— Зачем явилась? — Прищурившись, наблюдаю, как изящная золотоволосая фея в легком белом платье с разрезом до середины бедра, покачивает ногой.

— Ради нашего общего возлюбленного. — Я поморщилась. — Не кривись, я знаю, что тебя переполняет чувство мести.

— Не слишком ли ты рано пришла? Может, надо явиться через недельку-вторую и уже предлагать мне какие-то планы мести?

— Я подожду. — Герда улыбнулась. — Возьми, эта милая побрякушка поможет тебе связаться со мной.

— Не слишком ли самонадеянно? Я ведь могу передать ее Алирии и рассказать о тебе занимательную историю. — Покрутила в руках тонкую шпильку с острым наконечником.

— Не расскажешь. Тем более, что эта штучка настроена только на тебя, а так как ты лишилась возможности плести чары, проявить скрытое тебе не удастся. — Герда, подмигнув на прощание, исчезла, прихватывая с собой желание разгребать письма.

Неделя прошла в каком-то тумане. Мне не хотелось делать совершенно ничего. Словно марионетка, я ела, спала и читала книжки. Очередной день и я таже меланхолично перелистываю страницы, сидя в подобии кресла, что мне соорудил из своих лиан плющ, заметно разросшийся по территории сада. Сейчас он обвивал деревья и медленно, но верно, завоевывал территорию на кирпичиках моего дома. Согласно нашему уговору, цветы он мои не трогал, а в остальном получил свободу, чему, судя по большим листьям, был очень рад.

Громкий писк отвлек меня от созерцания растения. Пикси, возбужденно попискивая, тащили ко мне слегка потрепанную газету. Мелкие тролли хватали пакостников за крылья, препятствуя их продвижению.

— Так, так, так. — Я протянула, наблюдая за пантомимой. — И что вы мне тут принесли?

Емко выразившись, один из самых бойких пикси врезал кулаком в глаз троллю и вырвался вперед, сжимая газетку, часть которой осталась в руке у пострадавшего. Я сдержанно кашлянула, узнавая одно из слов из того потока, которые мелкие пакостники старательно конспектировали. Приняв газету, развернула ее, и в глаза сразу же бросилась статья, подкрепленная рисунком Снежного с названием: «Как не попасться на уловки фей-крестных. Скандальная правда о методах работы с подопечными: марионетки в умелых руках». Пробежавшись глазами по тексту, емко выразилась, пополнив сленг пакостников еще на добрую страницу мелкого почерка.

Исходя из статьи, Ригард в красках описал мою любовь к деньгам, отсутствие интереса к жизни подопечных и поиск выгоды в любых, даже мало-мальски невинных поступках. Плюс, меня совершенно не заботит сохранность жизни подопечных, ибо одну я загнала в гроб, заставив мачеху скончаться от помутнения рассудка. Вторую, которая решила отойти от образа лебедя, сознательно убила и если бы не волшебник, павший в неравном бою, то быть ей мертвой. А, да, еще, вмешалась в жизнь почтенной вдовы, встав на сторону тиранши-падчерицы в обмен на обещание несметных богатств, когда та выйдет с моей помощью замуж за принца. На вопрос юркого журналиста: «А какие у вас отношения с феей?», Ригард, цитирую, «многозначительно промолчал, одарив меня тонкой улыбкой». Писака развел на эту тему такую философию, что в конце выставил меня охотницей за сердцами королей, которая не прочь будет увести из семьи половину сокровищницы, используя шантаж.

Сказать, что я была в ярости — это ничего не сказать. Пребывая под чувством всепоглощающей ярости и огромного желания тыкнуть статьей в лицо Снежного, которая смялась в моей руке, достала шпильку и кольнула в подушечку пальца, зашипев от боли.

— Я знала, что ты согласишься. — Герда появилась незамедлительно, будто знала, что я ее позову, чем заставила меня насторожиться.

— Что нужно делать? — Я сухо поинтересовалась у феи, а та расплылась в улыбке.

— Всего-то капнуть кровью вот на эту штучку. — Герда вытащила амулет, который для нее украл Айхо.

— Значит Тобби — это твоя работа? — Вспомнив, как в хрониках звучало имя парня, задала интересующий вопрос.

— Ты на редкость догадливая. — Герда хмыкнула, чуть сощурив взгляд.

