Алекс нервно провел руками по волосам.

— Ты вздорная женщина, ты говоришь мне, что…

— Да! — заорала Джиана. — Я вздорная женщина, и у меня не было времени! Я не повредила твоему драгоценному ребенку, не беспокойся. А теперь, может, ты перестанешь кричать и дашь мне лечь?

— Но ты надела корсет не только из-за этого?

— Да. Если хочешь знать правду, я сделала это еще и потому, что не хотела, чтобы все глазели на мой живот.

— Тебя бы следовало поколотить, — устало произнес Алекс. — Значит, так ты выполняешь свои обещания? Тебя больше волнует, что кто-то может догадаться о твоей беременности. Но от этого никуда не деться, все равно всем станет известно.

— У меня больше нет корсетов, так что не беспокойся! — Джиана вздохнула. — Алекс, я так устала.

— Еще бы! — спокойно сказал Алекс. — Надеюсь, ты наконец поймешь, что носишь моего ребенка, и даже твой бизнес ничего тут не изменит. Тебе следует остановиться, Джиана. Ты не должна больше бегать по делам с утра до ночи. Тебе надо больше отдыхать. Если тебе наплевать и на себя, и на ребенка, то мне нет. Ты будешь слушаться меня, или я просто запру тебя в комнате.

— Я буду делать, что хочу, Алекс, и ты не смеешь мне указывать!

— Я перестану указывать тебе, Джиана, когда ты перестанешь вести себя, как упрямая ослица.

Алексу казалось, что они словно дети играют во взрослых, причем ему отведена роль ворчливого отца, а Джиане — своенравного ребенка.

— Я буду делать то, что считаю нужным, Алекс, и не потерплю, чтобы ты мне приказывал! Я не такая идиотка, какой ты меня считаешь, н я обязательно заключу соглашение с мистером Маккормиком, чего бы мне это ни стоило! — И, взглянув на хмурое лицо Сакстона, Джорджиана добавила:

— А деньги я возьму у мистера Латимера. Он сам мне предложил.

— Что? Латимер предложил тебе пятьдесят тысяч? — медленно произнес Алекс, глаза которого потемнели от гнева.

Джиана кивнула.

— А что Латимер хочет за это?

— Сто тысяч из моей части доходов.

Покачав головой, Алекс устало произнес:

— Тебе отлично известно, что мы с Латимером не ладим. Ты не подумала о том, что он предложил тебе деньги, зная заранее, что из твоей затеи ничего не выйдет? Таким образом он сможет навредить мне.

— Это не правда, Алекс. Он даст мне деньги, потому что уверен в целесообразности моего соглашения с мистером Маккормиком. Не забывай, что он удачливый банкир. И наплевать ему на вашу вражду.

— У нас плохие отношения, потому что Латимер ухаживал за моей первой женой, — проговорил Сакстон, тщательно подбирая слова. — Но отец Лауры предпочел меня. И Латимер не может мне этого простить, думая, что я женился на Лауре из-за денег.

Джиана задумалась над словами Алекса, но потом решила, что все это слишком нелепо. Нет, Чарльз поверил ей, кроме того, он был мужем Дерри, ее ближайшей подруги.

— Очень хорошо, Алекс, — заявила Джиана, расстегивая юбки. — Я иду спать.

Алекс молча смотрел на нее, понимая, что она примет все условия Латимера. Джиана молча пожала плечами, не отдавая себе отчета, до чего она соблазнительна в нижнем белье с распущенными до пояса черными волосами. Злость Алекса уступила место желанию.

— Если у тебя плохое настроение, то почему бы тебе не лечь внизу? — нарушила молчание Джиана.

— Нет, — тихо ответил он. — Я буду спать с моей женой, буду заниматься с ней любовью.

— Нет, я не хочу, Алекс. Не могу я спать с человеком, который постоянно осуждает меня.

— Ты изменишь свое мнение, как только окажешься в кровати, — заявил Сакстон, не сводя с нее глаз.

— Прекрати, Алекс! Я не хочу тебя, понимаешь?! В конце концов я не проститутка!

Почувствовав, как его сильные руки обнимают ее, Джиана изо всех сил ударила Алекса кулаком в живот, но он лишь рассмеялся:

— Я уже говорил тебе, любимая, что надо подождать, пока не родится ребенок. Тогда ты станешь сильнее и сможешь побить меня как следует.

