— Ваши намеки начинают надоедать, мистер Сакстон.

— Так ты желаешь, чтобы я говорил не намеками, а открыто? Что ж, изволь. Одна мысль о том, что я держу в объятиях твое обнаженное тело и прижимаюсь губами к твоим губам меня с ума сводит, я просто дрожу от возбуждения…

— Если я чего и хочу, так это чтобы вы немедленно замолчали! На самом деле вы не хотите меня, вами движет лишь жажда мести!

— Ах как ты ошибаешься! И я докажу тебе это!

— Да не хочу я, чтобы вы мне что-то доказывали, мистер Сакстон.

Вам лучше оставить меня и уехать из Лондона.

Алекс провел пальцами по ладони Джианы.

— Надо же, как странно, — тихо промолвил он, — ты вся дрожишь, когда я до тебя дотрагиваюсь. Джиана вырвала руку:

— Пожалуйста, прошу вас!

— О чем, Джиана? Может, я догадываюсь?

— Идите к черту!

— А может, я и есть сам черт? Когда я снова поцелую тебя, Джиана, не вздумай драться. Моя нога все еще болит. Спасибо, что не ударила в другое место.

Джиана нахмурилась и замолчала. Себе самой лгать не имело смысла: ее действительно пронзала дрожь, когда он подходил близко. «Если я отдамся ему, то это касается только меня, — вдруг подумала она. — В конце концов мне уже двадцать один год, я уже не девочка».

— — Пожалуйста, прекратите дразнить меня! — выкрикнула девушка. — Из-за вашего роста я ничего не вижу, отойдите в сторону.

Алекс тут же встал у Джианы за спиной и нежно прижал ее к себе.

— Так лучше? — тихо спросил он.

Девушка внезапно представила, как ее обнаженные ноги сжимают тело Сакстона, как она тонет в волнах наслаждения, и у нее закружилась голова.

— Нет, совсем не лучше! — громко закричала она, и остальные пассажиры с любопытством оглянулись на них.

— Тогда скажи мне, что тебе по нраву, дорогая, — просто сказал Алекс, отпуская девушку. — Удовольствие мужчины во многом зависит от того, получает ли его женщина. Да, кстати, в пятницу мы едем в Фолстон. Остановимся в чудном домике на берегу. Так что договорись с матерью, что тебя не будет день-другой, да не забудь взять все необходимое…

К удивлению Джианы, Аврора в роскошном вечернем платье поджидала ее внизу.

— Герцог снова обедает у нас, — с улыбкой сообщила она. — Он был разочарован тем, что тебя не было вчера, и настоял на том, чтобы семейный обед все же состоялся.

— Замечательно, — равнодушно промолвила Джиана.

— Надеюсь, тебе понравилась поездка? — поинтересовалась Аврора. — Куда вы ездили?

— Нет, поездка совсем не понравилась, а ездили мы в Кью-Гарденс.

— Но почему ты согласилась еще раз встретиться с ним? Почему вы поехали именно в Кью-Гарден? И в Лондоне есть на что посмотреть.

— Он любит цветы, — объяснила девушка. — Когда приедет герцог?

— Скоро. У меня утром был Томас. Он просто в восторге от того, как ты ведешь дела, говорит, что на переговорах ты была просто великолепна!

— Объединение важно для нас, — сказала Джиана. — И я не собираюсь уступать этому человеку.

— Отлично, так и должна говорить деловая енщина.

— Мама… я хочу ненадолго уехать из Лондона. Одна школьная подруга пригласила меня в Фолстон.

— Понятно… — протянула Аврора, ничего не понимая. — И когда ты едешь?

— В пятницу.

— А вернешься когда?

— Я… не знаю еще.

— А как зовут подругу? На всякий случай, вдруг мне понадобится дать телеграмму.

— Блейксон, — назвала девушка фамилию садовника из Кью-Гарден. — Семья Эдварда Блейксона. Меня встретят на станции, поэтому я не интересовалась их адресом.

— Может, Абигейл стоит поехать с тобой?

— Нет, в этом нет необходимости. Мы договорились с Сюзанной, что она уступит мне свою горничную.

— Его светлость, герцог Грефтон! — торжественно объявил Лансон, прерывая их беседу.

— Просите, — произнесла Аврора. Джиана заметила, что глаза герцога засветились от удовольствия, когда он увидел ее мать.

— Неужели нам надо ждать брачной ночи? — прошептал он на ухо миссис ван Клив.