— И как ему вернуть истинный облик?

— Никак. — Фея пожала плечами. — Он слишком большая угроза для меня, поэтому я смогу лишь вернуть его в изначальный вид и передать тебе.

Какой широкий жест, но я его не оценила. Молча выдавив из пальца кровь, капнула на амулет. Тот заискрился, а камень в середине из прозрачного стал рубиновым, выпуская волны такого же цвета.

— Сожми его в руке и попроси снять печать. — Герда вытянулась, на ее лице застыло почти победное выражение.

Я последовала указанием и меня скрутило от нестерпимой боли так, что я упала на землю. Впрочем, не я одна. Герда успела за миг до всплеска магии поднести свою руку и схватиться за амулет, тоже корчилась в судорогах. Я приподнялась. Теперь осталось только обездвижить эту гадюку и поспешить к Ригарду выяснить отношения. Ноги не двигались, руки тоже. Поднявшись, я застыла статуей в странной позе и могла лишь наблюдать за Гердой, деловито отряхивающейся от кусочков земли.

— Я учла все до мелочей, Селена. Все же, ты росла на моих глазах, жаль, конечно, что не стала моей последовательницей. — Образ Герды поплыл, и я увидела перед собой хранительницу библиотеки Лирину. Я не могла поверить, что столько лет эта помешанная успешно исполняла роль чуткой и внимательной феи, водя всех нас за нос.

— Что, не ожидала? — Герда громко рассмеялась, вновь становясь собой. — Этой магии меня научили старые-добрые сказки, рассказываемые твоей матушкой. Она даже не подозревала, что на страницах столь безобидной книжки хранится тайное знание. Не волнуйся, настоящая Лирина ушла на покой в священный лес и без моей помощи. Я лишь заняла ее место. Не нужно делать из меня монстра. А теперь, прощай. Я должна развеять проклятье Алирии.

Причем тут моя мать? Что за проклятье лежит на Герде? В голове появлялось все больше вопросов, но ответить на них не мог никто, мне лишь оставалось стоять застывшей статуей, не в силах пошевелиться и позвать на помощь.

Не знаю, сколько прошло времени, но я крупно пожалела о том, что у меня не было активных друзей, любивших заглянуть в гости. Да, я хотела, чтобы меня оставили в покое, позволив погрузиться в себя и проводить время в одиночестве, но не нужно же было воспринимать мое желание настолько буквально! Я же Синти говорила мечтать осторожнее, а сама…

— Селена! — Громкий крик моего бывшего мужа впервые за годы развода вселил в меня надежду на светлое будущее. — Я долго терпел, очень долго терпел, видят высшие чары! Терпел пренебрежительное отношение с твоей стороны, фырканье и совершенно непонятные упреки, но терпеть твое хамское отношение к моей супруге и на минуточку, твоей матери, я не позволю!

Бравая тирада Виссариона оборвалась, стоило ему увидеть мою застывшую статую.

— Алирия. — Имя сорвалось с его губ, и главная фея незамедлительно присоединилась к нашей компании.

— Гис, я же просила тебя не лезть в наши дела. — Мама тряхнула волосами, но застыла, посмотрев на мое изваяние. — Селена, дорогая, что случилось?

Бросившись ко мне, Алирия со всех сторон осмотрела меня и проявила крылья.

— Это опасно, ты можешь не выжить! — Ее муж попытался было подойти ближе, но был остановлен жестким взглядом. Что-то мне эта ситуация напоминала, только теперь на моем месте была главная фея, а на месте Ригарда я.

— Я люблю тебя, Селена. — Мама взмахнула крыльями, осыпая волшебную пыль на зеленую траву. — Я так много должна была рассказать, но наши глупые недомолвки помешали. Прости меня, милая.

Алирия все чаще и чаще махала крыльями и вскоре нас окружила непроницаемая сверкающая сфера. Главная фея бледнела все сильнее, а из носа пошла кровь. Я почувствовала, что оживаю, что руки отпускает тяжесть, а вскоре и все тело вернулось в нормальное состояние. Алирия, взмахнув крыльями в последний раз, без чувств повалилась на траву, а ее тело начало превращаться в камень.

Я прикрыла глаза и обратилась к чему-то внутри себя:

— Пожалуйста, не дай ей умереть, прошу тебя, излечи ее.