— Почему?

— Я могу предложить тебе ирландский виски, Энрика? Я бы хотел немного выпить его, чтобы снять нервное напряжение. Мне не комфортно сейчас, — говорит он, не смотря на меня.

— Да, хорошо. Я бы попробовала немного, — киваю я.

Заторможено смотрю, как он идёт в угол и достаёт из шкафа бутылку и два бокала. Он возвращается и наливает немного, четверть виски. Он пододвигает бокал мне. Я беру его и принюхиваюсь.

— Пахнет чем-то сладким и одновременно горьким, — шепчу я.

— Попробуй. Немного подержи на языке, а потом проглоти, — подсказывает Слэйн. Делаю глубокий вдох и потом глоток. Мой язык обжигает моментально крепостью алкоголя. Его начинает покалывать и все мои вкусовые рецепторы становятся острыми и резкими. Я глотаю. Горло дерёт, вынуждая меня закашляться. А потом тёплая и обжигающая волна проносится по моему телу и ударяет одновременно в лицо, ноги и руки.

Я замираю, слушая свои ощущения. Облизываю губы и ставлю бокал на стол.

— Странно. Сначала показалось, что я красный перец откусила, потом… так жарко, а сейчас сладко. Да, сладко и привкус…

— Мёда. Там есть красный перец, другие специи, груша и мёд.

Быстро киваю Слэйну и улыбаюсь.

— Мне понравилось, но уж очень крепкий. Правда, очень крепкий. Я пила пиво с дедушкой. Пару глотков только и мне не понравилось пиво. Дедушка говорил, что я должна знать вкус алкоголя, чтобы никто не смог меня обмануть в будущем. С алкоголем не срослось и я предпочла держаться подальше от него. Так вот чем от тебя пахнет. Ирландским виски, — смеюсь я.

Слэйн улыбается мне и делает глоток из своего бокала.

— Он напоминает мне тебя, Энрика, — произносит он.

— Почему меня?

— Потому что я называю этот вариант виски «Сладкий грех». Он оставляет приятное послевкусие и хочется попробовать ещё, чтобы ощущения повторились. Он затмевает разум, рождая плохие картинки в голове. Он порабощает своим вкусом и хочется больше и больше. Он всегда открывается с разных сторон, обещая удовольствие. А, как известно, удовольствие и алкоголь — греховные заповеди.

Я в ступоре таращусь на него. И ведь не врёт. Такого мне никто не говорил. Господи, кажется, я уже очень пьяна, потому что мои щёки горят со страшной силой, а всё тело словно бросили в пекло.

— Ты мой личный сладкий грех, Энрика, — шепчет он, делая шаг ко мне. Приоткрываю губы, чтобы сказать какую-нибудь грубость и осадить его или что-то в этом духе. Но не могу. Я смотрю в его глаза и теряю связь с реальностью. Он наклоняется ниже ко мне, я чувствую аромат его дыхания с привкусом запретной сладости. Мой пульс повышается и бьётся в ушах. Боже мой, кажется, я жду этого поцелуя. Очень жду его.

Слэйн ставит бокал на стойку и, быстро улыбнувшись мне, возвращается к приготовлению ужина.

Хм, кажется, кто-то уже очень пьяный. Я. Весь мой трепет, как рукой снимает. Я злюсь на себя за то, что нафантазировала себе. Это так глупо.

Дорезаю молча бекон. Слэйн благодарит меня и предлагает отдохнуть. Я в принципе не устала, но больше не хочу делать ошибок. Я ненавижу себя за то, что вообразила себе наш поцелуй. То есть тот самый настоящий поцелуй, от которого что-то должно внутри плескаться. А у меня всё как обычно. Плещется только дерьмо.

Сажусь на стул и наблюдаю за тем, как он включает духовку и выставляет температуру.

— Я сделал заготовки, чтобы нам не пришлось ждать долго ужина, — говорит он.

Киваю, потому что нечего мне на это ответить. У него всё под контролем.

— Не смотри, Энрика. Я хочу, чтобы для тебя это было сюрпризом, — просит он.

— Ладно, — пожимаю плечами и опускаю голову, пока Слэйн перемещается по кухне и продолжает готовить.

Я пытаюсь обдумать то, что он мне рассказал, но в голове нет мыслей. То есть я не могу даже вспомнить, о чём он рассказал, потому что там каша из дерьма.

— Я могу тебе что-то ещё предложить, пока мы ждём? — Интересуется Слэйн.