— Вовсе нет!

— Слава Богу, — довольно пробормотал Дэмьен. Затем, повернувшись к Джиане, герцог произнес:

— Дитя мое, простите великодушно за то, что я шепчусь с вашей мамой. Не ругайте меня, пожалуйста.

— Добрый вечер, сэр, — промолвила Джнана, встретив взгляд матери. — Я и не собираюсь ругать вас.

— Надеюсь, вы хорошо провели день?

— Не лучше, чем обычно, сэр. Думаю, вы проводите время куда интереснее.

Лицо герцога приняло трагическое выражение.

— Весь день, мисс, весь день я убеждал своего чертова сынка Эдварда, что вы гораздо умнее, чем он, и не захотите иметь дела с таким надутым индюком! Он почему-то вбил себе в голову, что вы станете ему хорошей женой.

Джиана расхохоталась:

— Да вы шутите, сэр! Всем известно, что ваш Эдвард влюблен в леди Арабеллу Лоутон.

— Каюсь, я слегка преувеличил. Зато вы улыбаетесь, дорогая, а этого я и добивался. Жизнь слишком коротка, чтобы принимать ее чересчур серьезно. Тот, кто не умеет улыбаться, не сможет ничего достичь.

— Стало быть, улыбка — лучшая рекомендация человека? Это ваш совет или ваша философия, сэр?

— Как вам больше нравится. Что касается меня, то я умру со счастливой улыбкой на лице: ведь мне несказанно повезло, что я встретил вашу маму… Ну ладно, довольно разговоров. Дамы, я проголодался. Обед уже подан?

— Да, дорогой, давно подан. И у тебя есть две руки для двух дам.

— К моей великой радости, любимая.

На Юстон-Стейшн было душно, кричали торговцы, толкались путешественники, куда-то торопились носильщики.

— Вокзалы везде одинаковы, — заметил Алекс. — А вот и наш поезд.

Джиана шагнула в сторону состава, но у нее неожиданно закружилась голова, и Сакстон едва успел подхватить ее под руку, чтобы она не упала.

— Надо ли понимать, что это моя близость так — действует на тебя? Подожди, дорогая, сейчас я тебя усажу. А вот и наш носильщик.

— Ваша жена больна? — поинтересовался носильщик.

— Жена? Да, у нее от жары всегда кружится голова, — поспешно объяснил Алекс. — Но, кажется, ей уже лучше.

Сакстон помог Джиане подняться в купе, усадил ее и расплатился с носильщиком.

— Джиана, перестань дуться, по-моему, я вовсе не такое чудовище, каким ты меня вообразила. Признайся, что и тебе по душе наша поездка.

Локомотив засвистел, и поезд медленно отошел от перрона.

— Нет! — вдруг закричала Джиана. — Я не поеду с вами!

Алекс вскочил и прижал девушку к себе.

— Тише! — нежно прошептал он. — Ты просто нервничаешь, это пройдет.

— Я ненавижу вас, — промолвила она, уткнувшись ему носом в плечо.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда окажешься в моих объятиях этой ночью. — Алекс насмешливо приподнял брови, заметив, как покраснела девушка. — Ты же сама понимаешь, что безумно хочешь меня. Твое тело всегда отвечает мне, когда я до тебя дотрагиваюсь. У тебя шляпка съехала набок.

Джиана оттолкнула Алекса и поправила шляпку. Она чувствовала какую-то странную слабость, в висках у нее стучало. Девушка закрыла глаза и села, сжав кулаки.

— До матери тебе еще далеко, ты догонишь ее лишь через несколько лет, — вдруг произнес Алекс. — Она, конечно, замечательная женщина.

— Мама хочет встретиться с вами еще раз, в понедельник, — перебила его Джиана.

— Значит, любимая, у нас всего три ночи. Впрочем, это неважно, у нас с тобой будет еще много дней и ночей. Мне нравится заниматься любовью при солнечном свете, хотя, похоже, наше светило Англию своим вниманием не балует. А ты что скажешь?

— Ничего.

— Да, — не обращая внимания на ее резкость, продолжал разглагольствовать Алекс, — Аврора ван Клив — женщина выдающаяся. Я понимаю, почему Реймонд и Хаммет не смогли справиться с тобой. Ты многое унаследовала от матери, Джиана, но вот ее шарма у тебя нет. Или я ошибаюсь? Может, ты совсем иная с другими мужчинами?

— Нет.