— Вот так-то лучше. А то меня начал раздражать наш с тобой разговор. Тем более, солнце уже давно зашло. — Она подняла голову и всмотрелась в ночное небо. — И Южный Крест в подходящем положении. — Развернувшись к нам, ведьма мило улыбнулась. — Я вновь вас оставлю, но опять ненадолго.

Как только Мэри покинула веранду, снова попробовал пошевелиться. Первое изменение почувствовал, когда ведьма вышла из поля зрения. Почти незаметное изменение, и если бы не прислушивался к себе, то легко бы его пропустил. Вначале я смог немного напрячь челюсть, затем, видимо, когда ведьма отошла от нас ещё дальше, смог пошевелить указательным пальцем на руке. Самым большим прогрессом было то, что у меня получилось немного повернуть голову, совсем чуть-чуть, но повернуть так, чтобы лучше видеть Майю. Но, только уже обрадовался, как мои успехи обнулились, и я опять потерял даже столь малый контроль над телом. Видимо, это возвращалась Мэри.

— А вот и я. — Словно покидала нас надолго, сообщила ведьма, появившись на веранде с ящиком для инструментов в руках. — Вижу, что успели по мне соскучиться. — Издевается она, так как её не было меньше минуты. — Потерпите, совсем немного осталось, и всё для вас закончится. — И зачем-то пояснила: — Закончится по очереди для каждого из вас. Часа два — не больше. — И, посмотрев на меня, добавила: — И ты, питательный мой, будешь последним.

Поставив свой ящичек прямо на пол, Мэри села рядом с ним и, открыв крышку, принялась в нём копаться. Доставая какую-либо вещь из своего чемоданчика, она обязательно комментировала то, что клала рядом с собой. Если это была сушёная трава или цветок, то она непременно объясняла, где это росло и для чего это нужно. Если это был какой-нибудь флакон с жидкостью, то и его она не оставляла без пояснений. Также дело было, если на свет появлялось и что-то иное. Впрочем, я её не слушал. Пока она болтает сама с собой и оставила нас в покое, я пробовал вернуть контроль над своим телом. Кажется, и мои друзья были заняты тем же самым, если у меня верно получилось интерпретировать выражение их глаз.

— Четыре четырёхлистных клевера. — Немного удивлённо произнесла Мэри, разглядывая засохшие цветки в своей ладони. — Я уже и забыла, что вы у меня есть. Для ритуала не обязательно, но толика удачи никогда не будет лишней. Размещу вас во внешнем контуре. — И кивнув сама себе, она отложила клевер в сторону.

Казалось, ведьма специально затягивает любое своё движение, словно получая наслаждение от каждой минуты. Хотя, возможно, так и было. Если она и правда питается нашими эмоциями, то подобный подход с её стороны даже можно понять. Тем более она считает, что всё в её руках, и она полностью контролирует ситуацию. И надо признать, судя по моим провалам вернуть себе возможность двигаться, она и правда всё контролирует.

Бесит, что я сегодня выступаю в роли десерта. Даже страх за жизни друзей и Майи отступает на фоне этой злости. Именно моя Искра для ведьмы является тем катализатором, через который она получает ещё больше энергии. Потерпев поражение и так и не вернув себе контроль даже над одним пальцем, я попробовал пойти другим путём. Постарался отрешиться от внешнего и обратил своё внимание глубоко внутрь себя. Потянулся к Искре… И к своему удивлению легко почувствовал тусклый, но теплый огонёк в душе.

Когда ведьма только начала монолог, я не пытался достучаться до своей Искры. Наоборот, старался “не касаться” её и даже отгородиться. Так как опасался играть на поле ведьмы, всё же я как сенс совсем неопытен, а на фоне внучки Анабель так вообще младенец. И вот сейчас с удивительной для себя лёгкостью я чувствую огонек Одарённости в своей душе. Никогда ранее это ощущение не было столь чётким и ясным. Видимо, это дело рук ведьмы, которая специально “оголила” мою искру, чтобы легче было черпать из неё энергию. Кстати об этом, “прислушиваюсь” к себе и чётко ощущаю тонкую линию, своеобразный тёмный энергетический ручеёк, который берёт начало в моей Искре и утекает куда-то во вне. Словно чужая чёрная пиявка присосалась ко моей ауре. Хотя, почему “словно”, именно что чужая и присосалась, и пиявка эта — никто иная как Мэри.

