Сойер надел ей на палец золотое обручальное кольцо, правда, немного великоватое. Неужели он приготовил его заранее?

– Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.

Потом все хлопали Сойера по спине, поздравляли, а мужчины образовали даже настоящую очередь, чтобы поцеловать Каролину в щеку. Вскоре гости шумно уселись за праздничный стол, накрытый во дворе, и Сойер передал Каролине бокал.

– Ты получила что хотела, – добродушно сказал он. – Для столь тщедушного ребенка у тебя поразительно железная хватка.

– Раньше такого не было.

– За твое будущее, Каролина. – Он поднял бокал.

– И за твое, Сойер Дэй. Может, и ты обретешь то, что хочешь.

Повинуясь сердечному порыву, она наклонилась к жениху, но тот нахмурился, опустил глаза и начал взбалтывать в бокале вино. Возникшее на миг ощущение близости исчезло.

Было много тостов, Рамон играл на гитаре, а Люций аккомпанировал ему на губной гармошке. Все танцевали, громко хлопая в ладоши и отбивая такт ногами по пыльной земле; отовсюду слышался веселый смех.

В конце дня новобрачные, взявшись за руки, стояли у ворот и глядели вслед фургону, увозившему Раймона, доктора Баркера и священника в форт Гриффин. Наконец девушка повернулась к Сойеру. Оба виновато засмеялись, словно два озорника, которым удалась очередная проделка.

– Теперь, мисс Сойер Дэй, ни один мужчина не осмелится ухаживать за вами.

– Когда я буду готова к ухаживанию, то объявлю о расторжении нашего брака.

Он с любопытством взглянул на нее.

– По-моему, как только мы выехали из форта Уорт, ты уже была готова принимать знаки внимания. Давай сходим к ручью.

– А где ты взял кольцо?

– Это кольцо моей мамы.

– Ты не можешь отдать мне кольцо своей мамы. Вот. Забери его.

– Нет, – покачал головой Сойер. – Мама была смелой женщиной. И ты смелая. Думаю, она была бы рада, что ты носишь ее кольцо. Если у тебя в свое время появится другое, ты найдешь применение и этому.

– Но у твоей настоящей жены тоже должно быть кольцо.

– К тому времени у меня его наверняка украдут! А если женюсь, то подарю ей бриллиантовое.

– Если она тебя будет любить, тогда ей лучше носить это.

– Пусть остается у тебя. Маме ты бы понравилась. Ей нравились люди, у которых есть, как она говорила, сметливость. Оставь его в память обо мне, – добавил он и тут же пожалел о сказанном. Чем скорее Каролина забудет о нем, тем лучше будет для нее.

– О, Сойер, спасибо! – Она крепко обняла его. – Даже если я доживу до ста лет, все равно никогда тебя не забуду.

Ее податливое тело пахло свежестью, и плоть Сойера мгновенно отреагировала. Каролина слишком чиста и доверчива. Он ласково отстранил ее, потом взял под руку, чтобы отвести к ручью.

– Я говорил с Рамоном, предупредил, что на пару недель съезжу в Раскин, подыщу человека, которого мог бы отправить на запад, но если никого не найду, то мне придется ехать самому. Он понял, что если меня долго не будет, значит, я поехал на запад. Я попросил его заботиться о тебе, помочь по хозяйству и проследить, чтобы ты наняла хороших работников.

– Иногда ты бываешь на удивление любезным.

– А в остальное время? – насмешливо полюбопытствовал он.

– Ты ведь не собираешься втянуть меня в спор? – улыбнулась Каролина. – Только не сегодня. Это особый день.

– Каролина, свадьба ненастоящая.

– Мы разведемся, но все было настоящим, как эта земля, – торжественно заявила она.

– У меня твое письмо.

– Разумеется. Но сегодня дай мне представить, что все было по правде и я новобрачная. Дай порадоваться твоему обществу.

Сойер отвел непослушный завиток у нее со лба. Хотя он едва прикоснулся, девушке показалось, что от егo пальцев отскакивают горячие искры.

– Однажды у тебя будет настоящая свадьба. Ты выйдешь за человека, которого полюбишь, и сегодняшний день вызовет улыбку. Не придавай ему большого значения, Каролина. Мы такие же муж и жена, какими были вчера; я не хочу причинять тебе боль.

