ударов, и Брунгиль­да переломит ему шею.

И вдруг она опустила руки. Не успел ослабленный Зава­ла среагировать, как эта дылда рухнула на пол. Утерев пот со лба, он увидел, как Гаме опускает большой деревянный щит.

—    Есть много способов побить норманнскую суку, — свер­кая глазами, заметила девушка.

Тут и Остин поднялся на ноги. Держась за сломанные ре­бра, он проговорил:

—    Надеюсь, пострадали мы только внешне.

—    Я про все забуду, когда мы отсюда, к чертям, выберем­ся, — ответил Завала, едва шевеля разбитыми губами.

—    Стойте, — сказал Остин и огляделся. — Нужен отвлека­ющий маневр.

Не говоря больше ни слова, он подошел к одной из гигант­ских жаровен и, схватив ее за ножки, опрокинул содержимое на палубу корабля. Потом сорвал щиты и побросал их в кучу. Пламя от импровизированного костра быстро охватило мач­ту. Загорелся парус, и едкий черный дым пополз под потол­ком большого зала.

Сделав дело, Остин вернулся к товарищам. Вместе они под­бежали к дверям и встали сбоку. Буквально через несколько минут ворвались охранники. С криками они бросились в сто­рону корабля. Огонь, получив порцию свежего воздуха, раз­горелся с новой силой, клубы дыма наполнили зал. Охрана так и не заметила три смутные фигуры, выскользнувшие в дверной проем.

А внутри куполообразной подводной лаборатории Франсишка чуть не сходила с ума. Последний кусок головоломки встанет на ме­сто, и все — план осуществится. Но сначала надо увериться, что свои покинули территорию «Валгаллы». Тем более что Брунгильда куда-то срочно удалилась. Тем временем техники смешались с толпой боссов, заливаясь пресной водой, слов­но дармовым марочным шампанским. Долго веселье не прод­лится, кто-нибудь да заметит, как увлеченно работает у пуль­та Франсишка.

Внезапно гомон смолк. Франсишка, обернувшись, увиде­ла, как из служебного лифта выходят три странные фигуры. И ахнула — это же друзья! Правда, их совсем не узнать: Гаме растрепана, будто ее волосы угодили в блендер, она хромает, на руках и ногах — синяки. Белые комбинезоны Остина и За­валы забрызганы кровью, сам Завала опух и щурится, ни дать ни взять морячок Попай.

Протолкавшись через толпу гостей и техников, Франсишка подошла к друзьям. Остин даже сумел улыбнуться.

—    Простите, что задержались. Возникли... э... затруднения.

—    Слава богу, вы живы!

Остин обнял ее за плечи.

—    Оставаться мы и не думаем. Снаружи ждет такси. Вас подбросить?

Франсишка сказала:

—    У меня одно незаконченное дело. — Вернувшись к пуль­ту, она вбила несколько команд с клавиатуры, сверилась с по­казаниями цифровых счетчиков и, удовлетворенная результа­тами, сказала: — Все, уходим.

Держа боссов и техников под прицелом — на случай ес­ли у кого-нибудь случится приступ отваги, — Завала постро­ил их в ровную линию. Остин с любопытством оглядел со­бравшихся — в ответ на него смотрели с чистой ненавистью. Англичанин Гримли выступил вперед и, подойдя вплотную к Остину, произнес:

—    Мы требуем, чтобы вы назвались и объяснили, какого черта здесь делаете.

Неприятно рассмеявшись, Остин толкнул его во впалую грудь.

—    Это что за клоун? — спросил он у Франсишки.

—    Он и его приятели — грехи человечества во плоти.

Как философа-любителя Остина давно занимали вопросы добра и зла. Однако сейчас он думал не о них. Взяв Франсиш­ку за руку, Курт повел ее к лифту до шлюза. Следом за ними шел, прикрывая отступление, Завала.

Не успели они пройти нескольких шагов, как прибыл гру­зовой лифт. Из него выбежали десятка два вооруженных ох­ранников. Они быстро окружили беглецов и отняли писто­лет-пулемет у Завалы.

Из кабины выступила Брунгильда — охранники разошлись, давая хозяйке дорогу. Растрепанная, вымазанная в саже, она нисколько не утратила грозного вида. Льдисто-голубые гла­за по-прежнему излучали злобу. Дрожа от гнева, Брунгильда указала на агентов НУМА, словно собираясь метнуть в них молнию.

—    Убить!

Элита «Гокстада» зашепталась, обрадованная внезапным и выгодным поворотом событий; в предвкушении бойни ди­ректора сверкали глазами. Но не успели наемники поднять оружие, как Франсишка выступила вперед. Загородив собой израненных друзей, она властным тоном белой богини ско­мандовала:

—Стойте!

—Уйдите, или вас тоже убьют, — пригрозила Брунгильда.

Выпятив подбородок, Франсишка ответила:

—Сомневаюсь.

Брунгильда словно выросла еще на фут.

—Да кто ты такая, что споришь со мной!

Вместо ответа Франсишка подошла к пульту управления и указала на монитор: по нему ползли колонки цифр. Одного взгляда на мерцающую огнями, как электрический бильярд, панель хватило, чтобы понять: процессы на станции вышли из-под контроля.

Брунгильда накинулась на Франсишку, словно ангел смерти.

—Что ты натворила?!

—Сама смотри, — ответила бразильянка и отошла в сто­рону.

Брунгильда уставилась на пульт управления.

—Что происходит?

—Программа сходит с ума, пытаясь совладать с эквивален­том цепной реакции.

—В каком смысле? Говори, или я...