— Хватит надо мной смеяться! — Джиана попыталась вывернуться, но Алекс прижал ее к себе одной рукой, а другой стал спускать сорочку с ее плеч.

— Ты и ее кинешь в огонь? — ехидно спросила она.

Алекс ничего не ответил и бесцеремонно бросил Джиану на бархатное покрывало.

— Глупая, упрямая маленькая дурочка! — услышала Джиана восклицание Сакстона, который наклонился, чтобы снять башмаки.

— Ты не сделаешь этого, Алекс! Я буду сопротивляться, слышишь? Ты не заставишь меня спать с тобой! — Внезапно Джиане пришло в голову, что она очень глупо себя ведет.

Тут Сакстон лег на нее, прижав к матрасу всем своим телом. Джиана взглянула ему в глаза, пытаясь пошевелиться.

— Ты делаешь мне больно, ты же такой огромный! — прошептала она, надеясь, что по ее глазам Алекс не поймет ее лжи.

Сакстон немедленно скатился с нее и встал. Джиана закрыла глаза, но вскоре почувствовала, что кровать рядом с нею прогнулась. Алекс лег рядом.

Закинув руки за голову, он подумал, что вел себя как последний идиот. Конечно, он многое высказал Джиане, но ведь еще столько оставалось сказать! Черт она же отлично знала, что он прав, понимала, что ее поведение и этот дурацкий корсет могут повредить малышу. Ей было хорошо известно, что Алекс не хотел, чтобы она уехала от него и увезла их ребенка. Но как она могла стонать от удовольствия в его объятиях, не оставляя мысли о том, что уедет в Лондон и будет вести жизнь старой девы?!

— Алекс! — позвала она.

— Что?

— Пожалуйста, не презирай меня.

— Как я могу относиться к тебе иначе, если ты хочешь уехать от меня вместе с ребенком? — Сакстон больно прижал к себе Джиану. — Чего ты хочешь от меня? — хрипло спросил он.

— Я… я… — Джиана не знала, что и сказать.

Внезапно она прижалась к Алексу и потянула к себе его голову. Не выдержав, он впился в ее губы поцелуем. Значит, она не притворялась, не играла с ним… Сакстон почувствовал, как рука Джианы скользнула вниз, стала ласкать его восставшую плоть. Он едва смог сдержать крик. Слов больше не было, стали слышны лишь тихие возгласы наслаждения и стоны страсти…

Когда все было кончено и Джиана улеглась, закинув на него ногу, Алекс, к своему удивлению, понял, что ужасно хочет спать. Его сердце забилось спокойнее, он внезапно осознал, что приложит все усилия к тому, чтобы Джиана навсегда осталась с ним.

Откашлявшись, Лия развернула очередной номер «Таймс». Газету теперь доставляли пароходом из Англии по распоряжению мистера Сакстона, пожелавшего сделать жене приятное. И Лия каждое утро начинала с чтения английских новостей, с важным видом комментируя их.

— Самым интересным событием этого дня, — громко начала девочка, — стало прибытие в Лондон Кошута — лидера венгерских революционеров. Лорд Джон Рассел обещал заплатить всем беженцам из Турции по восемь фунтов на переезд в Америку. То есть к нам, — пояснила она многозначительно.

— Сколько насилия в Европе! — воскликнула Джиана. — Да почти что в каждой стране, кроме Англии и Америки.

— Да и нашу державу тоже рвет на части, — заметил Алекс.

— Я видела, вы читаете роман миссис Стоу? — сказала Анна Карутерс, обращаясь к Джиане.

Та кивнула. Джиане понравилась миссис Карутерс: она была такой домашней и очень доброй. И Лия тоже полюбила образованную немку.

— «Хижину дяди Тома»? — спросил Алекс, отрываясь от еды.

— Да, — ответила Джнана.

— Один из моих деловых партнеров в Атланте, Джордж Фиммер, просто возмущен этой книгой.

— Не знала, что у тебя есть деловые партнеры на Юге, Алекс!

— Ты еще очень многого обо мне не знаешь.

Джиана вопросительно взглянула на него, но тут же отвлеклась, услышав веселую болтовню Лии.

— Мисс Лия, что-то вы чересчур разошлись, — строго заметила миссис Карутерс.

— Но, миссис Карутерс, это очень-очень интересно, — закричала девочка. Схватив газету, она громко прочла:

— Вильяму Ходжсону, который недавно умер в Ньюгейтской тюрьме, судя по документам, было сто шесть лет. Его посадили в 1793 году за революционную речь.