— Мне можно уже смотреть на тебя?

— Да.

Поднимаю голову и вздыхаю.

— Я не против воды.

— У меня есть несколько видов сока. Я купил разные, чтобы ты могла выбрать, — он подходит к одному из шкафов и открывает его.

— Ты хорошо подготовился. Только зачем? — Прищуриваюсь я.

— Чтобы тебе понравилось быть рядом со мной, и чтобы ты могла выбрать. Так я пойму, что ты ещё любишь, кроме воды.

— Хм, яблочный сок. Такой есть?

Он кивает и достаёт упаковку сока в стеклянной бутылке, но не магазинного.

— Я съездил в один из ресторанов моей матери. Они сами готовят соки. Это намного полезнее, чем разбавленный порошок, — поясняет он.

— Ты часто видишься с матерью?

— Нет. Раз в месяц примерно. Я не люблю встречаться с людьми.

— Но это же мама. Или у вас какие-то семейные проблемы?

— У нас нет семейных проблем. Когда ребёнок достигает определённого возраста, то матери превращаются в свах. Они постоянно напоминают о том, что жизнь скоротечна и нужно поскорее заводить семью. Обычно, я молчу, потому что мне нечего ей сказать. Я терплю эти разговоры, но они меня утомляют. Поэтому я предпочитаю терпеть их раз в месяц, чтобы набраться сил для следующей встречи.

Слэйн ставит напротив меня бокал с соком, и я делаю глоток. Боже мой, это потрясающе. Я так давно не пила сок. Любой сок. Обычно, это газировка. Невероятное ощущение, что я даже на несколько секунд прикрываю глаза. Я пробовала обычный сок, но этот со специями, натуральными фруктами, невозможно вкусный.

— Часто виски пьют с яблочным соком. Но также часто, люди не знают, из каких ингредиентов состоит виски, и мешают с тем, что портит его вкус, отсюда неприятная горечь. Яблоко подходит для определённых видов, — говорит Слэйн.

— Ты очень хорошо разбираешься в виски. Часто его пьёшь? — Спрашиваю я.

— Не больше двух бокалов, но зачастую это несколько маленьких глотков для расслабления. Потом я сажусь за руль.

— Ты садишься за руль пьяным? — Ужасаюсь я.

— Нет. Я контролирую себя. Я делаю только глоток, он помогает мне расслабиться, как и улицы. Я катаюсь по ним, чтобы приглушить свои чувства. В последнее время я пью больше виски, чем раньше. Это помогает немного отвлечься от мыслей. Порой они меня раздражают.

— То есть ты бежишь от мыслей?

— Нет, я беру паузу, чтобы подумать.

— О чём? У тебя много проблем, да? Я имею в виду в жизни?

— Как у каждого человека, думаю.

— Хм, вряд ли. Проблемы зависят от количества денег, — замечаю я.

— Ты считаешь, что деньги решают всё, Энрика?

— Зачастую, да. Тебе не нужно думать о том, где ты будешь спать или есть. Такие, как ты, не обращают внимания на что-то маленькое, вы проходите мимо. А для таких, как я, это огромное.

— Но ведь не все бедные люди ценят это маленькое, не так ли? Они берут и считают, что им должны ещё.

— Ты прав. Есть и такие люди. Но я не такая.

— Как ты можешь быть уверена, что я такой, каким ты меня выдумала себе?

Я хмурюсь, раздражаясь оттого, что он поймал меня на чёртовом суждении по его внешнему виду. Да, это моя привычка.

— Ты ненавидишь богатых, Энрика? — Вкрадчиво спрашивает он.

— Я ненавижу несправедливость. Почему кому-то достаётся всё, а кому-то ничего? — Возмущённо повышаю голос.

— Если я дам тебе сто евро, что ты будешь с ними делать? Просто так. Я дам тебе их и исчезну из твоей жизни. Но условие — ты должна их взять и потратить на что-то. Что это будет? — Интересуется он.

— Конечно же, это будет еда и немного новой одежды.

Слэйн качает головой и это выбешивает меня сильнее.

— А что я должна сделать с ними, по твоему мнению?

— Инвестировать, Энрика.

— Господи, ну как я это сделаю? У меня даже чёртового образования нет! Нет, его, ясно? У меня не было денег, чтобы учиться! Как я могу знать, во что инвестировать, если понятия не имею ничего о ценных бумагах? — Крича, подскакиваю со стула и зло смотрю на него.