Из воды серебристой молнией выпрыгнула рыба.

– Гляди! – воскликнул Сойер. – Нужно взять удочки, спуститься вниз по течению, где поглубже, и наловить рыбы.

Ему хотелось отвлечь Каролину от мыслей о нем. Ее объятия и прикосновения разжигали кровь, он с трудом держал себя в руках.

– Почему бы тебе не снять это красивое платье? Ты его наверняка испачкаешь.

– Ну и пусть. Я так давно не носила платьев.

– Дело твое, – пожал плечами Сойер, направляясь к дому.

Каролина молча смотрела на его удаляющуюся спину. Она совершенно не интересовалась рыбалкой. Ее интересовал Сойер.

Он вернулся в старых джинсах с двумя удочками, корзин кой, кувшином лимонада и одеялом. Каролина сидела на валуне, потрясающе красивая в лучах заходящего солнца, но он уже поклялся в оставшиеся дни контролировать себя, иначе все могло плохо кончиться.

– Держи, это твоя, – хмуро сказал он, рассматривая леску.

– Я лучше посмотрю.

Девушка расстелила одеяло, села, обхватив руками колени, и стала смотреть на Сойера.

Если бы он сейчас хоть раз поцеловал ее, она бы растаяла в его объятиях и позволила овладеть ею. Но он повернулся к ней спиной, делая вид, что поглощен насаживанием червя. Необходимо или сразу расстаться с Каролиной, или связать с этой женщиной судьбу до конца дней.

– Проклятие! – выругался он, вытаскивая из пальца крючок.

– В чем дело? – ласково спросила Каролина.

Он поднял глаза к небу и мысленно досчитал до пяти.

– Небольшие затруднения с чертовой леской.

– По-моему, ты стал чаще ругаться, чем раньше. Сойер решительно насадил наживку и удил до тех пор, пока не загудели ноги. Каролина сначала что-то напевала, потом умолкла. Наконец он собрался с духом и обернулся.

– Хочешь лимонаду? – улыбнулась она.

– Не откажусь.

Он срезал раздвоенную ветку, обстрогал немного, воткнул в землю, пристроил удочку на рогатку и сел рядом с девушкой.

– Почему бы тебе не разуться, а то испачкаешь одеяло? – Каролина приподняла юбку и пошевелила пальцами ног. – Я давно сбросила туфли.

– Сейчас разуюсь.

– Как ты думаешь, что мне делать в первый год. Не предложить ли Рамону долю, если в этом году он будет хорошо вести дела? Он скупает земли к югу от ранчо.

– И окажешься между братьями Торрес.

– Неужели они так и не оставят друг друга в покое? Сойер задумался. Как бы он поступил на ее месте?

– Пусть Рамон управляет хозяйством, он справится. Можно очень выгодно продать скот, особенно на севере. В Техасе с головы получишь три доллара, а там на рынке дадут от тридцати до сорока долларов.

– Неужели? Целое состояние! – воскликнула потрясенная Каролина.

– Верно. На севере требуется скот. Пока там воевали, в Техасе увеличилось поголовье. – Сойер машинально поправил ей непокорный локон.

– Как же мы перевезем туда скот через земли команчей и других племен?

– Не “мы”. Наймешь гуртовщика или попроси Уилла, а с тобой останется Рамон. Говорят, в Абилине один из лучших рынков. Придется или объехать краснокожих с запада, или рискнуть напрямую через индейские территории. Иногда племена требуют очень высокую плату за свободный проход.

– Сколько?

– Не знаю, не интересовался. Вроде десять центов за голову.

Он лег на спину и с удовольствием закинул руки за голову. Каролина время от времени поглядывала на него.

Если бы Сойер остался… Скота и земли хватит на всех…

– Тебе надо побольше заниматься садом. У Фабианы не было к нему интереса.

В последние дни лета темнело быстро, на небе уже стали видны первые звезды. Каролина повернулась на бок и посмотрела на Сойера; он был совсем рядом, так близко.

– Сойер, возможно, это единственный день свадьбы в моей жизни.

Тот на мгновение застыл.

– Нет, Каролина, – сказал он и погладил ее по щеке. – У тебя еще будет свадьба, поверь.