Сосредоточившись на своей Искре, попробовал перекрыть тёмный “ручей”. Увы, не получилось, возможно потому, что я совершенно не представлял, как это выполнить, а одного желания оказалось мало. Как вообще это сделать? Пользуясь тем, что чувствую Искру как никогда чётко, попробовал через неё сжать свою ауру и тем самым создать что-то вроде духовной плотины на пути “ручья”. Вначале у меня даже что-то начало получаться, что удивительно, так как никогда ранее не занимался ничем подобным. Но мои успехи продлились совсем недолго. Когда через невероятное напряжение сознания мне удалось немного приглушить отток энергии, как “ручей” внезапно стал плотнее и ударил в ответ. Да так ударил, будто кто-то шибанул шокером мне прямо в печень.

— Это было забавно. — Усмехнулась Мэри, подняв глаза на меня. — Ты продолжай. — Словно поддерживая меня, сказала юная ведьма. — Сопротивляйся, пытайся вырваться! Давай, не сиди, словно жертвенный агнец, будь мужчиной!

Издевается? Ей скучно?

Не похоже.

Вновь погружаюсь в себя и понимаю в чём дело. Чем больше я сопротивляюсь, тем активнее работает и излучает моя Искра. И тем самым из-за этого сильно увеличивается тот отток энергии, которая передаётся через тёмный “ручей” Мэри. Вот почему она меня провоцирует, ей банально выгоднее, когда я пытаюсь что-то делать, сопротивляюсь, а не смирился со своей участью. Возможно, она даже специально сделал мою Искру более “видимой”, тем самым раззадоривая меня. Ну и плевать! Даже если она получает выгоду от моего сопротивления, это не значит, что теперь мне надо опустить руки и смиренно ждать своей участи. И пусть это её поле боя, а не моё, всё равно надо пытаться. Надо что-то делать, потому как без действия не бывает победы. Если я буду просто ждать, то проиграю. Правда, даже сражаясь, на девяносто девять процентов всё равно потерплю поражение. Но так есть хоть какой-то шанс, и даже если этот шанс эфемерен, то погибну, уверенный в том, что сделал всё, что мог.

Пять моих попыток перекрыть “ручей” завершились провалом. Я пробовал его перетянуть словно жгутом, построить плотину, даже развернуть ток энергий пытался, что, конечно, было неимоверной наглостью. Максимум чего добился, так это ещё одной поощрительной улыбки от ведьмы. Тем временем, Мэри наконец-то завершила подготавливать ингредиенты и взяла в руки кусочек мела.

— Эх! — Тяжело вздохнула она. — Никогда не любила эту часть. — Её лицо скривилось, словно кто-то заставлял её есть особенно кислый лимон. — Черчение… Но без правильных линий не построить верный ритуал. — Она подняла указательный палец вверх и немного измененным голосом, словно пародировала кого-то, произнесла: — Алхимия — это не только искусство, но и наука, деточка моя! — Подняв голову, Тёмная внимательно оглядела нас. — Не переживайте, до начала ритуала осталось всего полчаса. Как Антарес займёт нужное положение на небосводе, так и начнём! — Опустив взгляд, она посмотрела на мел в своей руке и тяжело вздохнула: — Я как раз всё успею.

По её голосу может показаться, что она искренне за нас переживает. И это ведь не игра, она просто воспринимает мир иначе, чем мы. Другие люди для неё — это не кто-то равный, а скорее просто еда, инструмент, или, в лучшем случае, игрушка. Как я бывает что-то приговариваю, когда жарю мясо на сковородке или на углях, так и она разговаривает с нами. Теперь я куда лучше понимаю Эль Сида, который выбрал власть оборотней. Потому как, если альтернативой было главенство над людским родом личностей с подобным мировоззрением, то всё правильно тогда было сделано.

Моя внутренняя борьба, которую я веду, пытаясь перекрыть отток энергии из моей Искры, напоминает поединок опытного фехтовальщика с первый раз взявшим шпагу новичком. Где в роли новичка выступаю я. Каждое моё действие не только парируется, оно отражается ровно в тот момент, когда мне кажется, что вот-вот я наконец-то добьюсь чего-то. Отражается издевательски легко. Мэри даже не смотрит на меня и не отрывается от черчения замысловатых похожих на цветы линий, которые выводит мел в её руках на полу веранды. Для неё мой поединок, моё сражение, которое я веду на пределе своих сил и возможностей, не более чем фоновый процесс, не требующий особого внимания.